Книга Первая битва - Эрин Хантер

- А ты почему не ешь? - спросила она, поворачиваясь к Галечнику который стоял в сторонке, мрачно глядя куда-то вдаль.

- Я… Сейчас.

Черепаший Хвостик присела и ловко нарвала мясо на мелкие кусочки, чтобы котята могли без труда подкрепиться перед сном. Воробьиная Песенка набила полную пасть и принялась жевать, мурлыча от удовольствия. Серое Крыло обнял её хвостом и прижал к себе.

Черепаший Хвостик забралась в гнёздышко, повернулась спиной к своему другу и замерла, наблюдая за жующими котятами.

Серое Крыло вытянул шею и заглянул ей в глаза.

- Не сердись, пожалуйста, - прошептал он.

- Мам, ты сердишься? - встрепенулась Воробьиная Песенка. - Почему?

Черепаший Хвостик наклонилась и потрепала её за мягкое ушко.

- Пустяки, Воробьиная Песенка, не волнуйся. - Она выскочила из гнёздышка, покрутилась в вереске, потом вернулась на своё место рядом с Серым Крылом. Он расслабился, почувствовав рядом тёплый пушистый бок. Когда Совиный Глаз и Галечник закончили есть, Черепаший Хвостик поманила их к себе: - Идите сюда! Пора спать.

Малыши свернулись клубочками между матерью и Серым Крылом.

- Ой! - пискнула Воробьиная Песенка. - Кто наступил мне на хвост?

- А ты получше подворачивай его! - проворчал Совиный Глаз. - А то разложила свой хвост на всё гнёздышко, а потом жалуется…

- Ах ты…

- Ну, всё, всё, - ласково промурлыкала Черепаший Хвостик, предотвращая готовую вспыхнуть ссору. - Спать, котятки!

Вскоре котята тихо засопели. Серое Крыло ещё долго лежал с открытыми глазами, глядя, как коты разбредаются по своим спальным местам, а песчаная полянка тает в густой ночной тьме.

Веки Черепашьего Хвостика медленно закрылись, она уснула. Серое Крыло чувствовал себя смертельно измученным. Что ждёт их завтра? Что он скажет Чистому Небу? Вдруг только рассердит его и станет ещё хуже? Но усталость была сильнее тревоги, она наполнила каменной тяжестью лапы Серого Крыла, закрыла его глаза, унесла мысли…

- Нет! Нет, нет! Не надо! Пожалуйста, не надо!

Пронзительные вопли Галечника заставили Серое Крыло вскочить. Котёнок метался во сне, размахивая лапками. Его глаза были закрыты, а пасть широко открывалась в диком крике.

- Всё хорошо, всё хорошо, - зашептал Серое Крыло, наклоняясь над малышом и гладя его хвостом по вздымающимся бокам. - Это просто плохой сон!

Он боялся, что Галечник сейчас перебудит всех вокруг.

Галечник моргнул, потом широко открыл глаза и уставился на Серое Крыло с таким ужасом, словно увидел перед собой голодного барсука.

- Ты дома, ты в безопасности, - прошептал Серое Крыло, продолжая поглаживать его хвостом.

Галечник выпрямился, его мягкая шёрстка распушилась от страха.

- Столько крови, столько крови, - забормотал он. - Так много! Зачем, зачем… Разве так можно? Остановитесь… Родня не должна идти войной друг на друга!

- Что? О чём ты говоришь? - сдавленно прохрипел Серое Крыло.

Галечник уставился на него пустыми невидящими глазами.

- Родня не должна сражаться друг с другом! Родные не могут… убивать… - сонно пробормотал он.

«Он проснулся или всё ещё спит?» - растерянно подумал Серое Крыло, дотрагиваясь носом до уха котёнка.

Галечник резко отдёрнулся.

