Книга Паргоронские байки. Том 1 - Ксения Рудазова

Из его пасти выметнулся бесконечной длины язык. Скользнул по задрожавшей от страха деве, облизнул ее с головы до пят, и вернулся обратно.

- НЕТ, - угрюмо сказал Гламмгольдриг. – ТЫ СОЛГАЛ.

- Но... о господин... метафорически, конечно! – залепетал джинн. – Не в буквальном смысле!

- НЕ ВСЕ ПОНИМАЮТ ЯЗЫК МЕТАФОР, ГЛУПЫЙ ДЖИНН. ЗАТО ВСЕ ПОНИМАЮТ ЯЗЫК БОЛИ.

Впрочем, это Гламмгольдриг сказал уже беззлобно. Этот последний дар ему понравился. Пусть это на самом деле не шафран и не амбра, но на вкус все равно приятно.

Гурия – это на самом деле очень ценное приобретение. Подлинная, настоящая небожительница, создание Света. В самом Кафе их немного, они происходят из Джанны, одного из близлежащих Светлых миров. Там они занимаются тем, что украшают своим присутствием сущее, а также прислуживают величайшим из праведников.

И даже там даже одна-единственная гурия – это великая награда. Их не выдают за какие-то пустяки. Обычным праведникам в Джанне полагается только обычная райская жизнь – вдоволь еды, вдоволь отдыха, солнышко греет, дом бесплатный, вот это вот все.

А если тебе выдали гурию – значит, ты и в самом деле молодец. Прожил жизнь правильно, да еще и совершил подвиг. Одержал великую победу – и не тривиальную в битве, но победу над самим собой. Над собственными грехами, злыми умыслами и прочими внутренними демонами.

- Да уж, Гламмгольдриг, наверное, знатно боролся со своими внутренними демонами! – крякнул Дегатти. – Всех победил.

- И переварил, - добавил Бельзедор.

- Э, слабо, слабо! – поморщился Янгфанхофен. – Банальная шутка, банальная!

Поэтому Гламмгольдригу не на шутку польстило, что одну такую гурию теперь дарят ему. Он даже как будто раздулся от важности, хотя и без того походил на самодовольную гору мяса.

- МОЖЕШЬ ИДТИ, - велел он. – А ТЫ, ЗНАЧИТ, АНЖАННА.

- Да, мой господин и повелитель, - прощебетала гурия мелодичным голоском.

Ее лицо прикрывала вуаль. Легкая, совершенно прозрачная. Единственный предмет одежды этой прекрасной небожительницы.

Теперь не стало и его. Воля Гламмгольдрига заставила вуаль улетучиться.

- НИ К ЧЕМУ ЭТИ ФОРМАЛЬНОСТИ, - сказал Гламмгольдриг. – ТЫ ЖЕ ТЕПЕРЬ МОЯ СУПРУГА.

Анжанна невольно съежилась, глядя на чудовищного колосса. Она родилась в Кафе и жила среди джиннов – а джинны меняют облик и форму с немыслимой легкостью, да и в истинном своем виде бывают очень разными.

Но это уже немного чересчур. Даже самый огромный и страшный джинн все же имеет две руки, две ноги и голову... хорошо, иногда четыре руки или две головы.

Но не гигантский же складчатый вулкан с пастью вместо кратера!

Однако выбора у нее не было. Великий Хан не спрашивал мнения своей служанки, когда отправлял в Паргорон.

- Так и представляю, как ее отправляли, - скривился Дегатти. – Позвал бедную девочку и говорит: Анжанна, на тебя одна надежда! Спасай Каф, потому что мы тут все обосрались.

- Возможно, именно как-то так и было, - кивнул Янгфанхофен. – Джинны очень могущественны, но с чувством собственного достоинства у них так себе. С удивительной готовностью унижаются перед более сильным.

- Хорошо, что демоны совсем не такие, - насмешливо сказал Бельзедор. – Подлей-ка мне еще сидра, кстати.

Гламмгольдриг рассматривал Анжанну долго, внимательно. Время от времени поворачивал ее из стороны в сторону волевым усилием. Один раз даже перевернул вверх ногами. Гурия терпеливо ждала, стараясь не показывать страха.

