Книга Дерзкое предложение дебютантки - Энни Берроуз

Но она не хотела связывать судьбу с подобным человеком, поскольку от любителей лошадей и скачек всегда несет конюшней, что неизбежно возвращало мысли Джорджианы к омерзительной сцене, свидетельницей которой она стала. Всякий раз, думая об этом, она вспоминала, как горничная заливалась слезами, лишившись работы и дома.

Легко было мачехе говорить, что девушке не следовало позволять мужчине делать с ней то, что он сделал, пока они не женаты, но Уилкинз-то имел свое мнение на этот счет.

— Кроме того, ты же хочешь иметь детей? Разумеется, хочешь! — безжалостно продолжала мачеха, не давая Джорджиане и слова сказать. — Это вполне естественно.

— В таком случае я самая неестественная из всех женщин, — со вздохом ответила она, зная, что зачать ребенка можно, лишь проделав то, что Уилкинз проделал с горничной, а это выглядело в высшей степени омерзительно. Джорджиана не могла позволить мужчине делать с ней… это. От самой мысли об этом ее начинало мутить.

— Ты совсем по-другому заговоришь, когда встретишь правильного мужчину, — заявила ее мачеха. — Который одним взглядом развеет все твои глупые девичьи страхи и фантазии. Не удивлюсь, если это случится сегодня вечером.

— Зато я удивлюсь, — мрачно отозвалась Джорджиана. — Потому что светские мужчины предпочитают брать в жены девушек с титулом или приданым. А у меня нет ни того ни другого.

Миссис Уикфорд замерла на месте.

— Джорджиана! Я полагала, ты понимаешь, на что я потратила деньги, отложенные отцом тебе на будущее. Твое представление ко двору было его сокровенным желанием. Будь он жив, уверена, сам бы все организовал точно так же.

Джорджиану ее слова ничуть не убедили. Если бы отец мечтал о представлении дочери ко двору, то наверняка сказал бы ей об этом, вместо того чтобы делиться лишь с женой, так что сама Джорджиана узнала о его планах только после его смерти.

— Я… должна признать, что не вполне представляла, сколько это будет стоить. Из-за необходимости заплатить той женщине, вместо того чтобы… ну… — Миссис Уикфорд резко замолчала. — Я на подобное не рассчитывала. Не говоря уже обо всех этих обручах и перьях, а также драгоценностях, позволяющих вам выглядеть так, будто и правда принадлежите к высшему обществу…

Сьюки послала Джорджиане умоляющий взгляд, и та снова подавила закипающее в душе возмущение и ответила именно так, как ожидалось:

— Я знаю, матушка. Понимаю, что вы стараетесь изо всех сил… в нынешних непростых обстоятельствах…

— Непростых? Да тебе и половины неизвестно! Плохо уже то, что слабоумный кузен твоего отца снял для нас дом здесь, в Блумсбери, несмотря на высказанную мной настоятельную просьбу проживать по модному адресу…

Миссис Уикфорд окинула тесную, загроможденную вещами гардеробную, которую вынуждены были делить девушки, полным ненависти взглядом, и этого оказалось почти достаточно, чтобы приободрить Джорджиану, вспомнившую уверения мачехи, что в вопросах аренды мужчины понимают куда больше. Мачехе пришлось прикусить язычок в тот самый миг, как они вышли из экипажа, а рядом остановился фургон с их пожитками. Блумсбери отнюдь не считался модным районом Лондона, совсем наоборот. Их соседями оказались отставные адмиралы и капитаны, а вовсе не маркизы и графы. Миссис Уикфорд простила бы эту оплошность, будь особняк попросторнее, но, осмотрев его, пришла к выводу, что лишь гостиные могут похвастаться размерами, в то время как комнаты второго этажа, где им предстоит спать, настолько малы, что напоминают монашеские кельи.

Джорджиана ничуть против этого не возражала. Наоборот, впервые после повторной женитьбы отца у нее появилась отдельная спальня. По-иному просто не получалось, поскольку никому не по силам было втиснуть две кровати ни в одну из комнат наверху. Не говоря уже о шкафах, комодах и полках, чтобы разместить все купленные ими наряды и безделушки.

А вот мачеха пришла в ярость. Она-то рассчитывала, что Сьюки поймает в свои сети ни больше ни меньше пэра, который, очарованный ее красотой, едва надев ей кольцо на палец, без возражений возьмется обеспечивать и ее матушку с сестрой.

Однако шансы на претворение в жизнь столь грандиозного плана, оставаясь в Блумсбери, представлялись такими же ничтожно малыми, как и их спальни.

— Не желаю больше слышать глупости из уст ни одной из вас! — нервически воскликнула миссис Уикфорд.

С этими словами она покинула гардеробную девушек, спеша принарядиться к сегодняшнему вечеру.

На мгновение воцарилась тишина. Сьюки с тоской во взгляде трогала кончиком пальца синюю ленту, а Джорджиана с тревогой рассматривала собственное отражение в зеркале.

— Неужели ты ничуточки не взволнована посещением первого светского приема? — удивилась Сьюки, очевидно заметившая выражение лица сестры.

— Нет, — резко отозвалась та. — Он меня пугает. — Желудок крутило от недобрых предчувствий с тех пор, как Эдмунд отверг ее. Она понимала безнадежность попыток пробить брешь в окружающей его крепостной стене, чтобы проникнуть в цитадель и обрести там желанное убежище. Разумеется, подобно большинству солдат со схожей миссией, ее грубо пресекли прежде, чем она успела добраться до цели.

— Кроме того… — Она повернулась к Сьюки, и в голове тут же всплыло беспокойство иного рода.

— О, Джорджиана, не начинай опять! — Сьюки надула губки.

— Прости, Сьюки. Я знаю, ты очень сдружилась с Дотти и Лотти Пагеттер, но все же чувствую себя виноватой от того, что матушка буквально преследовала их, узнав, что их кузине недавно посчастливилось выйти замуж за виконта.

— Никого она не преследовала.

— Но дружелюбие стала проявлять, только узнав о наличии виконта в их окружении.

Сьюки захихикала:

— Полагаю, это было несколько…

«Жестоко», — подумала Джорджиана, но вслух ничего не сказала.

— Тебе никогда не приходило в голову, что будет, если вы втроем влюбитесь в одного и того же мужчину?

Сьюки покачала головой. При этом на лице у нее появилось выражение, столь похожее на материнское, что Джорджиана удивилась, как это ее не выбранили.

— Мы пожелаем друг другу удачи и приложим все усилия, чтобы выйти победительницей. Боже мой, Джорджиана, разве охотники в полях не поступают точно так же? Никто же не ожидает, что они пойдут на уступки противнику.

Настал черед Джорджианы удивляться.

— Ты считаешь мужчин своей добычей?

Сьюки снова захихикала:

— Почему бы и нет? Принимать участие в этой игре очень весело, Джорджиана.

— Но это ведь не игра, не так ли? Это… наша жизнь. — Ужас перед тем, с чем вот-вот предстоит столкнуться, сковал ее сердце.

— Именно. Нужно насладиться в полной мере.

— Но…

— Будь же благоразумной, Джорджиана! Женщинам положено выходить замуж…

— В том-то и проблема! Родись я мужчиной, мне не пришлось бы зависеть от мужа.