Почему он так испугался? О какой родне он говорит? Серому Крылу уже не в первый раз пришло в голову, что малыш каким-то чудом унаследовал способности Камнесказительницы. Малыш уже сейчас разбирался в целебных травах не хуже Облачника, словно с рождения получил дар исцеления. Но неужели… неужели он получил и дар ясновидения? Что если он в своих снах прозревает будущее? Серое Крыло снова с дрожью вспомнил слова Камнесказительницы - будет война…

Ему хотелось расспросить Галечника о том, что же он увидел в своём сне, но малыш так дрожал и был так напуган, что заставлять его заново вернуться к увиденному кошмару, было бы жестоко. Серое Крыло отогнал мрачные мысли, прижал трясущегося котёнка к себе и ласково зашептал:

- Всё будет хорошо, мой хороший…

Он ласково вылизывал спинку малыша, пока веки Галечника не начали опускаться. Но когда Серое Крыло решил, что тот уснул, котёнок вдруг встрепенулся и еле слышно зашептал:

- Это было так страшно, так страшно… А ужаснее всего то, что ты ушёл!

- Ш-шш, спи, родной… - пролепетал Серое Крыло, холодея от ушей до хвоста.

- И Черепаший Хвостик тоже ушла… Почему? Мы были совсем одни. Только я, Галечник и Совиный Глаз. Совсем одни, совсем… Серое Крыло, почему?

- Это просто сон, - прошептал Серое Крыло, всем сердцем молясь, чтобы это оказалось правдой. Он обнял котёнка хвостом, прижал его к своему лихорадочно бьющемуся сердцу и стал вслушиваться в ровное дыхание Черепашьего Хвостика.

«Черепаший Хвостик тоже ушла…»

- Мы никуда не уйдём, - прошептал Серое Крыло в мягкое ушко Галечника, пытаясь не обращать внимания на леденящее кровь предчувствие скорой беды.

«Я заставлю Чистое Небо выслушать меня и понять! Мы не можем воевать друг с другом, это безумие! Ведь мы все - дети одних гор, мы выросли вместе и вместе прошли такой долгий и страшный путь…»

Глава III

Гром прищурил глаза от слепящих лучей восходящего солнца. Он вышел на охоту задолго до рассвета, убедившись, что всё равно не сможет уснуть. Новое гнёздышко было непривычным, вереск кололся и цеплялся за шерсть. Запахи леса и пустоши смешивались, будоражили, мешали заснуть. Сердце тоже не знало покоя, оно болело от воспоминаний об отце.

Гром прошёл через лаз в вереске и спустился по склону в лагерь. В зубах у него болталась пойманная мышка. Её теплый мускусный запах пробуждал голод, вызывал урчание в пустом животе. Гром привык считать себя рождённым для лесной охоты, но этим утром он впервые понял, как дороги ему бескрайние просторы вересковой пустоши, как он соскучился по свисту ветра в ушах. Возможно, он ошибался, считая территорию Чистого Неба своим настоящим домом…

Лагерь уже проснулся и жил обычной утренней жизнью. Дождевой Цветок прибирала своё гнёздышко, выкидывая сухой вереск из подстилки. Пёстрая Шёрстка сидела возле кучи с добычей, откладывая в сторону старую еду, а Крик Галки, устроившись рядом, стряхивал цветочную пыльцу с аккуратных ушек Полёта Ястреба. Длинная Тень выходила из куста утёсника, под которым Облачник устроил постель для больного Инея. Зубчатый Пик, зевая, тёр лапой заспанные глаза.

Гром моргнул. Где же Желудёвая Шёрстка и Молнехвостый? Неужели уже ушли на охоту? В животе кольнуло. Он очень соскучился по своим названым брату и сестре и очень хотел поскорее их увидеть. Накануне Гром был настолько оглушён разрывом с отцом, настолько взволнован и смущён возвращением в лагерь, который он оставил совсем недавно, что даже не успел поговорить с ними. Он видел Желудёвую Шёрстку и Молнехвостого в толпе других котов, но не был готов подойти к ним. А они тоже почему-то не поспешили поздороваться… Может, они боятся, что он изменился и стал похож на своего отца? Гром сердито встряхнулся. Он был готов немедленно доказать им, что он всё тот же кот, с которым они совсем недавно весело кувыркались по полянке!