Книга Гоп-стоп по-испански - Александр Чернов

— косе, уходящей далеко в воду, пассажиры «Нептуна» обедали в летней столовой прямо на берегу острова. Я снова попытался поговорить с Гуляевым, но он ускользнул от меня. Обедавшие пассажиры закончили трапезу и двинулись к своей яхте. В столовой прибрались, накрыли столы и пригласили на обед нас. В этот момент я проверил электронную почту майора и обнаружил письмо от Потапова. Связь была неустойчивой, письмо никак не загружалось, я нервничал, несколько раз отправлял запрос на сервер, но связь прерывалась, я снова и снова пытался с ним соединиться, и вот наконец, когда все сели за столы, сообщение загрузилось. Я ел и одновременно читал, чем ужасно раздражал сидевшую рядом Алину. Но содержание сообщения было настолько захватывающим, что я не обращал на замечания девушки никакого внимания. Теперь я, кажется, знал все. Ну, если не все, то, во всяком случае, многое из того, что произошло с нашей группой.

После обеда мы все погрузились на «Фантастику» и отчалили. Гуляева на нижней палубе не было, однако на его месте лежало сомбреро, что говорило: его хозяин где‐то здесь, скорее всего, прячется от нас с Алиной на верхней палубе. Черт с тобой, на Острове сказок встретимся. Оставалась еще одна остановка на пути к конечной цели нашего с Алиной маршрута — но не всех пассажиров «Фантастики», потому что путешествие у них еще продолжалось, — на Острове любви. Уж не знаю, почему так назвали остров, что увидели «любовного» в этих нагромождениях скал, торчащих, будто пальцы из воды?

Когда подплывали к острову, пришлось немного подождать, пока от него отчалит яхта «Нептун». Пристаней здесь не было, поэтому яхта, не доплыв до берега нескольких метров, встала на якорь. С кормы опустился еще один трап, и мы, сходя по нему, прыгали прямо по пояс в воду, разумеется, все были в купальниках и плавках — прыгать в одежде дураков не нашлось. Некоторые из туристов остались прямо здесь же плавать, я сошел на берег, а Алина задержалась на несколько минут на яхте, чтобы перекинуться несколькими фразами с Адамом — трансфермену тоже следовало уделить внимание. Затем она тоже сошла на берег, и мы решили пофотографироваться, пройтись по острову, затем искупаться. Торчащие скалы, или, по‐иному, скальные выветривания, были причудливой формы, с отверстиями, расщелинами, гротами, и фотографии на мобильнике вышли неплохие. Мы поплавали, времени в запасе оставалось еще минут сорок, как раз для того, чтобы прогуляться на ближайшую гору. Поднимались на нее быстро, шутливо хвастаясь друг перед другом силой и выносливостью. Когда оказались на вершине, сверху открылся превосходный вид на противоположную часть острова. Там, внизу, в маленькой живописной бухте, сновали катера, за некоторыми из них по водной глади мчались водные лыжники, за другими высоко в небе парили парашютисты. Мы недолго постояли в обнимку, любуясь пейзажем, затем стали спускаться вниз.

Нас уже ждали. Все пассажиры находились на судне, трап не убирали, и Адам махал нам рукой. Не люблю, когда оказываюсь в дурацком положении и на меня все смотрят с недовольством и осуждением, как в этот раз. Я схватил Алину за руку, мы побежали. И через пару минут взобрались на трап, который Адам тут же поднял с помощью лебедки. Потом заработал двигатель яхты, тяжело, с натугой, будто ему что‐то мешало, я даже подумал, что, возможно, гулета села на мель и винт, зацепившись за дно, не дает двигателю его провернуть. Однако мощный двигатель яхты справился с неким возникшим при его работе препятствием, взревев, провернулся, и гулета медленно тронулась с места. На первый взгляд все, казалось, шло как обычно, однако за яхтой вместо пенного следа вдруг потянулся след… кровавый, а затем в водовороте воды, прокручиваемой винтом, стали всплывать куски голого мужского тела. Что это за мужчина, понять было невозможно — винт яхты изрубил попавшего под него человека… ну, если не на фарш, как мясорубка, то на несколько частей — это точно. Мы с Алиной не успели пройти на свое место, стояли у кормы, наблюдая за отплытием, и то, что происходило за бортом, видели воочию. Куски тела всплывали и тонули, вместе с ними то появлялось из воды, то исчезало сомбреро Гуляева и обрывки черного пластикового пакета. Зрелище было настолько отвратительным, что Алину чуть не вырвало. Да и я еле сдерживал позывы к рвоте.

— О господи! — простонала девушка и приникла головой к моей груди.

Кто‐то заорал. Еще не понимая, что происходит, но почуяв трагедию, заорали другие, однако рулевой ничего не слышал и продолжал отплывать. Но вот наконец достучались и до него, и яхта заглушила двигатель. На гулете поднялась паника, не знавшие, что случилось, спрашивали у тех, кто уже был в курсе, что под винт попал один из туристов, а когда кровавое пятно за кормой расплылось довольно широко и кое‐где стали отчетливо видны куски человеческого мяса и плавающая шляпа, всем все стало понятно. Кто‐то зарыдал, многим стало дурно, их начали успокаивать и усаживать на места более устойчивые к стрессовым ситуациям люди.

Я, честно говоря, пребывал в растерянности. Логически выстроенная мною схема преступления в связи с гибелью Гуляева рушилась до основания. По всем моим расчетам, он никак не мог погибнуть. Значит, либо преступник не тот, на кого я думаю, либо он задумал еще более хитрую комбинацию преступления. Но, как бы там ни было, его следовало выводить на чистую воду.

В этот момент капитан взволнованным голосом объявил, что яхта задерживается. Адам на трех языках рассказал о том, что о трагедии сообщили по рации в полицию, и полицейские приказали яхте никуда не двигаться, а пассажирам никуда не выходить до прибытия блюстителей порядка.

— Алина, нам нужно покинуть яхту! — шепнул я девушке, все еще прятавшей лицо у меня на груди.

— А? — проговорила она и подняла ко мне заплаканное лицо. — Что ты хочешь?

— Я хочу, — внятно и твердо проговорил я, — чтобы мы с тобою отправились на берег.

— Туда по воде? — Девушка указала пальцем за борт и сделала такую презрительную гримасу, что в любой другой момент я бы, наверное, рассмеялся, но сейчас мне было не до смеха.

— Именно туда, дитя мое, — безжалостно подтвердил я.

— Ты с ума сошел! — воскликнула Алина. — Я туда не пойду!

— А придется! — заявил я, делая зверское лицо.

— Нет, нет! — пятясь к борту, замотала она головой.

— Как хочешь! — произнес я делано безразличным тоном, затем проскочил сквозь толпу к нашему столу, где лежали моя и Алины сумки, взял их и метнулся назад к корме.