Книга Блин - гроза наркобандитов - Евгений Некрасов

Во-первых, даже когда автомат без магазина, у него может остаться один патрон в стволе.

Во-вторых, отвязный Вольф бегает очень быстро. У вертолета он оказался, когда Блинков-младший еще не успел уяснить себе первую интересную вещь, а просто сидел без единой мысли в голове, зажав под мышками трясущиеся руки.

Вольф моментально обезоружил преступника, то есть подобрал и отшвырнул в сторону пустой автомат. А самого преступника он выдернул из вертолета одной левой, как морковку. И тут выяснилась третья интересная вещь: у Вольфа был тот же излюбленный прием, что и у князя Голенищева-Пупырко-младшего. Он точно так же завернул Блинкову-младшему руку за спину и пригнул ему голову к коленям. Только бил по мягкому месту не ногой, а тяжелой ладонью.

Экзекуция прекратилась внезапно. Вольф мало того что выпустил Блинкова-младшего, он еще сунул автомат ему в руки и стал объяснять, как надо прицеливаться. Блинков-младший не сразу догадался посмотреть в сторону виллы. Там на террасе стоял в своем белом костюме дон Луис и наводил на них бинокль. Вольф сделал вид, что заметил хозяина только что – повернулся к дону, махнул рукой. Мол, все в порядке, а что стреляли, так это я учил мальчишку.

Это была четвертая интересная вещь: отвязный пилот боится дона Луиса и не хочет признаваться, что оставил сумку с оружием без присмотра. Значит, Блинкова-младшего он выдавать не станет.

Когда Блинков-младший это понял, он взял реванш, как говорят по телевизору политические обозреватели. В вертолете был мусорный бачок, доверху наполненный банками из-под пива и кока-колы. Блинков-младший мухой слетал за бачком и, не успел Вольф сообразить, что к чему, стал расставлять банки на ограде вертолетной площадки. Вольф ругался, как злодей в американском боевике, но ничего не мог поделать. Раз уж дали понять дону Луису, что у них тренировка, надо тренироваться.

Ну, Блинков-младший и оттянулся! Из автомата. Из змеиного револьвера. Опять из автомата. Помповое ружье Вольф ему не дал, объяснив по-английски (а больше жестами), что у ружья сильная отдача, и неопытному стрелку может раздробить плечо прикладом.

На вилле стреляли по банкам часто и подолгу. И охрана, и Вольф, и сам дон Луис, и старший Блинков, который не держал в руках автомата с тех пор, как служил в армии. Между собой все говорили, что это настоящее мужское дело – стрелять по банкам. Что в опасной сельве такая тренировка может оказаться нелишней. Хотя, скорее всего, взрослые стреляли по той же причине, по какой Блинков-младший с Иркой дразнили каймана. Им было скучно.

С такой тренировкой все стреляли просто великолепно. А если кто-то умеет делать что-нибудь великолепно, для него нет большего удовольствия, чем наблюдать за человеком, который умеет это плохо. Поэтому дон Луис уселся в шезлонг, потягивал пиво из банки и поглядывал в бинокль, как идут дела у Блинкова-младшего. Донова голова мокро блестела. Он искупался в своем прогретом бассейне или, может быть, принял душ и теперь отдыхал.

Дела у Блинкова-младшего сначала шли не блестяще. Он расстрелял три полных магазина – девяносто патронов! – и попал всего раз десять. При выстреле затвор отскакивал назад с такой страшной неживой силой, что запросто мог переломать сунутые куда не надо пальцы. Но ведь это не означает, что надо бояться. Это означает, что надо правильно держать автомат. Блинков-младший запретил себе думать о сломанных пальцах и сразу же четырьмя выстрелами снес четыре банки подряд! Потом он, правда, заторопился и стал мазать. Зато потом еще выбил пять из пяти. Он же, вообще-то, неплохо стрелял из пневматической винтовки в тире, а пневматичка отличается от автомата примерно как велик от мотоцикла.

Четвертый магазин Блинков-младший израсходовал только наполовину. Вольф отнял у него автомат и снес оставшиеся банки одной длинной очередью. Блинков-младший, который было загордился своими успехами, понял, что гордиться было нечем. Вот Вольф стрелял! От пояса. Глядя не на мушку, а на мишень. Казалось, что банки разлетаются от одного его взгляда.

Напоследок Вольф заставил его собрать гильзы и простреленные банки. Но и это не все. После стрельбы оружие положено чистить. Подросткам доверять это важное дело не положено. Однако Вольф, как уже не раз отмечалось, был отвязной личностью, то есть плевать хотел на всякие «не положено». И еще он был ужасно ленивой личностью. Поэтому автомат чистил Блинков-младший. А потом еще пытался его собрать, до кровоподтеков отбивая себе пальцы выскакивающей из рук пружиной.

Он только через час вырвался из коттеджа, где жил Вольф. И то удрал, когда Вольф вышел на кухню за пивом. Змеиный револьвер остался невычищенным.

Под ногтями у Блинкова-младшего было черным-черно от смешанного с оружейным маслом порохового нагара. Мелкие ссадины и заусенцы, на которые обычно не обращаешь внимания, жгло невыносимо. В них попала щелочь, которой отчищают опять же пороховой нагар. В ушах звенело – это уже не от чистки, а от стрельбы. И, само собой, масло, щелочь и пороховой нагар были на футболке, на шортах, на локтях, на коленях и, как потом выяснилось, на лбу и под носом.

Чем хорошо было у дона Луиса, так это тем, что каждому гостю отвели по целой маленькой квартирке с душем, туалетом и даже баром в углу комнаты. Бар был совсем настоящий: посудная полка, холодильник, стойка, три высоких неудобных табурета.

Блинков-младший отмылся, смазал свои болячки йодом, надел дон Луисов махровый халат и пошел развлекаться в бар. Сначала он как бармен смешал себе коктейль из лимонного сока с колой и тремя кубиками льда. Потом обошел стойку и уже как посетитель уселся на табурет и стал потягивать коктейль через соломинку. Коктейль был теплый.

– Мор айс, – сказал Блинков-младший как посетитель. Вернулся за стойку и ответил себе как бармен:

– Уиллингли. Джаст э момент.

Добавил еще пару кубиков льда, вышел из-за стойки и опять уселся на табурет, думая, что бы еще заказать бармену. Вишневого сока? А как по-английски «вишневый»?

– Шерри джус, – вспомнил Блинков-младший. И подумал, что если за этой игрой его застанет Ирка, она решит, что он дурак или маленький.

– Аи эм фул ор смол, – сообщил он бармену, потому что хорошим парням в кино всегда не с кем поговорить, кроме как с барменом.

– У аи со? – поинтересовался, входя, старший Блинков. – Почему такое самобичевание, единственный сын?

– Да так, – сказал Блинков-младший. Он подрастерялся, а вообще был рад, что папа наконец прилетел.

Старший Блинков подошел и сильной ладонью прижал голову Блинкова-младшего к своей груди. Вот этого Блинков-младший не любил. Но глупо было бы отталкивать папу, который ведь не хотел сделать ничего обидного. Блинков-младший просто дождался, пока не отпустит его папа, и поздоровался по-мужски, за руку.

– Сегодня ночью вылетаем, – сказал старший Блинков. По его тону было ясно, что это не очередной полет на разведку, а тот самый полет. Что завтра он уже будет плыть по реке Ориноко или с длинным ножом мачете прорубаться сквозь сельву, которой побаивается даже отвязный пилот Вольф.