Книга Жрецы и жертвы холокоста. История вопроса - Станислав Куняев

Роберт ФОРИССОН, французский историк, профессор Сорбонны:

«Холокост» остаётся официальной религией всего Запада. Это действительно убийственная религия, которая продолжает самым грубым образом дурачить миллионы добрых душ, выставляя напоказ груды очков, волос, туфель, чемоданов, представляя их в качестве вещей, принадлежавших умерщвлённым в газовых камерах евреям; фальшивые или обманным путём используемые фотографии, тексты невинных документов, подделанные или умышленно неправильно истолкованные; бесконечное распространение памятников, церемоний, различных шоу, вдалбливание небылиц в детские головки, организованные экскурсии по «святым местам» предполагаемого еврейского мученичества и грандиозные показательные суды с их призывами к суду Линча.

Президент Ахмадинежад использовал точное слово: предполагаемый «Холокост» евреев является «мифом», то есть верой, поддерживаемой легковерием или невежеством. Во Франции вполне законным считается провозгласить неверие в Бога, но запрещено признавать своё неверие в «Холокост», или даже выражать сомнение по этому поводу. Этот запрет на любое оспаривание Холокоста стал формальным и официальным с принятием закона от 13 июля 1990 г. Вышеуказанный закон был опубликован в журнале «Journal Officiel de la Republique francaise» на следующий день, то есть 14 июля, в день празднования Республики и Свободы. Этот закон предусматривает наказание в виде тюремного заключения сроком до одного года или наложением штрафа в размере до 45 тысяч евро. Закон также подчёркивает, что всё это применимо также «даже в том случае, если подобное оспаривание или сомнение представлено в завуалированной или сомнительной форме или посредством инсинуации» («Codе реnаl», Paris, 2006, с. 2059). Таким образом, Франция обладает ничем иным, как официальным мифом, мифом о «Холокосте» и знает лишь одну форму кощунства, ту, которая обижает «Холокост».

В 1951-м еврей Леон Поляков, который был членом французской делегации на Нюрнбергском процессе (1945–1946 гг.), сделал заключение о том, что существует избыток документов, касающихся всех вопросов истории Третьего рейха, за исключением лишь одного: «Кампании по уничтожению евреев». Об этом он писал: «Никакого документа не осталось: возможно, его никогда не существовало» («Breviaries de la haine», Париж, Calmann-Levy, 1974 [1951], с. 171).

Это важная уступка в пользу ревизионизма. Для подобного ужасного преступления, предположительно задуманного, организованного и совершённого немцами, должны были обязательно существовать приказ, план, инструкции, бюджет. Такое предприятие, выполняемое в течение нескольких лет на целом континенте и повлекшее гибель миллионов, должно было оставить потоки документальных подтверждений. Следовательно, если нам говорят, что, возможно, такого документального подтверждения никогда не существовало, напрашивается вывод о том, что преступление, о котором идёт речь, никогда не совершалось. Ввиду полного отсутствия документов историку ничего не остается делать, кроме как молчать следует отметить, что с 1951-го по 2006 г. также не удавалось обнаружить ни малейшего документального свидетельства».

«Нам, в начале XXI столетия, предоставляется уникальная возможность быть свидетелями разоблачения одного из величайших обманов в истории. Миф о «Холокосте» может быть освещён тысячами огней: в действительности же он сам обжигает. Он служил оправданием для создания на земле Палестины военизированной колонии, назвавшейся «еврейским государством», обеспечившим себя «еврейской армией». Он накладывает на Западный мир ярмо еврейской или сионистской тирании, распространяющейся на все сферы интеллектуальной, образовательной и информационной деятельности. Он отравляет саму душу великой страны, Германии. Он позволил изъятие из последней, а также из большого числа других западных стран, непомерных сумм в марках, в долларах и в евро. Он подавляет нас в фильмах, в музеях, в книгах, которые поддерживают пламя талмудической ненависти. Он делает возможным призыв к «крестовому походу против оси зла» и ради этого фабрикует самую бесстыдную ложь, точно следуя образцу Большой Лжи «Холокоста», ибо нет различия между «оружием массового уничтожения» Адольфа Гитлера и таким же «оружием» Саддама Хуссейна. Этот миф делает возможным обвинять почти весь мир и требовать «покаяния» и «репараций» везде — либо за предполагаемые действия, направленные против «избранного народа Яхве», или за предполагаемое соучастие в преступлении, или за предполагаемое общее «безразличие» к судьбе евреев во время Второй мировой войны.

Практикуя грандиозного масштаба ложь, единоверцы «Холокоста» в течение шестидесяти лет упорно держали весь или почти весь мир под обвинением. Их основной целью, конечно, была Германия. Но, в своём обвинительном исступлении еврейские организации пошли так далеко, что упрекали союзников военного времени в предполагаемом преступном «безразличии» к судьбе европейских евреев. Они набрасывались на Рузвельта, Черчилля, де Голля, папу Пия XII, Международный комитет Красного Креста и на многочисленных личностей, на официальные органы или страны за неосуждение якобы существовавших «газовых камер». Но как могло то, что со всей очевидностью было лишь абсурдным военным слухом, считаться проверенным фактом? Достаточно прочитать книгу еврея Вальтера Лакера «Страшная тайна» («The terrible secret», 1980), чтобы убедиться в широко распространенном и полностью оправданном скептицизме в лагере союзников по отношению к океану слухов, порождённых еврейскими источниками. Были проведены расследования, позволившие официальным лицам сделать вывод о том, что эти слухи были необоснованными. Таким образом, именно непредвзятый взгляд, а не безразличие проявили союзники и все те, кому предъявлялось обвинение. Именно этот непредвзятый взгляд, а не безразличие, продемонстрировали после войны в своих речах и мемуарах Черчилль, де Голль и Эйзенхауэр, избегая всяческих упоминаний о пресловутых «газовых камерах». — Война и военная пропаганда нуждаются во лжи, подобно тому, как крестовые походы и дух крестоносцев загораются энергией ненависти. С другой стороны, мир и дружба между народами могут только выиграть от тщательности, с которой достигается точность исторического исследования, исследования, которое всегда должно проводиться при соблюдении полной свободы».

Ян БЕРНХОФ, шведский историк, уволенный из Педагогического университета в Стокгольме после возвращения из Тегерана:

«Нью-Йорк таймс», 10 марта 1943 г., с. 12: «Сорок тысяч человек слушали и смотрели… прошлым вечером две передачи «Мы никогда не умрем», драматическую массовую программу памяти 2 000 000 евреев, убитых в Европе… Рассказчик сказал: «Когда наступит мир, в Европе не останется ни одного еврея. В соответствии с планом, убивают те четыре миллиона, которых осталось убить».

Бутц в своей работе делает заключение, что корни числа «шесть миллионов» обнаруживаются в военной пропаганде 1942–1943 гг. Однако эта цифра упоминается в еврейской пропаганде задолго до начала Второй мировой войны. Хаим Вейцман, который позже стал первым президентом Израиля, сказал 25 ноября 1936 г.: «Не будет преувеличением сказать, что шесть миллионов евреев приговорены к заключению в этой части мира, где они нежелательны, и для кого страны делятся на те, в которых они нежелательны, и те, где они недопустимы[3]».