Книга Ковчег царя Айя. Роман-хроника - Валерий Воронин

Он взял спутницу за руку, чтобы та почувствовала уверенность и его мужскую решимость исполнить все как надо.

– Теплая у тебя рука, – сказала Алла.

– А у тебя мягкая и… вкусная…

Алла рассмеялась.

– Чудной ты, Кирюша, но хороший.

Кирилл на секунду остановился и, посмотрев на Аллу, спросил:

– У тебя рюкзак тяжелый?

– Нормальный.

– Я могу его понести.

– Иди уж. Сама донесу, не такие таскала.

Первую остановку они сделали на носу «Спящей красавицы», откуда открываются удивительные по красоте виды на прибрежную полосу, мыс Айя и район, где сейчас располагается город Балаклава.

– Как красиво! – воскликнула Алла. – Женька мне что-то рассказывала об этом месте. Вы ведь останавливались здесь?

– Кажется… – Руданский подошел к самому краю и позвал Аллу, – иди сюда!

Когда Алла подошла, он, указывая на небо рукой, сказал:

– Посмотри, как хорошо видна отсюда спираль, вращающаяся над Глазом.

– София… – произнесла Алла, – он сжег свою книгу «Софию…», и она стала частью этой большой Софии. Мне кажется, я даже вижу отдельные строки, которые проносятся на уровне моих глаз…

– Не может такого быть!

– Я знаю, что не может. Просто я чувствую, значит, так и есть.

Выход на цель

7

К храму Геи Кирилл и Алла подходили уставшими. Журналисту даже показалось, что поход годичной давности отнял у него меньше сил. По пути они, как и в прошлый раз, заглянули в храм Леды, и Алла долго стояла у гробницы Хатор, не в силах двинуться дальше. Руданский буквально за руку уволок женщину, пообещав на обратном пути (если он будет!) обязательно здесь задержаться подольше. А перед храмом Геи они обнаружили родник с чистой и вкусной водой и наполнили ею опустошенную прежде пластиковую бутылку.

– А где же дымка? – удивилась Алла.

– С противоположной стороны храма, – пояснил Кирилл, – отсюда ее не видно.

– Значит, нужно его обойти?

– Да. Но я сначала посоветовал бы тебе посетить сам храм. Ничего подобного в жизни я не видел. Представляешь, внутри три алтаря…

– Тс-с-с, – Алла приложила палец к губам, – помолчи. Кажется, я различила какой-то странный звук.

Кирилл прислушался.

– Нет, я ничего не слышу. Тебе кажется.

Они подошли к вратам храма Геи и, поклонившись, вошли вовнутрь. Гулкое эхо отразилось от стен, повторяясь после каждого шага людей. Руданский сразу же направился к центру, где белел выложенный в гранитном полу мраморный треугольник.

– Алла, иди сюда!

Когда спутница подошла, Кирилл взял ее за руку и тихо сказал:

– Это точка, откуда можно говорить с небом, то есть с космосом.

– Да? – Алла сделала большие глаза и, отдернув руку, вышла из треугольника, – но… я не готова.

– Мы и не будем, – пообещал Руданский, – тем более неизвестно, кто «возьмет трубку» на том конце, – он указал пальцем вверх.

Алла стала медленно расхаживать вдоль стен, изучая нанесенный на них орнамент, а Руданский ступал следом, радуясь тому эффекту, который храм произвел на спутницу.

– Наконец они подошли к алтарям, и Кирилл пояснил назначение каждого.

– Надо же… – протянула Алла, – ты уже можешь здесь гидом подрабатывать – все знаешь.

– Теперь и ты все знаешь. Ну что, пошли дальше?

– Пошли.

Они двинулись вдоль дальней стены, и вдруг Алла спросила:

– А куда ведет эта лестница?

– Не знаю…, наверное, наверх. Честно говоря, в прошлый раз я ее не приметил.

Руданский подошел поближе, внимательно рассматривая массивные каменные ступени.

– Наверное, на крышу ведут, – предположил он.

– Поднимемся?

– Нет, Алла, – Кирилл вздохнул, – может быть, в следующий раз. Нам, увы, пора.

– Я понимаю…

Чувствовалось, что она явно оттягивала момент, когда надо лицом к лицу столкнуться с той самой пульсирующей дымкой.

– …в следующий раз, так в следующий раз, пошли.

Алла усилием воли взяла себя в руки и улыбнулась.

– Кирюша, нам в самом деле пора.

Они вышли из храма, снова поклонились у входа и направились к южному, алтарному крылу, за которым до дымки было рукой подать. В прямом смысле. Завернув за угол, Алла остановилась и охнула. Кирилл, уже бывший здесь в прошлом году, знал, что первое впечатление в самом деле необыкновенно сильное.

– Ну вот, – сказал он, – мы и пришли.

8

– В самом деле, – проговорила Алла, – это внушает мистический страх.

Руданский вспомнил, какую истерику закатила в прошлом году Женя, и на всякий случай предупредил спутницу:

– Ты только не паникуй. Я тебя умоляю…

Он первым сделал несколько шагов в сторону дымки и остановился, поджидая Аллу. Та его быстро нагнала и сказала:

– Не буду. Тем более мы с тобой идем по пути, проторенном царем Айя. А он-то жив остался.

– Жив? Пусть будет так…

Руданский прошел еще несколько метров и явно различил внутри дымки огромный черный предмет. Как скала… Кажется, в прошлом году он тоже его заметил, но тогда страх отшиб все подробности. А теперь Кирилл знал, что там, внутри, находится какой-то каменный постамент, на который ему предстоит взобраться. По крайней мере, так уверял Саша Коридзе.

– Кирюша…

– А? – откликнулся Руданский.

– Мне кажется, – предположила Алла, – пульсация происходит как раз от этого черного камня.

– Постамента?

– От него.

– Но он вроде бы не дрожит.

– И тем не менее…

– Хорошо, сейчас войдем вовнутрь дымки, там разберемся.

Руданский собрался с силами и, зажмурив глаза, шагнул в дымку.

– Кирюша! – Алла бросилась за ним.

– Но там, внутри, ничего не произошло. Лишь ощущалась очень слабая вибрация. Ее даже можно было назвать мягкой, обволакивающей, но совсем не страшной. Алла посмотрела на постамент и удивилась гладкости его стен. Они блестели, как отполированные. А зазор между камнями, из которых он был сложен, вообще не был глазу заметен. Надо же, какая работа! Впрочем, возможно, постамент просто покрыт сверху какой-то прочной пленкой, вот и создается иллюзия его цельности.

Алла посмотрела вверх и, увидев высоко над головой верхнюю кромку постамента, даже вздрогнула. А как на него можно взобраться? Никаких лестниц или других приспособлений она не заметила. Может быть, с противоположной стороны есть что-нибудь? Она стала обходить каменное сооружение справа и только сейчас заметила, что все стороны его приблизительно равны, как и высота. Так это же куб!