Книга David Bowie. Встречи и интервью - Шон Иган

— Для меня это стало настоящей терапией. Это было что-то вроде самозащиты, самоизлечения — чтобы освободиться от того ужасного образа жизни, на который я себя обрек. Настало время взять себя в руки и выздороветь.

На этом Дэвид Боуи покидает десятилетие своей наибольшей влиятельности и возвращается в 21 век, где и прощается с нами.

— Эта штука значит для меня больше, чем все хитовые альбомы на свете, — говорит он. — Большое спасибо.

Не стоит, Дэвид. Это тебе спасибо.

Дэвида Боуи номинировали:

БРЕТТ АНДЕРСОН (Suede):

У нас в Suede всегда было развитое чувство своих корней. Я нахожу Англию странной, уникальной и прекрасной, и, как мне кажется, тем же самым меня изначально привлек Боуи. Люди автоматически решают, что я люблю Ziggy Stardust, но на самом деле мои любимые альбомы Боуи это Heroes и Low.

БРАЙАН МОЛКО (Placebo):

Я помню, как впервые увидел клип на «Ashes To Ashes», когда мне было одиннадцать лет. Он меня заворожил.

ЭД О’БРАЙЕН (Radiohead):

Я просто восхищаюсь Дэвидом Боуи в 70-е. У него была миссия. Его альбомы бывали неровными, но это делало его блистательным.

ПОЛ ДРЕЙПЕР (Mansun):

Он всегда делал новаторскую музыку, но, что еще лучше, он всегда сногсшибательно выглядит.

САМЫЕ ВЛИЯТЕЛЬНЫЕ АЛЬБОМЫ БОУИ

HUNKY DORY (EMI, 1971)

Сильнейшее влияние Нью-Йорка; содержит песню «Andy Warhol», а также «Queen Bitch», которая на конверте прокомментирована так: «Возвращаю белый свет с благодарностью»[120]. Она звучит как глэм-версия The Velvet Underground.

«Я не думаю, что Энди Уорхол повлиял на меня так сильно, как людям нравится себе представлять. Что мне в нем нравилось? Некоторые высказывания. Все может быть репродуцировано. Это прекрасная идея. Его публичная персона — это меня не интересовало с точки зрения моей работы. Все дело в Лу и Velvets. Из-за Velvets я на некоторое время заинтересовался Уорхолом».

THE RISE AND FALL OF ZIGGY STARDUST AND THE SPIDERS FROM MARS (EMI, 1972)

Образ Боуи — идеал трагической рок-звезды. Мик Ронсон поставляет риффы, группа носит рокерский грим и сапоги на платформе высотой в фут. Взрыв боуимании.

«Это был мой первый по-настоящему успешный опыт перекрестного опыления. Я взял то, что восхищало меня в восточной культуре, и, так сказать, испортил это и сделал очень красочным. Я взял то, что происходило в Японии — в графике, в моде. Определенный визуальный стиль. Многие из костюмов, которые я носил, были позаимствованы из театра кабуки, и, по-моему, получился интересный гибрид Востока и Запада. Думаю, что немногие люди ассоциируют эти идеи с Зигги».

STATION TO STATION (EMI, 1976)

Обложка — кадр из фильма «Человек, который упал на Землю». Содержание не менее безумно: крафтверкианские маневры в заглавном треке, решительно странный фанк «Golden Years», а также «Wild Is The Wind» Дмитрия Темкина — лучший кавер, записанный Боуи.

«Когда я жил в Калифорнии в период Station To Station, я экспериментировал с новым европейским саундом, и вот почему этот альбом — такой искренний отклик на все европейское: я мучился ностальгией, и мне ужасно нравилось то, что там тогда происходило. И я возобновил знакомство с Брайаном Ино. Эти две вещи — я подумал: „Будет так чудесно пойти по этой дороге“».

LOW (EMI, 1977)

Обложка представляет собой каламбур: фотография Боуи в профиль и слово «low» вместе дают (хо-хо) «low profile», «низкий профиль», что хорошо описывает суть пластинки[121]. Наполовину инструментальная. Содержит отличную прото-уэллеровскую[122] песню «Be My Wife».

«Этот альбом был записан во Франции, но повлияли на него дюссельдорфцы: Harmonia, Kluster, Neu! и Kraftwerk. Дюссельдорф это немецкий Ливерпуль или Сиэтл. А „Be My Wife“ многим обязана Сиду Бэрретту. Не „Флойду“. Сид был важной фигурой и для Болана тоже. В конце 60-х мы с Боланом оба восхищались им. Было очень важно, что он пел без американского акцента: вот оно что, круто — оказывается, можно петь рок-н-ролл по-английски».

HEROES (EMI, 1977)

И снова половина альбома — инструментальная. Заглавная песня — возможно, самая бессмертная песня Боуи.

«Этот небыстрый темп и тяжеловесный ритм взяты из „Waiting For The Man“[123], а аккорды — какие есть. Я по большей части справился со своими эмоциональными проблемами и чувствовал, что возвращаюсь к себе — к тому, кем я должен быть. В своем эмоциональном состоянии я ощущал некую реальность и содержание и, пожалуй, я тогда почти исцелился эмоционально и духовно. В этом смысле песня рассказывает не только о персонажах, но и обо мне самом. „Мы можем отсюда вырваться. Все будет в порядке, по крайней мере, в моем случае“».

Контакт

Пол дю Нойе. Июль 2002, «Mojo» (Великобритания)

В 2002 году альбом Дэвида Боуи Heathen вызвал среди его фанатов оживленный интерес. Этот альбом не только стал первой за почти четверть века работой Боуи с Тони Висконти (которого всегда считали его лучшим продюсером), но и продемонстрировал его интерес к некоторым актуальным музыкальным явлениям.

Однако в материале Пола дю Нойе для журнала Mojo, ориентированного на ретро-культуру, лишь пара абзацев посвящена новой пластинке. Боуи, как и всегда, любезно позволил интервьюеру задавать направление разговора, а дю Нойе хотел говорить не столько о том, что Боуи делает в новом тысячелетии, сколько о том, что этому предшествовало. В результате получилась приятная беседа, наполненная интересными сведениями и анализирующая карьеру Боуи с ее начала и до «берлинской трилогии».

— Больше всего я на самом деле хотел писать мюзиклы, — замечает Дэвид Боуи, вспоминая свою жизнь до того момента, когда один инопланетянин с оранжевыми, как морковка, волосами превратил его в суперзвезду рок-н-ролла. — В то время мне казалось, что именно этим я в конце концов и займусь. Какой-то новый подход к рок-мюзиклу — вот что я хотел однажды изобрести. Когда я впервые начал думать о Зигги в 71-м году, я думал о нем в контексте музыкального театра. А в результате получилось что-то другое…