Книга Руфь - Элизабет Гаскелл

— Большое спасибо, очень соблазнительно, и мне так хочется переменить обстановку. Но я не могу решить сразу, поеду я или нет. Нельзя ли мне подумать, не торопясь?

— Сколько вам будет угодно, только бы вы в конечном итоге решили ехать. И ты, Леонард, тоже поедешь. Надеюсь, ты на моей стороне и поможешь уговорить мать.

Руфь задумалась о поездке. Ей хотелось в Абермаут, но ее отталкивало одно — воспоминание о встрече в песках. Пойти в эти места снова она уже никогда не решится, но ведь и без такой прогулки сколько еще остается всего, способного успокоить и освежить ее!

— Какие славные вечера мы будем проводить вместе! Я думаю, Мери и Лиза тоже приедут.

Светлый луч солнца проник в комнату.

— Взгляните, как ярко светит солнце! Оно благоприятствует нашим планам. Милая Руфь, это словно предзнаменование!

Не успела она договорить, как вошла мисс Бенсон в сопровождении мистера Грея, эклстонского приходского священника. Это был очень полный пожилой человек невысокого роста. Держался мистер Грей церемонно, но всякий мог убедиться в его благодушии, всмотревшись в выражение его лица и в особенности в его приветливые черные глаза, сверкавшие из-под нависших седых бровей. Руфь несколько раз видела его в больнице, а миссис Фарквар довольно часто встречала в обществе.

— Пойди позови дядю! — сказала мисс Бенсон Леонарду.

— Нет, не надо, мой милый! — сказал мистер Грей. — Я сейчас встретил мистера Бенсона на улице, а теперь хотел бы поговорить кое о чем с твоей мамой. Будьте добры, останьтесь и послушайте, в чем дело. Уверен, дамам, — он поклонился Джемайме и мисс Бенсон, — это будет приятно и мне не придется просить у них извинения в том, что я приступаю к делу в их присутствии. — Он вынул очки и с улыбкой прибавил: — Вы вчера так тихо выскользнули от нас, миссис Денбай, и, наверное, так и не узнали, что в то самое время проходило заседание попечительского совета, который готовил адрес и пытался найти слова, способные в полной мере выразить вам нашу признательность. Мне, как председателю совета, поручили передать вам этот адрес, и я его с удовольствием зачитаю.

И с подобающей торжественностью он огласил вслух официальное письмо от попечительского совета городской больницы с благодарностью Руфи. Добрый священник не пропустил ни одного слова, прочитав все — от числа до подписей. Затем он сложил письмо и передал его Леонарду, прибавив:

— Держите, сэр! Когда вы состаритесь, то будете с гордостью и удовольствием перечитывать это свидетельство о благородном поведении вашей матери. Да, действительно, — продолжал он, обращаясь к Джемайме, — невозможно выразить словами, как она помогла нам. Я говорю о джентльменах, составляющих попечительский совет. Когда миссис Денбай пришла в больницу, общий ужас достиг высочайшей степени, а испуг, разумеется, усугублял беспорядок. Несчастные умирали один за другим. Едва успевали убрать мертвые тела, как уже вносили новых больных и клали на те же кровати. Они не получали почти никакой помощи из-за всеобщего страха. В то утро, когда миссис Денбай предложила нам свои услуги, положение было совсем катастрофическим. И я никогда не забуду отрадного чувства, которое возникло в моей душе, когда миссис Денбай сказала нам о том, что намеревается сделать. Конечно, мы сочли своей обязанностью предостеречь ее… Ну-ну, так и быть, сударыня, — прервал он сам себя, заметив, что Руфь изменилась в лице. — Я избавлю вас от дальнейших похвал. Скажу только, что если моя дружба может быть полезна вам или вашему ребенку, то я прошу вас полностью располагать мною.

