Книга Пешка в большой игре - Данил Корецкий

– Сейчас поедем в одно уютное место и поговорим. У нас тоже есть препарат, развязывающий языки!

Он сделал знак, и в микроавтобус вошли четыре человека.

– Везите наших друзей на дачу. Я заеду за Седым и присоединюсь к вам.

Борец выпрыгнул, захлопнул дверь и направился к одной из «Волг».

– Поехали, – сказал охранник.

Водитель включил двигатель. Что-то щелкнуло, охранник схватился за живот и осел на черный коврик, покрывающий пол. Еще щелчок, и струя крови брызнула из шеи здоровяка с расплющенным носом.

Всполошенный Каймаков решил, что стреляет снайпер, но почему целы стекла, как пули попадают в салон?

Картина происходящего замедлилась, словно в кино. Квадратный громила с длинными, как у орангутанга, руками вскидывался с сиденья, просовывая ладонь в запах куртки, но, передумав, схватился за сердце и опрокинулся навзничь. Четвертый пригнулся, втянул голову в плечи и медленно двигался к двери, что-то стегануло его между лопаток, и безжизненное тело уткнулось головой в дверь.

Невидимая смерть исходила от коллеги по несчастью, он вытянул перед собой руку, в которой ничего не было, и что-то кричал.

– Забери у них пистолеты! Пистолеты забери!

Жизнь опять закрутилась, теперь в бешеном темпе.

Васильев схватил водителя за шею.

– На пустырь, сука! Сворачивай на пустырь!

Тот вывернул руль. Проломив хлипкий забор, «Фольксваген» запрыгал по ухабам строительной площадки.

Выйдя из оцепенения. Каймаков склонился к лежащим без признаков жизни бандитам. Под курткой квадратного он нащупал пистолет и быстро извлек его наружу. У второго оружия не нашлось, третий оказался залит кровью, и Каймаков не смог заставить себя прикоснуться к нему.

Микроавтобус резко затормозил, Васильев сделал резкое движение, и водитель уткнулся лицом в руль.

– Выходи, быстро!

Они оказались возле старого проржавевшего гаража, от поваленного забора бежали люди – человек шесть или восемь.

Васильев с усилием открыл дверь.

– Давай сюда!

– И что дальше? Это же ловушка!

Раздались выстрелы: один, второй, третий... Пуля сильно ударила в гараж и с противным визгом ушла в небо.

Инстинктивно Каймаков нырнул в темный проем. Дверь захлопнулась с тяжелым лязгом. Тут же вспыхнул свет. Гараж выглядел изнутри гораздо основательней, чем снаружи. Когда подбежавшие бандиты принялись бить в дверь, стало ясно, что она куда крепче, чем обычно, и способна противостоять и более сильному натиску.

– Хорошо, что я оказался с «начинкой». – Васильев засучил рукав и отстегнул от предплечья трубочку толщиной с многоцветную авторучку.

– Что это?

– «Стрелка». Но заряды кончились. Взял пистолеты?

– Только один! – Каймаков достал из кармана «ПМ».

– Черт! Тогда уходим!

– Куда?!

Вместо ответа Васильев нырнул в смотровую яму. Там что-то заскрипело.

– Прыгай!

В торце смотровой ямы открылась дверь, оттуда веяло холодом и сыростью. Васильев пропустил его вперед. Вниз вели стальные ступени. У входа в гараж грохнул мощный взрыв, внутрь ворвались ликующие возгласы.

– Выходите, падлы!

Дверь защелкнулась, вновь отрезая все звуки. Они находились в эвакуаторе номер шестнадцать. Васильев отпер амуниционный шкаф и выгреб все снаряжение. Несколько лет назад он мог поверить, что преследователи взорвут внешний вход в спецобъект лишь при одном условии: если страна проиграет войну и в Москве будет хозяйничать неприятель.

– Держи, и это тоже. – Он сунул в руки спутника несколько пакетов, надел на шею сумку. – Потом разберемся. А теперь – вниз!

Васильев торопился не зря. Он знал: если преследователей не остановила одна дверь, не остановит и другая.

– Эхма, никому доверять нельзя! Шину не заварили, ключи не вернули, пришлось второй комплект искать, – жаловался маленький человек с мятым морщинистым лицом, и сосед по автостоянке сочувственно кивал.

– Точно! Потому свою никому не даю. А ты, Николаич, спроси: какие же вы после этого друзья? Раз обещали и не сделали?

– Спрошу! – ответил обиженный, запуская двигатель. – Обязательно спрошу!

Правда, Семен Григорьев не обещал починять проколотый скат или возвращать ключи, не являлся другом и спросить у него ничего невозможно, потому что ом мертв уже несколько дней, но Плеско рачительно относился к дорогим вещам и потому был искренен в своей обиде, забыв о второстепенных мелочах.

Возвращение из жестких рук Котова в лоно военной юстиции изменило правовое положение майора: из обвиняемого он стал свидетелем злоупотреблений Верлинова. Его собственное дело рассыпалось в прах.

– Работай спокойно, ни о чем не волнуйся, – сказал Голубовский. – Вопрос улажен.

И Плеско почти не волновался. Лишь одно беспокоило: не гоняли ли машину по плохим дорогам?

«От этих разгильдяев всего можно ожидать, – думал он, осторожно переключая скорости. – Ну до чего же есть необязательные люди!»

Диверсионная СГГЛ имеет много достоинств, но она неспособна в подводном положении протаранить человека, находящегося на поверхности. Поэтому атака не удалась. Черный округлый корпус прошел в метре под Верлиновым, прозрачная полусфера скользнула по гидрокостюму, мягко подбросив невесомое тело и проскрежетав по корпусу скутера. Промелькнуло бульдожье лицо Крутакова, рвущего на себя рычаг руля глубины и, судя по движению губ, выкрикивающего какието слова.

И сразу же лазурное море с белыми яхтами, на одной из которых, возможно, уже ждал его Христофор, медленно разворачивающийся паром, яркое солнце, бликующее на биноклях и фотообъективах туристского пароходика, бело-зеленая скала Тиноса – весь этот приветливый, находящийся совсем рядом, сулящий отдохновение и безопасность мир внезапно и страшно отодвинулся и исчез, а генерал оказался в совсем другом измерении, где все определяют курс атаки и скорость, запас воздуха и резерв глубины, свобода маневра и вектор силы, тусклая сталь ножа и необычные, как шестигранные стрелки, пули – в жестком и холодном измерении подводного боя.

И хотя он уже почти расслабился, уверенный, что оставил все опасности позади, искусственно поддерживаемое состояние готовности к худшему помогло мгновенно перейти из одного состояния в другое. Рефлексы обгоняли сознание. Большой палец правой руки до отказа сдвинул сектор оборотов двигателя, левая отклонила вниз руль глубины.

Бешено закрутился винт, взбивая белую пену, скутер рванулся вперед и вниз, увлекая за собой вытянутое в струнку тело боевого пловца. Впереди чернела корма «малютки»; преодолев инерцию, она развернется для повторной атаки, важно было уйти как можно глубже и затеряться в морской толще.