Книга Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

Пальцы жреца, скользившие по строчкам Солнечной книги, замерли.

Тахир ожидал, что жрец тут же оставит книгу и бросится к Древу. Они так долго ждали! И уже почти не надеялись.

Но Даридан не спешил. Напротив — двигался очень медленно. Палец уперся в букву, словно желая ее проткнуть.

— Показались кончики крыльев?

Тахир кивнул и прижал руки к сердцу.

— Какого цвета?

— Карун! Вы должны посмотреть…

— Пойдем, Тахир. Посмотрю.

Даридан наконец поднялся и пошел за Тахиром. Ноги были словно чужие.

Почка раскрылась на ветке недалеко от дупла. Чешуйки еще старались прикрывать свое чудо, но с каждым мгновением это удавалось все меньше. Белоснежные крылья освобождались из плена, разворачивались, раскрывались, подставляя пушинки дуновению Ветра и сияя на Солнце.

Люди стояли молча, не смея верить глазам.

— Крылья с белыми перьями. — Тахир поднял руки вверх и застыл в благодарственной позе.

Его примеру последовали другие. Даридан увидел Тейрука. Не отрываясь, Тейрук смотрел на Даридана, и глаза его были — как провалы в пещеры. Жрец отвернулся и тоже медленно поднял руки. Он почувствовал, как разведчик встал у него за спиной.

— Что случилось, карун? Разве кто-то попросил себе крылья?

— Древо исполнило просьбу Дариллы.

Тейрук до боли сжал зубы:

— Почему вдруг сейчас?

— Видимо, кто-то сделал что-то очень плохое.

— Что-то плохое, карун? Я не ослышался?

— Один сделал что-то плохое. А в ответ ему кто-то другой сделал что-то хорошее. Что-то очень хорошее. Зло, вопреки себе, порождает добро. Черное и Белое по отдельности не существуют. Это закон равновесия.

— Но это ученье макабредов! А мы считаем, что Белое умножается белым!

— Макабреды — людоеды. Но их предки родом с Вершины. У нас с ними много общего.

— Они отказались летать!

— И мы отказались, Тейрук. Древо дарит нам крылья. Но у народа Вершины больше нет летунов.

* * *

На Бледном мосту иногда бывает очень красиво. Особенно — в лунные ночи: звезды крупные, словно яблоки, — можно потрогать рукой. Но она пришла не за этим. Ей нужно вспомнить дорожку в один из домов сновидений. Там когда-то ее ожидали — с нетерпеньем, тоской, надеждой. Но прошла уже целая жизнь, как она дала себе слово больше туда не ходить. Кого она оберегала — сновидца или себя? Когда-нибудь Духи рассудят.

— Юрулла? Не может быть!

— Все может быть, Даридан! Ты рад или удивлен?

— А для тебя это важно? Ты меня не позвала.

— Даридан, ты не можешь меня обвинять. Ты увидел меня, но я не смотрела тебе в глаза. Гибель тебе не грозила.

Сновидец смолчал.

— Значит, ты до сих пор не простил?.. Не простил, Даридан, я знаю. Но мне пришлось выбирать между тобой и Орденом. Между тобой и Луной. В эпоху цветного Солнца служение Белому требует слишком много усилий.

— Даридан служит Белому Древу.

— Юрулла служит Луне.

— Каждый делает свое дело.

— Не думая о другом. Это большая ошибка. И Белое убывает…

— Теперь ничего не исправишь.

— Можно еще попытаться. Поэтому я и пришла.

— Значит, Юрулла пришла вовсе не к Даридану. Юрулла пришла к жрецу…

— Да, у Юрулллы просьба к жрецу Вершинного Древа.

Даридан невесело усмехнулся:

— В это трудно поверить.

— Я пришла просить силы у горы Казодак.

— А в это поверить совсем невозможно.

— Даридан! Помоги Ураульфу.

— Юрулла! Я не ослышался? Ты пришла просить за мужчину?

— Не за мужчину, жрец. За Правителя острова. Ураульф сражается против Полупустыни. Это ему не под силу. Только жрец Вершинного Древа может ему помочь.

— Народ Вершинного Древа непричастен к делам Долины… Люди Долины убили последнего летуна.

— Но у Дариллы есть сын.

— Бесполезное знание. И его поглотила Долина.

— Ураульф непричастен к злым делам островитов.

— Я не хочу о нем думать. Даридан не станет помогать Ураульфу.

Где ты, гордость Юруллы?

— Я могла бы просить Даридана сжалиться над Юруллой. Я тебя не позвала. Но я принесла эту жертву ради Лунного ордена. Мир забирает у Ордена его серебристых женщин. Они уходят удерживать равновесие. От рожденья к рожденью Луны нас остается все меньше. Мне казалось, что я могу уменьшить число смертей. Но я не смогла, Даридан. Я оказалась бессильна. Ураульф обручен с серебристой. Если он не вернется, серебристая женщина превратится в лягушку. И мне придется признать, что жертва была напрасной… Но дело не в этом, жрец! — Юрулла поглубже вздохнула. — В Начале Времен жар-птичка, Древо Вершины и Лось были связаны между собою. Белое было трехчастным, но каждый из нас решил, что может не думать об этом. Вот в чем ошибка, жрец. Ты знаешь, что крылья жар-птички светятся, словно радуга. Но когда она на свободе, все цвета сливаются в белый — от великих усилий. Мы мечтаем о Белом Солнце. Оно не сможет взойти, пока три части Белого не станут единым целым.

Глава девятая

Крутиклус нанял проводника — из разоренных охотников: пусть отыщет следы кейрэка, который выкрал мальчишку. Пусть отыщет следы железного башмака. Их ни с чем нельзя перепутать. В Лесу, возле мертвой плеши, нанятый долго сопел: этот поганый кейрэк хуже старого лиса. Следы башмака обрывались — будто мальчишка взлетел. Но теперь люди лекаря двигались за Тайрэ. Крутиклус без передышки гнал их до самых гор. В предгорьях проводник свернул с широкой дороги и вывел отряд к пепелищу. Там все долго топтались без всякой пользы для дела, и Крутиклус уже начал терять терпение. Наконец проводник отыскал потайную тропу — узкую и крутую. С каждым новым изгибом тропы он делался все беспокойней — неуверенно озирался, то и дело нащупывал нож и наконец показал: нужно остановиться.

— Важ, лошади не пройдут. Тут только пешие ходят.

Крутиклус велел людям спешиться.

— Важ, я не уверен…

— Что? Ты не знаешь дороги?

Проводник покачал головой:

— Дело не в этом, важ. Здесь только одна тропа. Она ведет в средние горы.

— Ну, и что ты остановился?

— Важ, расплатитесь со мной. Я туда не пойду.

— Что? Я тебя нанял!

— Вы не сказали мне, что пойдете в средние горы. Там макабреды, их владения. Даже горыны туда не суются.

Крутиклус не слушал: