Книга Сердца трех - Джек Лондон

корсажа, и пристально смотрит на нее. Заглянув через ее плечо, королева

узнала на фотографии лицо Френсиса, и слепая ревность вспыхнула в ней с

новой силой. Она выхватила спрятанный на груди кинжал и занесла было руку,

но как ни быстро было это движение, Леонсия почувствовалаего и, наклонив

немного зонтик вперед, оглянулась, чтобы узнать, кто стоитза ее спиной.

Глубоко измученная, утратив способность удивляться, Леонсияпоздоровалась с

женой Френсиса Моргана так, точно они расстались всего часназад.

Даже кинжал не возбудил в ней ни страха, нилюбопытства. Быть может,

если бы она проявила одно из этих чувств, соперница ипронзила бы ее

стальным клинком. Так или иначе, королева лишь воскликнула:

- Ты низкая женщина! Низкая, низкая! На что Леонсия только пожала

плечами и сказала:

- Советую вам лучше держать зонтик так, чтоб онзащищал вас от солнца.

Королева вышла из-за спины Леонсии и встала прямоперед нею, глядя на

свою соперницу сверху вниз. Гнев и ревность душили ее, и она не могла

вымолвить ни слова.

- Но почему же я гадкая? - первой заговорила Леонсия после долгого

молчания.

- Потому что ты воровка! - вскипела королева. - Потому что ты

крадешь мужчин, когда у тебя есть свой муж. Потому что тыне верна своему

мужу, - по крайней мере в душе: для большего утебя пока не было

возможности.

- У меня нет мужа, - спокойно возразила Леонсия.

- Ну, есть жених... Вы ведь, по-моему, должны были пожениться на

следующий день после нашего отъезда.

- У меня нет и жениха, - продолжала Леонсия с тем жеспокойствием.

Все тело королевы так напряглось, а лицо принялотакое выражение, что

Леонсия невольно сравнила ее с тигрицей.

- А Генри Морган? - вскричала королева.

- Он мой брат.

- Это слово, Леонсия Солано, может значить очень многое. Я теперь

узнала это. В Нью-Йорке есть люди, которые поклоняютсякаким-то непонятным

божествам и называют всех людей в мире "братьями", а всех женщин -

"сестрами".

- Отец Генри был моим отцом, - терпеливо пояснила ейЛеонсия. - Его

мать была моей матерью. Мы родные брат и сестра.

- А Френсис? - спросила королева, с внезапнопробудившимся интересом.

- Ему ты тоже сестра?

Леонсия покачала головой.

- Значит, ты любишь Френсиса? - воскликнула королева в порыве

горького разочарования.

- Но ведь он принадлежит вам, - сказала Леонсия.

- Нет, ты отняла его у меня.

Леонсия медленно и грустно покачала головой и так жегрустно посмотрела

вдаль - туда, где простиралась курящаяся под солнцем лагунаЧирикви.

После долгого молчания она устало промолвила:

- Если хотите, верьте этому. Верьте всему, чему вамугодно.

- Я сразу разгадала тебя, - воскликнула королева.- Ты обладаешь

странной властью над мужчинами. Я - женщина, и тоже красива: здесь, в

большом мире, и на меня заглядываются мужчины, - язаметила это. Я знаю,

что могу быть желанной. Даже во взорах жалких мужчин моейДолины Затерянных

Душ, которые вечно смотрят в землю, я читала любовь. Один из них осмелился

высказать мне это - и умер ради меня, или, вернее,из-за меня: он был

брошен в водоворот. Но ты своими чарами настолько подчинила себе Френсиса,

что даже в моих объятиях он думает о тебе. Я знаю это. Язнаю, что и тогда

он думает о тебе!

Эти последние слова были криком пораженногострастью, наболевшего

сердца. И в следующую минуту, нимало не удивив этим Леонсию,которая в своей

беспросветной апатии ничему уже не была способна удивляться, королева

выронила кинжал, опустилась на песок и, закрыв лицо руками, истерически

разрыдалась. Вяло и чисто машинально Леонсия обняла ееза плечи и стала

утешать. Прошло немало времени, пока королева успокоилась.

- Я ушла от Френсиса в ту же минуту, как толькоузнала, что он любит

тебя, - сказала она решительным тоном. - Я пронзилакинжалом твой портрет,

который стоит у него в спальне, и приехала сюда, чтобыпронзить вот так же

тебя самое. Но я была не права. Ведь это не твоя вина ине вина Френсиса.

Одна я виновата, что не сумела завоевать его любовь. Неты, а я должна

умереть. Но сначала мне надо вернуться к себе в долину и взять свои камни.

Френсис сейчас в большой тревоге, потому что бог, храмкоторого называется

Уолл-стритом, разгневался на него. Он хочет отнять уФренсиса его богатство,

и Френсису нужно другое богатство, чтобы спасти свое. У меня оно есть.

Нельзя терять времени. Можешь ли ты помочь мне - ты и твоиродные? Ведь это

ради Френсиса!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Таким образом, в Долину Затерянных Душ одновременно с двух сторон

пробирались сквозь горы две партии искателей сокровища. Содной стороны - и

очень быстро - продвигались королева, Леонсия, Генри Морган и вся семья

Солано. Куда медленнее, хоть она и выступила в походгораздо раньше,

продвигалась партия Торреса и начальника полиции. Подойдяк горе, Торрес

понял, что проникнуть в ее недра не так-то легко. Чтобы взорвать вход в

пещеры, требовалось больше динамита, чем он предполагал:скала с трудом

поддавалась их упорным усилиям. Когда они, наконец, взорваличасть скалы и в

ней образовалась брешь, оказалось, что она все равно не может служить

стоком, так как гораздо выше уровня воды в пещере.Пришлось взрывать скалу

еще раз. И еще один взрыв понадобился, когда они ужепопали в пещеру, где

плавали в воде мумии конкистадоров, а затем по узкомупроходу добрались и до