Книга Меч, Палач, Дракон - Александр Рау

Светловолосый воин, остановил коня, на коленях его лежал большой прямой меч.

— Век Камоэнса закончен, ибо пришел новый Дракон! — прокричал он, — Откройте ворота и он примет вас в число своих любимых подданных. Сопротивление — смерть!

Солдаты со стен дружно объяснили ему, где — по их мнению — видели и его и Дракона.

— Убирайся, отступник! — сказал свой веское слово Альберти, — Мы слуги Господа нашего и короля, но не демона чужеземного! — он поднял вверх меч, — Вот мой ответ султану!

Орденцы одобрительно закричали, потрясая оружием, показывая султанцам обидные знаки понятные всем независимо от народности, заголяя части тела.

— Ты выбрал смерть, Страж Юга! Сегодня ты ее увидишь! — рыцарь-ренегат схватил меч, лежавший на коленях и направил его на ворота.

Коричневые подтеки, маравшие парапет, вспыхнули, загорелись. Камень стал трескаться, крошиться. Появились разломы. Стена начала трястись и рушиться с грохотом камня и треском дерева.

Когда белая пыль осела левой надвратной башни не было, как и самих ворот — на места их был пролом заваленный камнями-осколками. Правая — где находился остолбеневший Альберти — уцелела чудом.

Командор видел, как переговорщики скачут к пролому, спешиваются и карабкаются по камням, а за ними следом — все алькасарская орда.

— Ворота! — прокричал он, думая не об разрушенных только что, а других — во второй внутренней стене, — что были еще открыты.

Рядом глухо щелкнул арбалет, болт насквозь пробил алькасара в тонкой кольчуге. Выстрел был сродни щепке кинутой в волну. Султанцы врывались в город, неся смерть всем, отринувшим предложенный мир Дракона. И никто уже не мог их остановить.

* * *

Рамон Мачадо — первый министр Камоэнса, реальной властью и влиянием равный королеве, — злился и ломал перья, ожидая Гийома. За окном брезжил рассвет нового дня, несущий неизвестность.

Два дня назад он упивался победой, радуясь успеху, видя будущее свое в только в счастливых тонах. Победитель Гальбы, он веселился, как никогда в жизни пьянствуя и проводя ночи с лучшими женщинами (де Тавора стала его покорной игрушкой). Окончательно осмелев, Рамон даже открыто флиртовал с Ангелой, не стесняясь придворных, уверял ее в своей любви и преданности. Королева снисходительно смеялась над ним, спрашивая, скольким он уже говорил эти слова? А он даже не обижался.

Казнь Гальбы, исчезновение Гийома лишали его единственных достойных соперников. Агриппа был объявлен вне закона.

Все испортило письмо, принесенное почтовым голубем. Война с Алькасаром! Следующее донесение перепугало весь двор. Сент-Фербе пал в один день! Султанцам помогает крылатый демон!

Ангела потребовала вернуть Гийома и Агриппу. Рамон пробовал ей возразить.

— Один враг, другой ненадежен. Мы справимся и без них.

— Найти. Замириться. Я лучше вас знаю, кто враг, а кто друг. Это приказ! — она стала похожей на дядю и деда, тот же взгляд и выражение лица: чудное сочетание капризного рта и маленького упрямого подбородка.

Мачадо нехотя подчинился. Примерное местонахождение д'Обинье он знал, готовил облаву. Маршал — простая душа, получив письмо Ангелы, сразу же отправился в Мендору, даже и не думая том, что оно могло быть ловушкой.

Королева помирилась с маршалом, поцеловала его, объявила своим мечом и тут же отдала ему власть над войсками. Мачадо, проклинавший глупую девчонку, стал ожидать немедленного заговора, но для Агриппы его персона стояла на последнем месте. Алькасары разоряют Камоэнс!

С магом было сложнее. У султанцев был демон, чародей был необходим, но видеть его министр не желал. Эти два чувства боролись в нем с переменным успехом.

Дверь открылась, Гийом в запылившейся грязной одежде замер на пороге. За его столпилась спиной дюжина гвардейцев

— Как вы смели перечить воле королевы? — забывшись, закричал на него Мачадо.

— Где Ангела? — маг проигнорировал его вопрос, — Я хочу разрешить это недоразумение с моей задержкой.

— Что вы себе позволяете, наглец! — за последние дни министр привык считать себя выше прочих, — Вы были обязаны тут же явиться.

— Не грубите мне, Рамон, — предупредил его Гийом, — Я никому ничего не обязан. Я просил привести меня к Ангеле. Вы — не королева.

— Я полномочен решать такие вопросы. Камоэнс нанимает э-э…нанимает вас, Гийом, — вот я набросал договор, распишитесь, — он протянул магу дорогой пергамент, использующийся для королевских указов.

Маг подошел к столу, наклонился, просмотрел договор, не притрагиваясь к нему.

— Жадность ваша неописуема. Двадцать тысяч, против ста, что платил мне Хорхе. Но дело не в деньгах. Я не хочу и не буду служить Ангеле.

— От предложения королевы нельзя отказаться! — Мачадо встал из-за стола. Гвардейцы окружили Гийома, — Это равносильно измене!

— Вы угрожаете мне смертью, Рамон? — удивился он, — Вашему предшественнику — человеку куда более опасному, за шесть лет так и не удалось мне убить.

Чародей сделал едва заметное движение кистью — роскошный белый камзол министра, украшенный брильянтами из королевской казны — разошелся на две части. Мачадо побледнел. Гвардейцы запоздало схватились за оружие.

— Не делайте лишних движений, — попросил их Гийом, — Не пытайтесь давить на меня — я все же боевой маг. Привык бить на опережение. Могу силы не рассчитать. Захочу дать пощечину — оторву голову.

— Проводите сеньора мага к королеве, — распорядился Мачадо, прожигая соперника ненавидящим взглядом.

— Как просто все решилось. Пойдемте, сеньоры, — чародей улыбнулся гвардейцам узкими губами.

Знакомый кабинет. Знакомая фигура за большим столом. Каштановые кудри аккуратно собраны в пучок, чтобы не мешали работать. Ничто теперь не прикрывает чуть оттопыренные в стороны ушки. Раньше она немного их стеснялась.

— Доброе утро, Ангела, — Гийом без приглашения сел в свое любимое кресло.

— Здравствуй, — взгляд чуть растерян, смущен.

Маг внимательно оглядел ее, медленно и тщательно. Заглянул в большие глаза, провел незримым пальцем по щеке и шее, коснулся гордого прямого носика.

— Изменилась, да? — вздохнула молодая королева, лоб ее стягивал тонкий узорный обруч с рубинами — заместитель тяжелой короны, — Раньше была красивее. Моложе. Я постарела на десять лет, Гийом.

В комнате они были одни.

— В трудные минуты ты всегда спрашивала меня о своей внешности. Ждала моего сочувствия и поддержки. Ждала и получала, — маг оглядел комнату, не нашел, ни столика для игры в «смерть короля», ни графина с вином. Хорхе умер. Все связанное с ним ушло в забвение, — Да, ты изменилась. Повзрослела. Совсем чужая стала.

Ангела ждала другой ответ.