Книга Во имя Рима. Люди, которые создали империю - Адриан Голдсуорти

К восходу солнца основной отряд Ганнибала вместе со своим обозом прошел через ущелье. Карфагеняне даже смогли послать обратно отряд испанских пеших воинов, чтобы они помогли выбраться легкой пехоте. В ходе этой операции было убито около 1000 римлян.

То, что армии Карфагена удалось вырваться из ловушки, лишний раз доказало высокий профессиональный уровень пунийских солдат и гениальность их полководца. Но прежде всего это было унижением диктатора Фабия. Лето уже близилось к концу, и Ганнибал начал подыскивать подходящее место для зимовки. Когда он снова направился на восток, римская армия последовала за ним, но присутствие Фабия потребовалось в Риме для проведения религиозных ритуалов, и поэтому командование армией перешло на время к Минуцию.

Тем временем Ганнибал взял штурмом и разграбил город Геруний, а затем начал отправлять большие отряды для сбора провизии на зиму. Пользуясь тем, что войско карфагенян оказалось рассредоточено и его командующий из-за этого не мог проводить масштабные боевые операции, начальник конницы предпринял атаку и выиграл большую стычку возле Геруния. Преувеличенные сообщения об этой победе дошли до Рима, изголодавшегося по хорошим новостям за минувших два года. На волне народного ликования (которое, как утверждают, не разделял никто из сенаторов, за исключением одного) Минуцию даровали власть, равную диктаторской. Это можно было считать возвратом к привычному положению, когда оба консула обладали равной властью и она не сосредоточивалась в руках одного верховного магистрата.

Когда Фабий вернулся к войскам, они с Минуцием разделили армию на две равные части. Диктатор, по-видимому, отклонил предложение каждому командовать всей армией через день. Но скоро Минуций попал в засаду Ганнибала, и лишь появление солдат Фабия спасло его отряд от полного поражения. Начальник конницы отвел своих людей в лагерь Фабия и там приветствовал диктатора не просто как командующего, а как отца. По римским стандартам это было очень важным жестом, ибо отцы обладали огромной властью над своими детьми, и было почти немыслимо, чтобы сын политически противостоял своему отцу.

Краткий эксперимент с двумя командующими закончился, а оставшаяся часть кампании прошла без серьезных боев. К концу шестого месяца пребывания на посту Фабий сложил с себя полномочия диктатора и вернулся в Рим. Он дал римлянам передышку, и они могли восстановить и перестроить свои силы. На следующий год под командованием консулов уже собралась одна из самых больших армий, которую когда-либо выставляла республика. Но в конечном счете она потерпела даже больше неудач, чем любая из предшествовавших армий.

Герой старой школы — Марк Клавдий Марцелл

Второго августа 216 г. до н. э. почти 50 000 римских воинов и солдат союзников полегли на узкой равнине к северу от маленького разоренного города Канны. Все, чего добился Фабий, пошло насмарку. Этого поражения, несомненно, можно было избежать. Но нам не следует автоматически принимать на веру более позднюю легенду Ливия и других авторов, заявлявших, что бывший диктатор желал, чтобы консулы 216 г. до н. э. продолжали его стратегию ведения войны.

В боевых действиях наступил кризис, и римляне снова назначили военного диктатора — им стал Марк Юний Пера, который начал медленный процесс восстановления армии. После Канн Ганнибал не пошел на Рим. Римляне не понимали причину такого решения — но, несмотря на временную панику, это позволило им немного приободриться и вновь поверить в то, что любую войну можно закончить лишь окончательной победой — и это будет победа Рима. Тем не менее ситуация оставалась крайне безрадостной, так как значительная часть Южной Италии к концу года перешла на сторону Карфагена.

Консулами 215 г. до н. э. были избраны Луций Постумий Альбин и Тиберий Семпроний Гракх. Однако через несколько месяцев после Канн первый попал в засаду и погиб вместе с основной частью своей армии в Цизальпинской Галлии. Это стало еще одним страшным ударом для Рима. На замену Альбину избрали Марка Клавдия Марцелла. Он вступил в эту должность 15 марта, но вскоре голосование было объявлено недействительным из-за дурных предзнаменований. Вероятно, за этим решением стоял Фабий Максим, ибо после быстро проведенных новых выборов он вновь получил освободившуюся должность.

Возражения против предыдущего консула отчасти могли мотивироваться тем, что и Марцелл и Гракх были плебеями, в то время как каждый год один из консулов обычно являлся патрицием. Но в действительности очень трудно понять, что же происходило за кулисами римской политики. Одна из самых поразительных особенностей Второй Пунической войны заключалась в невероятно сильной внутриполитической борьбе в самом Риме. Она шла даже во времена страшного кризиса и была вызвана тем, что многие хотели проявить себя как можно ярче. Возможно, Фабий считал, что Марцелл был слишком безрассудным полководцем в нынешних обстоятельствах, но поскольку тот все равно получил командование армией в качестве проконсула, это кажется маловероятным. Когда Фабий председательствовал на выборах следующего года, он потребовал, чтобы граждане как следует подумали, прежде чем выбрать консулами двух неопытных по его мнению людей, которые, казалось, вот-вот должны были одержать победу на голосовании. В результате Фабий был переизбран, а Марцелл стал его напарником, — хотя неизвестно, до какой степени эти выборы можно было назвать свободными.

В 214 г. до н. э. Марцеллу было 57 лет, он уже занимал должность консула в 222 г. до н. э., а также был претором в 224 и в 216 гг. до н. э. В молодости он сражался на Сицилии во время Первой Пунической войны, заслужив много наград и репутацию храброго воина за неоднократно проявленный героизм. Среди этих наград был «гражданский венок» (corona civica) — одна из высших наград Рима, который вручался за спасение жизни римского гражданина. На Сицилии он спас от гибели своего брата Отацилия.[9]

Во многих отношениях, особенно своей храбростью и воинственным пылом, а также жаждой биться один на один, Марцелл походил на Ахилла, Гектора и других воинов-аристократов гомеровской «Илиады» или на ранних героев Рима. Его тактика была весьма старомодной, она больше подходила для войны между племенами, когда сражались небольшие отряды, а не для огромных армий. Незадолго до Второй Пунической войны в 222 г. до н. э. Марцелл со своим коллегой консулом Гнеем Корнелием Сципионом предпринял совместное вторжение на территорию инсубров в Цизальпинской Галлии. Это племя потерпело серьезное поражение от рук Фламиния в предыдущем году, но Марцелл и Сципион так жаждали провести какую-нибудь военную кампанию, что убедили сенат прогнать нескольких галльских посланников, явившихся вести переговоры о капитуляции.

Консулы предприняли наступление и окружили укрепленный город Ацерры, расположенный на вершине холма. В ответ инсубры вместе со своими союзниками либо наемниками с севера Альп, известными как гезаты, окружили Кластидий — городок, являвшийся союзником Рима. Оставив Сципиона с главным отрядом, Марцелл взял две трети их совместной кавалерии и 600 легких пехотинцев для противодействия новой угрозе. То, что произошло потом, казалось, достойно было поэмы Гомера и было использовано в качестве сюжета поэтом Невием, хотя наше описание взято из более позднего источника.