- ТЕБЕ НЕ НАДО БОЯТЬСЯ, - сказал наконец Гламмгольдриг. – Я МУЖ ТВОЙ ТЕПЕРЬ.

- Я и не боюсь, - солгала Анжанна.

- БОИШЬСЯ. Я ЧУВСТВУЮ. НЕ НАДО. ВОЗМОЖНО, ТЫ – ТО САМОЕ, ЧТО МНЕ НУЖНО.

- Что же именно тебе нужно, о супруг мой?

- Я ГЛАММГОЛЬДРИГ, ОТЕЦ ВСЕГО ПАРГОРОНА. НО ВОТ УЖЕ МНОГО ЛЕТ Я ЧУВСТВУЮ КАКУЮ-ТО ПУСТОТУ ВНУТРИ. ВОЗМОЖНО, ТЫ ПОМОЖЕШЬ ЕЕ ЗАПОЛНИТЬ.

- Что... что я должна сделать, мой господин?

- ПОДАЙ МНЕ ВОН ТУ КУРОЧКУ. И СЕБЕ ТОЖЕ ВОЗЬМИ. И ТОРТ. И БЛЮДО С ПЕРСИКАМИ. И ЕЩЕ ЧТО-НИБУДЬ... ТЫ ВЕДЬ УМЕЕШЬ ТВОРИТЬ ЯСТВА?

Анжанна умела. Все гурии это умеют. Они ведь родственницы джиннов... по сути, они и есть джинньи-небожительницы. Любая гурия способна менять облик и творить вещи из воздуха – но лучше всего у них получаются предметы быта. Одежда, украшения... и яства.

Анжанна была, возможно, лучшей в творении яств. Даже среди гурий. Возможно, именно поэтому выбор Великого Хана пал именно на нее.

Ведь Гламмгольдриг когда-то был просто... желудком. Органом древнего Темного бога, что когда-то сотворил и заселил Паргорон. Большинство демолордов и почти вся высшая демонская аристократия произошли из его тела.

Три главных органа когда-то совместно правили Паргороном. Мозг, Сердце и Желудок. Но Мозг, великий Саа’Трирр, давным-давно погиб, так что теперь их только двое, и они давно уже правят не совместно, а в совокупности с еще двумя десятками демолордов.

Впрочем, это не Сердце с Желудком ослабели – это Паргорон в целом стал сильнее.

И теперь Анжанна, новая наложница Гламмгольдрига, творила кушанья для своего господина. А Темный Господин довольно урчал, и во все стороны изливались его миазмы – липкие, удушающие. У Анжанны все холодело от них внутри, и она не переставала проклинать Великого Хана Эзвертиоза.

С ужасом несчастная гурия ожидала, когда новый владыка захочет перейти к тому, для чего в первую очередь предназначены наложницы. Она плохо представляла, как он вообще сумеет войти в ее перламутровый замок – при его-то ужасном облике, при его-то гигантских размерах! Будучи по сути джинньей, Анжанна могла меняться в размере... но все же не до такой степени!

Но Гламмгольдриг – демолорд. Как уж нибудь он это точно сумеет.

И вполне возможно, что Анжанну это убьет.

На эту мысль ее наводило в том числе отсутствие других жен или наложниц. Гламмгольдриг не ограничил ее в передвижениях, она в первый же день осмотрела весь его сотворенный из пустоты дворец, но не встретила в нем почти никого. Изредка попадались слуги демонов – Безликие, да проплывали иногда мимо кэ-миало, эти огромные живые мозги.

Больше никого. Либо у Гламмгольдрига никогда и не было других наложниц, за все эти тысячи лет Анжанна первая, либо... либо их нет сейчас. И вряд ли Темный Господин из тех, кто вручает надоевшей жене кошель с золотом и выдает замуж за кого-то из вассалов.

Скорее всего, он их попросту жрет. Не хочется об этом думать... но он все-таки гигантский желудок, обретший разум и бесконечное могущество! Что-что, а жрать он умеет лучше всех в мире!

Сама по себе жизнь в его дворце была не такая уж и кошмарная. Обычная, в общем-то. Пока Анжанна оставалась предоставлена самой себе, ее все устраивало.