Книга Механическое сердце. Искры гаснущих жил - Карина Демина

– А с чего вы решили, что я в курсе его местонахождения?

Инголф пожал плечами:

– Я решил, что в свете недавних событий вы… предпочтете держать его в поле зрения.

– Только его?

– Всех нас, мастер. – Инголф переложил зонт в левую руку. – Я не столь наивен, чтобы полагать, что не включен в круг подозреваемых. И что за подозреваемыми не будет вестись негласное наблюдение…

А ведь он прав.

Должны наблюдать. Не следить, но присматривать, издали, не спеша приближаться, чтобы не спугнуть. Разумная мера. И значит, за ним тоже присматривают?

Вероятно.

Брокк ведь мастер и тоже способен был бы… и как доказать невиновность? Никак.

– Кстати, кого вы сами подозреваете? – невзначай поинтересовался Инголф. Он остановился на углу улицы, под длинной мачтой газового фонаря. Снег собирался на кромке медной шляпы, прикрывавшей колпак.

– А вы? – спросил, не глядя на собеседника.

– Я? – Инголф хмыкнул. Вряд ли он не ожидал подобного вопроса, а значит, и ответ должен был приготовить заранее. И притворяться не стал. – Рига.

– Почему?

– Он мне не нравится.

– И это повод?

– А разве нет? – Инголф сложил зонт и провел по фонарному столбу пальцами, снимая редкие прилипшие к металлу снежинки. – Мы все предвзяты друг к другу, а порой симпатии и антипатии – лишь слабый голос инстинкта. Я же склонен верить инстинктам, которые являются незаслуженно забытой частью нашей животной натуры.

Снег ложился на светлые его волосы, как всегда уложенные аккуратно и оттого кажущиеся ненастоящими. Но смешно и думать, что Инголф стал бы носить парик.

– Эта натура отличает нас от людей? – Брокк не насмехался, он давно устал от этих разговоров о превосходстве.

– Естественно. Но если уж вам необходима логика, то позвольте. Это ведь Риг, если мне не изменяет память, подал идею о создании зарядов малой мощности…

…огненные шары, которыми снаряжали драконов, были куда крупнее снятой Брокком бомбы.

– …и весьма огорчился, когда вы запретили работу в данном направлении. К слову, почему?

– Не знаю.

Симпатии и антипатии? Голос инстинкта, той животной натуры, которая уже тогда предвидела то, что происходит сейчас?

– С Рига станется провести эксперимент самостоятельно. Ко всему, я не ошибусь, сказав, что его тяготит сложившееся положение. Он тот серый гений, которому суждено быть непризнанным. – Инголф снял с лацкана желтоватую снежинку и растер в пальцах. – Война закончена, опять же… а значит, финансирование сократят. Или уже сократили? В мирное время не нужны боевые драконы. Нет, вам не укажут на дверь, вы слишком ценны для короны… – И снова пауза, выразительно приподнятая бровь, словно Инголфа удивляет сам этот факт. – Но вот что касается остальных… на полигоне понадобятся специалисты иного профиля. И все это прекрасно понимают. Потому Олаф занялся пожарами…

– А вы?

– Меня заинтересовало одно… случайное изобретение. Двигатель, который работает на керосине. И это направление видится перспективным.

Брокк о подобном не слышал и, кажется, не услышит, поскольку Инголф будет рьяно охранять свою находку.

– И чья же была идея? – Брокк все же не удержался от укола, и догадка его оказалась верна.

– Человеческая. И нет, мастер, я отнюдь не отказываю им в уме. Опасно недооценить противника. В том-то и беда, что эта раса весьма разумна. И обладает замечательным талантом приспосабливаться к самым разным обстоятельствам. Пока мы кое-как контролируем их, но скоро этот контроль станет иллюзией. Впрочем, мы ведь не о них говорим. О Риге. Ему деваться некуда.

– Мне он пригодится.

– О да, вновь вторым, всю жизнь вторым, в чьей-то тени, то родного брата, то вашей… вы не думали, насколько, с точки зрения Рига, несправедлив мир?

– Он с любой точки зрения несправедлив.

Инголф рассмеялся. Но смех его был натужным, притворным, как сам этот тщательно создаваемый образ. Почему-то именно здесь, в пограничном районе, где обитали и псы, и люди, маска его дала трещину. Брокк силился разглядеть того, кто скрыт под ней, он ощущал его неуверенность, порой доходящую до страха, и злость, и обиду на мир.

– В этом есть своя правда. – Инголф вытер снежинку с лица и поднес пальцы к носу. – Но у меня появился шанс, и упускать я его не намерен. Вы создали драконов, а я… если получится, мой самодвижущийся экипаж тоже войдет в историю. – Он вскинул голову и оскалился, позволив живому железу проступить на скулах. В сумерках пятна казались прозрачными, пусть не слезы, но почти… – И да, мастер, у меня нет к людям ненависти, но я понимаю, насколько они опасны. Для меня. Для вас. Для нас всех. Придет время, когда детям камня и железа не останется места в их мире. И тогда родовые жилы погаснут, а мы отправимся вслед за альвами, чтобы там, за чертой, начать все сначала. – Он отряхнулся и торопливо пригладил растрепавшиеся волосы. – И да, я бы не отказался уменьшить их количество раза этак в два, а лучше, если в десять. Но признайтесь, что бомбы – не самый эффективный метод. Они скорее усугубят конфликт, что вовсе не выгодно для нас…

– То есть вы бы предпочли использовать иное оружие?

– Именно. – Инголф отвесил короткий поклон. – Вы ведь учили историю, мастер? Некогда с аналогичной проблемой помогла справиться черная чума. Безопасно для нас, летально для них. Согласно хроникам, выживал лишь один из сотни… пожалуй, именно это и останавливает Короля.

– Что?

Брокк ослышался?

– Мастер, порой ваша наивность поражает. – Инголф держал зонт, как обычно держат копье. – Или вы полагаете, что только меня волнует эта проблема? И что Король не ищет выхода? А если не он, то кто-то рядом, доверенный и по-своему беспринципный… удобно беспринципный. Нет, я не знаю наверняка, но… это очевидно.

Для кого?

Для Инголфа с его спокойной уверенностью, что проблема – он не видит людей, но именно проблему – рано или поздно будет решена. И не столь уж важно, какими методами.

Для Олафа, очарованного истинным пламенем?

Для Короля?

Он ведь и вправду способен раскопать старые могильники, не собственными руками, но прав Инголф, всегда найдется кто-то, готовый служить. Или услужить.

Надо лишь принять решение.

– Вы мне не верите. Точнее, разум подсказывает, что я прав, но признай вы эту правоту, и ваши идеалы дадут трещину. Вы верите Королю и в Короля. Эта вера и еще служба – ваш стержень. Вытащи, и сломается. И знаете, мне действительно любопытно, хватит ли вас на то, чтобы признать истину.

– Что Король не так добр, каким хочет казаться?

– Каким кажется, – поправил Инголф. – Полгода тому было дано разрешение на раскопки Вашшадо. Слышали о нем? Нет? Маленький городок на побережье. Даже не городок, крепостица и пара деревень, большей частью рыбацких, но имелась и пристань. Туда и причалил «Странник». О нем-то вам известно?