Книга Надежда гардемарина - Дэвид Файнток

— И не подумаю. — У Вакса был шанс, но небольшой. Дело в том, что карьера гардемарина, призывающего на помощь офицера для наведения порядка в кубрике, можно сказать, кончена.

— Алекс!

— Да, мистер Сифорт!

— Надень штаны, отправляйся к дежурному офицеру и доложи, что старший гардемарин сообщает о мятеже. Мистер Хольцер отказался выполнять прямой приказ. Пусть военный трибунал разберется и установит мою правоту.

— Есть, сэр! — Алекс сбросил одеяло и потянулся за штанами.

— Отставить, Алекс. Ты не посмеешь, Ник. — В голосе Вакса звучала угроза. — Я тебе отплачу. Ты никогда не станешь командиром корабля, если не в состоянии справиться с кубриком. Тебе не светит даже очередной чин!

— Вас это больше не касается, мистер Хольцер. — Я говорил ледяным тоном. Это был мой последний шанс. — Мистер Уилски!

— Да, сэр?

— Одевайтесь. Отправляйтесь в дежурное помещение. Разбудите старшину корабельной полиции. Ты арестован, Вакс.

— Есть, сэр! — скорее пропищал, чем проговорил Сэнди и стал быстро одеваться.

Алекс уже направился к двери. Вакс преградил ему путь:

— Ник, отмени приказ. Это наше внутрикубриковое дело. Давай разрешим его здесь, между собой.

Он попался.

— Поздно, Вакс. Ты нарушил приказ. Отпусти Алекса. — Я продолжал лежать, даже не пошевелившись.

— Прекрати, Ник. Давай поговорим. — Он помедлил. — Прошу тебя. — Вакс знал, что мне придется распрощаться с карьерой, если оба младших гардемарина выполнят приказание. Но он также знал, что ему придется предстать перед трибуналом, после чего, скорее всего, последует заключение, а может, и увольнение из военного флота.

Я сделал вид, что колеблюсь:

— Алекс, Сэнди, сядьте. — Я повернулся к Ваксу. — Начнем все сначала, мистер Хольцер. Двадцать отжиманий.

Он уставился на меня, стараясь понять, насколько это серьезно. Я отвел взгляд. Пусть думает, что хочет, мне наплевать. Видимо, мое безразличие убедило его. Он опустился на палубу:

— Мы еще об этом поговорим, Ник.

— Поговорим. — Я хорохорился, но чувствовал себя неуверенно.

Он отжался двадцать раз. Добросовестно. Так, как учили в Академии. Потом встал на колено.

— А теперь еще двадцать. — Я смотрел ему прямо в глаза.

Однажды сдавшись, Вакс уже не имел выбора. И, посинев от злости, отжался еще двадцать раз.

— Спасибо, — я повернулся к двум младшим гардемаринам, — а вы оба ложитесь.

Они не посмели сказать ни слова. По-прежнему боялись Вакса. Он оделся и процедил сквозь зубы:

— Самое время прогуляться, Ники. Не хочешь ко мне присоединиться?

Тут я пожалел, что вступился за Сэнди. Вакс весил на двадцать килограммов больше меня, был на голову выше, на два года старше и гораздо сильнее. Сейчас он вышибет из меня мозги. Но выхода нет, придется пройти через это. Я поднялся, надел брюки, носки и туфли, но остался в нижней рубашке. Зачем портить верхнюю рубашку и китель?

Мы молча шли к спортивному залу для пассажиров на втором уровне. Сейчас, после полуночи, он был пуст. Вакс вошел первым.

Я знал, что лучше всего ходить кругами и уклоняться от его выпадов. И он знал, что я это знаю. Поэтому, едва переступив порог зала, я бросился на него, молотя кулаками по лицу, прежде чем он принял защитную стойку, держа меня на расстоянии. Я отступил.

Он пошел на меня, бледный от ярости. Я снова отступил. Он стал двигаться быстрее. И опять я пошел прямо на него, размахивая кулаками, но получил боковой удар в голову, от которого меня затошнило. По инерции он пролетел вперед и оказался прямо передо мной.

Я начал колотить его по животу, груди, челюстям, потом упал на пол и откатился в сторону.

Он растерялся, на это я и надеялся. У меня был единственный шанс — делать то, чего он меньше всего ожидал. Теперь он наступал осторожно, не забывая о защите. Я принял позу карате. Он тоже. Мы оба маневрировали. Я парировал его удары, но он упорно наступал, загоняя меня в угол, и мне ничего не оставалось, как отступать.

В следующие несколько минут ему удалось несколькими сильными ударами прорвать мою защиту. Он с размаху бил меня по голове, бросал на перегородку, наносил удары по груди и рукам. У меня не хватало сил удержать его на расстоянии, поэтому я делал вид, будто мне очень больно, что, впрочем, соответствовало действительности.

Я шатался, притворяясь, что теряю сознание. Изо рта и из носа лилась кровь. Ноги подкашивались. Я начал медленно оседать на пол, но он схватил меня под руки. Именно этого я и ждал. Собрав последние силы, я ударил Вакса в пах.

Он согнулся, обхватив себя руками. Я отступил, отирая кровь с лица. Черт, он умел драться. Вакс, бледный, с полуприкрытыми глазами, прислонился к стене.

Руки у меня ломило от боли. Не было сил для очередного удара, Тогда я подался всем телом вперед и, сцепив руки перед собой, побежал на него, как баран, врезавшись ему плечом в бок. Мы оба упали.

Тяжелый, как глыба, Вакс с трудом поднялся на ноги, со сжатыми кулаками и ненавистью в глазах. Я встал, набычился и снова ринулся на него. Он стукнулся о перегородку, и из носа у него потекла кровь. Плечо у меня онемело. Мы оба вскочили. Я снова замахнулся, но он выставил вперед руки и отбил мое нападение. Тогда я опять пошел на него.

— Стой! — Вакс тяжело дышал. Я попятился назад:

— Теперь держись, мальчик. — Я опустил голову и снова атаковал. Он попытался ударить меня коленом по лицу, но не успел. Я врезался ему в живот, и он рухнул на палубу. Интересно, не сломал ли я себе шею? Через несколько мгновений я поднялся. Он тоже.

— Баста! — Вакс обеими руками держался за живот. Я прислонился к стене, боясь потерять сознание.

— Мир! — Он вытянул вперед руку, как будто отталкивая меня. Я никак не мог отдышаться. — Я не могу взять над тобой верх. А ты — надо мной. Мир!

— Нет. — Я снова двинулся на него. Сил у меня оставалось немного, но он был слишком занят своими помятыми ребрами, чтобы защищаться. Он сполз вниз, на палубу, и с усилием встал.

— Ради Бога, Ники, хватит! Ничья.

Я кивнул:

— Только оставь в покое Сэнди! Твои издевательства переходят всякие границы.

— Шутки не запрещены.

— Но все имеет свои пределы. Издевайся, но если я прикажу — прекращай!

— Ладно, договорились.

— Я не буду трогать тебя, — сказал я, — а ты не нарывайся на неприятности.

— Договорились. — Он сглотнул и осторожно попытался отнять руки от живота.

— И не называй меня «Ники» в кубрике. — Надо было договориться об этом сейчас. Вряд ли представится другой случай.