Книга Симон де Монфор. Жизнь и деяния - Сомермет Бейтман

Друзья познаются в беде, когда особенно нужен искренний совет. Одним из лучших друзей Симона и Элеа-норы был Роберт Гроссетест, епископ Линкольнский. Он родился в 1175 году в Стредброке, графство Суффолк. Возможно, он был выходцем из бедной семьи, но зато славился своей образованностью. После обучения в Оксфорде и Париже Роберт стал главой Оксфордских колледжей и в итоге стал первым проповедником среди францисканцев. С 1210 по 1232 год он сменил несколько архидиаконских постов и получил повышение, от которого отказался, поскольку хотел поехать в Рим. Но его планам было не суждено осуществиться. После серьезной болезни он стал епископом Линкольна в 1235 году и на протяжении всей своей дальнейшей жизни был самым выдающимся интеллектуалом и спиритуалистом в Англии64. Для того времени его знания были энциклопедическими и способствовали развитию нескольких отраслей знаний. Он блестяще знал Святое Писание и использовал его как основу. Этот человек в определенной степени владел греческим и древнееврейским и, возможно, писал религиозные романсы на французском. У него были работы по философии, математике и естественным наукам, кроме того, он предпринял попытку обобщить знания своей эпохи. После того как Роберт стал епископом, он неустанно боролся за очищение от распространенных злоупотреблений. Он считал, что папские налоги и поборы являются помехой для веры, и активно выступал против них. В 1250 году в Лионе архиепископ Линкольнский в присутствии самого Папы указал на зло, от которого страдает Церковь: «Причина, первооснова, источник этого — римский двор, не только потому, что он не борется с этим злом и не очищается от мерзости, когда лишь в его только силах сделать это и в свое время похвалялся этим; но в еще большей степени потому, что из-за своих диспенсаций, пожалований и провизии под видом пасторской заботы он назначает среди бела дня людей, каких я описал, не пасторов, но разрушителей людских душ. И то, что может обеспечить средства для жизни одной персоны, кидает в лапы смерти много тысяч душ, а ведь за жизнь каждой из них Сын Божий был осужден на самую позорную смерть». Когда в 1253 году Папа Иннокентий IV захотел подарить своему племяннику Фредерику де Лаваню место каноника в Линкольне, Гроссетест наотрез отказал ему, «прочь из обители почтения и послушания». Как того и следовало ожидать, Папа отказался его канонизировать, но англичане в знак своего почтения называют его Св. Робертом65.

Епископ Гроссетест получил письмо от Симона, в котором тот рассказывал о постигших его неприятностях, и тотчас же на него ответил, призывая своих друзей мужественно вынести свои несчастья, поскольку последние укрепляют дух и украшают земной путь. «Поэтому позвольте горечи временных невзгод не сломать, но укрепить вас. Испытание подобно обрезанию виноградной лозы, это горькое лекарство, но оно помогает от болезни. Ты будешь честен перед собой, если станешь шагами смирения подниматься к вершине могучей горы, которая есть Христос, потому что ОН — вершина, которая превыше всех других вершин». Он обещал замолвить за него словечко перед королем и позаботиться обо всех его слугах, особенно о тех двух, которых он прислал к нему.

ГЛАВА V
КРЕСТОНОСЕЦ И ВОИН

Умирающий Гонт говорит Ричарду II:

Пожар ведь истощает сам себя.

Дождь мелкий каплет долго,

Ливень краток1.

Это справедливо и по отношению к его предкам, поскольку между королем и его шурином скоро был заключен мир. О том, где остановились Симон и Элеанора во Франции, а также о том, что они там делали, не существует никаких сведений. Они могли отправиться в родовую резиденцию Монфоров или к матери Элеаноры, вдовствующей королеве Англии. Через несколько месяцев Симон поехал в Англию, а его супруга из-за слабого здоровья осталась во Франции. 1 апреля 1240 года он прибыл и начал готовиться к крестовому походу. Чтобы выручить денег, Симон продал свои леса в Лестере госпитальерам и каноникам этого города за 1000 фунтов. Уезжая, он взял с собой своего маленького сына Генриха, чтобы отвезти его во Францию2.

Войско французских крестоносцев отправилось в Палестину в 1239 году, но поход не увенчался большим успехом. Ричарду Корнуоллскому пришлось набрать английский контингент, чтобы выстоять. В 1240 году епископ и некоторые вельможи собрались в Рединге, чтобы услышать от легата публичное послание Папы. Граф Ричард и его воины покинули своих друзей во время этого совета перед отплытием. Прелат воскликнул вслед графу: «Почему вы покидаете нас? Во время вашего отсутствия нас могут захватить иностранцы!» Он ответил архиепископу: «Я бы ушел даже в том случае, если бы не принял крест, чтобы не видеть то зло и разрушение, которое происходит в королевстве и которое я не могу остановить»3. Покинув свой Беркхемстедский замок, он отправился в Сент-Олбанс, чтобы вверить себя молитвам монахов, затем отправился в Лондон, где передал заботу о своих владениях и сыне Генриху III. После всего этого он отправился в Дувр вместе с Вильгельмом Солсберийским. Они отплыли между Вознесением и неделей, отделяющей Воскресение Святого Духа от Троицы (24 мая — 3 июня), и собрались в Париже для путешествия через Францию. Папа послал легата, чтобы встретить их около Марселя, и просил их не отправляться в поход. Тем не менее они отравились в путь и 29 сентября достигли Акры. В течение двух дней после высадки Ричард объявил, что ни одному воину не нужно отправляться назад из-за отсутствия денег, потому что он берет их на службу и будет им платить4.

Симон де Монфор отправился в поход отдельно от Ричарда, с графом Пемброка, Гуго Уайком, Томасом и Герардом Фурневалями и Амори Сент-Амандским. Их путь пролегал через Ломбардию и Апулию, по направлению к Бриндизи. Графийя Элеанора сопровождала своего мужа до самого порта и осталась в замке, расположенном неподалеку, который был предоставлен в ее распоряжение5.

В течение этого года архиепископ Эдмунд, страдающий от того зла, которое он наблюдал внутри Церкви и с которым был не в силах совладать, отправился в добровольное изгнание в Понтиньи и умер в Суасси, приорстве, расположенном неподалеку. Один хронист описывает его стоящим на холме, около Лондона, с поднятой вперед рукой, которой он благословляет отечество, а затем проклинает женщину и ее будущее потомство. Это вполне могло относиться к графине Элеаноре, нарушившей свою клятву6.

Святой Эдмунд, душой и телом чист,

Но не запятнан злобою людской,

Ты благороден будь, его услышь и помоги,

Когда взывает Англия молиться за нее7.

Ничего конкретного о деяниях Симона в Святой Земле мы не знаем. Зато существует явное свидетельство, где он проявил себя и в качестве воина, и как должностное лицо в петиции баронов, рыцарей и жителей Иерусалимского королевства, которая была написана в Акре 7 июня 1241 года и адресована Фридриху II. В 1225 году император второй раз женился на Иоланде Иерусалимской, дочери Иоанна де Бриенна, которая унаследовала королевство от своей матери8. Их сын Конрад являлся наследником этих владений. В петиции была просьба, чтобы Фридрих II назначил Симона де Монфора наместником этих земель до совершеннолетия Конрада и его прибытия в Иерусалим, или же пусть он пошлет кого-нибудь другого. Граф по собственному желанию поклялся защищать права императора и его сына. Они просили императора скрепить эту бумагу своей золотой печатью9.