Книга Сияющая цитадель - Дэвид Эддингс

— Ты говоришь о невозможном, Телэн, — сказалБевьер. — Сефрения и Ксанетия лишь недавно достигли той стадии, когдамогут находиться в одной комнате, не стремясь убить друг друга. Обучениезаклинаниям связано с полным доверием друг другу.

Однако Ксанетия и Сефрения уже обменялись долгимобеспокоенным взглядом.

— Не торопись отбрасывать удачную идею, Бевьер, —пробормотала Сефрения. — Пожалуй, это возможно, анара, — продолжалаона напряженным тоном. — Понимаю, одна мысль об этом вызывает у тебядрожь, так же, как и у меня, но если бы мы научились доверять друг другу, мысмогли бы добиться очень многого. Соединить мою магию с твоей… — она незакончила фразы.

Ксанетия поджала губы, став при этом до странности похожейна Сефрению, — словно отражение в зеркале. Она размышляла так напряженно,что слегка ослабила контроль над собой, и ее лицо начало светиться.

— Некогда союз между нашими народами почти поставил наколени киргаев, — проговорила она осторожно.

— В дипломатических кругах на этой стадии стороны,ведущие переговоры, обычно удаляются, чтобы посоветоваться со своимиправительствами, — заметил Оскайн.

— Ни я, ни анара не обязаны дожидаться приказов изСарсоса либо Дэльфиуса, ваше превосходительство, — сказала Сефрения.

— Как и большинство дипломатов, — пожал онплечами. — Выражение «посоветоваться со своим правительством» — это всеголишь вежливый способ сказать: «Ваше предложение любопытно. Дайте мне времяобдумать его и привыкнуть к этой идее». Вы, дорогие дамы, вступаете насовершенно новую почву. От души советую вам не торопиться.

— Что скажешь, Сефрения из Илары? — смущенноулыбаясь, спросила Ксанетия. — Должны ли мы выждать якобы ради того, чтобыпосоветоваться с Сарсосом и Дэльфиусом?

— Это неплохая мысль, Ксанетия из Дэльфиуса, —согласилась Сефрения. — И поскольку обе мы знаем, что это выдумка, намнезачем тратить время на несуществующих гонцов, прежде чем мы решим продолжитьэтот разговор.

— Итак, — продолжала Ксанетия свой рассказ, —после уничтожения города Земох и всех, кто жил там, Заласта и его приспешникисобрались в Вереле, дабы обсудить, что им делать теперь. Заключили они сразу,что не могут сами справиться с Анакхой и Беллиомом. Огераджин особо указывал нато, что осторожный союз Заласты заключен был с Оттом, а не напрямую с Азешем.Огераджин весьма бесцеремонно упрекал в сем Заласту, и злоба Заласты наоскорбительные сии слова жива до сих пор.

— Это может нам пригодиться, — заметилВэннон. — Разногласия между врагами всегда можно использовать.

— Присутствие вздорного Инака лишь усиливает раздорымежду этими людьми, лорд Вэнион. Огераджин сурово выбранил Заласту,осведомляясь, неужто и впрямь почитает он себя равным богу, ибо Огераджинполагал Анакху таковым — или же весьма близким к божеству — из-за власти егонад Беллиомом.

— И каково быть супругой бога, Элана? — поддразнилСарабиан.

— Разнообразно, — улыбнулась она.

— Тогда вмешался в спор Кизата из Эсоса, —продолжала Ксанетия. — Предложил он лукаво вступить в сговор с одним илинесколькими полубожками преисподней, коих мириады; однако его сотоварищи недоверяли ему, ибо он один знаком с земохскими чарами, что вызывают и подчиняютсии творения тьмы. Воистину, доверие — редкий гость в сей нечистой компании.Заласта указал им на величайшее в мире сокровище, и ведомо ему, что каждый изних втайне жаждет в одиночку обладать Сапфирной Розой. Союз сей неустойчив ибеспокоен.

— Что же они, в конце концов, решили, анара? —спросил Кринг. Спархок уже заметил, что доми редко подавал голос на этихсобраниях. В стенах замка ему, как всякому пелою, было не по себе, аполитические тонкости, которые так забавляли Элану и Сарабиана, у него вызывалитолько скуку. Пелойская политика прямолинейна и незатейлива — и, как правило,подразумевает изрядное кровопролитие.

— Согласились они после долгих споров на сем, чтобы занемалую плату отыскать себе помощников в самом имперском правительстве, —отвечала Ксанетия.

— И это был верный ход, — мрачно заметилСарабиан. — Судя по тому, что мы видели вчера, мои министры расталкивалидруг друга локтями, спеша предать меня.

— В этом не было ничего личного, мой император, —заверил его Оскайн. — Мы предавали не вас, а друг друга.

— Тебя тоже пытались втянуть в этот заговор?

— Разумеется. Впрочем, они не могли предложить мненичего такого, что было бы мне действительно нужно.

— Правда в политике, Оскайн? — притворно изумилсяИтайн. — Неужели ты намерен ввести это в привычку?

— Не будь ребенком, Итайн, — ответилОскайн. — Неужели ты еще не понял, что Сарабиана обмануть невозможно? Онобъявил себя гением, и он, пожалуй, близок к истине — или будет близок, когдамы избавим его от оставшихся иллюзий.

— Не слишком ли откровенно, Оскайн? — язвительноосведомился Сарабиан. — Я ведь еще здесь.

— И в самом деле, ваше величество! — преувеличеннопоразился Оскайн. — Разве это не удивительно? Сарабиан расхохотался.

— Что я могу поделать? — сказал он Элане. —Он мне слишком нужен, чтобы я решился хотя бы возражать ему. Оскайн, почему тыничего мне не рассказал?

— Это случилось, когда вы еще притворялись тупицей,ваше величество. Мне не хотелось беспокоить вас. Возможно, анара, ко мнеприходил тот самый Инак, о котором ты говорила. Один из тех, кто являлся комне, был стириком, и более вздорного человека мне встречать не доводилось. Явстречал козлов, от которых пахло гораздо лучше, да и внешность у него была —кошмарнее не придумаешь. Глаза разъехались в разные стороны, зубы сломанные,гнилые, да еще торчали кто куда горазд. Казалось, что у него полон рот черныхсосулек.

— Это описание вполне соответствует тому, что помнит онем Заласта.

— Энтого сыскать — разок плюнуть, Стрейджен, —промурлыкал Кааладор. — Хошь, пошлю в Верел, шепнуть словцо кому надо?Коли энтот Инак уж такой раскрасавчик, как гуторит наш министер, ни одна собакапо нему не заскучает.

Ксанетия озадаченно взглянула на него.

— Мой собрат по ремеслу забавляется, анара, —извинился за Кааладора Стрейджен. — Ему нравится изображать деревенскогопростачка. Он говорит, что это маскировки ради, но, по-моему, ему простонравится дразнить меня.

— Твои эленийцы весьма склонны шутить и дурачиться,Сефрения из Илары, — заметила Ксанетия.