Он встал и, церемонно раскланявшись, удалился. Джемайма обняла и поцеловала Руфь. Леонард отправился наверх, чтобы спрятать драгоценное письмо. Мисс Бенсон, сидя в уголке, заливалась слезами. Руфь подошла к ней, обняла и сказала:

— Я не могла всего ему высказать — не смела из страха потерять самообладание. Но если я сделала что-то доброе, то этим я обязана вам и мистеру Бенсону. О, зачем я не сказала, что эта мысль впервые пришла мне в голову при виде всего, что так просто и незаметно совершал мистер Бенсон с той минуты, как началась эпидемия. Я сейчас была не в силах говорить, и вышло так, будто я принимала эти похвалы на свой счет, тогда как я все время сознавала, что мало их заслуживаю и что они должны относиться к вам.

— Бога ради, Руфь! — проговорила сквозь слезы мисс Бенсон.

— Ничто не унижает так человека, как незаслуженная похвала. Пока мистер Грей читал это письмо, я не могла избавиться от чувства, что сделала много зла. Знал ли он о том… о моем прошлом? — спросила она очень тихо.

— Да, — ответила Джемайма, — он знал, как и все в Эклстоне, но память об этом изгладилась. Мисс Бенсон, — продолжала она, желая переменить предмет разговора, — вы должны принять мою сторону и убедить Руфь поехать на несколько недель в Абермаут. Мне хочется увезти и ее, и Леонарда.

— Боюсь, брат не согласится, чтобы Леонард пропускал уроки. В последнее время он плохо учился. И немудрено: бедного мальчика слишком переполняли чувства. Но ему надо поспешить и постараться всеми силами загладить свою леность.

Мисс Бенсон всегда гордилась тем, что является сторонницей строгой дисциплины.

— Что касается уроков, то Уолтеру очень хочется, чтобы вы поверили ему, Руфь, и позволили бы Леонарду ходить в школу. Он отдаст его в ту, которую вы сами выберете, сообразно с тем будущим, которое вы для него планируете.

— Я ничего не планирую, — ответила Руфь. — Я не имею средств что-то планировать. Я могу лишь попытаться подготовить его к тому, что случается в жизни.

— Хорошо, — сказала Джемайма, — мы потолкуем об этом в Абермауте, а я уверена, что вы не откажетесь приехать, милая, дорогая Руфь! Подумайте о тихих, ясных днях и мирных вечерах, которые мы проведем вместе. Маленькая Роза будет бегать по опавшим листьям, а Леонард в первый раз увидит море.

— Я думаю об этом, — ответила Руфь, улыбнувшись счастливой картине, нарисованной Джемаймой.

И так они, улыбаясь при мысли о радостной перспективе, открывавшейся перед ними, расстались… чтобы никогда больше не встретиться в этой жизни.

Как только миссис Фарквар вышла, в комнату влетела Салли.

— Ах, боже мой! — воскликнула она, оглядывая комнату. — Да знай я, что придет священник, я бы уж надела чехлы получше и постлала бы воскресную скатерть. Вам-то что, — продолжала она, осматривая Руфь с головы до ног, — вы всегда милы и нарядны в любом платье, хотя сукно у них у всех, конечно, не дороже двух пенсов за ярд. Да и лицо у вас такое, что всякое платье скрасит. Ну а вы-то… — продолжала она, обращаясь к мисс Бенсон, — вы-то могли бы надеть что-нибудь получше, чтобы хоть не срамить меня, его прихожанку, которую он знал с тех пор, как отец мой у него служил.

— Ты забываешь, Салли, я же все утро варила желе, — ответила мисс Бенсон. — Откуда мне было знать, что именно мистер Грей стучится в двери?

— Могли бы оставить желе мне, я бы сумела угодить Руфи не хуже вашего. Знай я только, что он придет, я бы сбегала и купила вам платок на шею или еще что-нибудь — приукрасить вас. А то, пожалуй, он подумает, что я живу у диссентеров, которые и одеться-то как следует не умеют.