Книга Подружки - Юлия Кузнецова

— У Наташи свои родители есть, чтобы её ругать, — сказала мама. — Я одного не понимаю, как можно столько болтать? О чём таком важном вы разговариваете? Почему это не может подождать до конца уроков?

— Иди домой, — со вздохом сказала я Туське. — Тебя ещё дома пилить будут. Зачем тебе двойную порцию получать — за меня и за себя?

— А меня ругать не будут, — беспечно сказала Туся.

— Как не будут? — возмутилась моя мама.

— А так. У меня папа учёный. Психологией занимается. Он говорит, что у женщины так мозг устроен, что она не может не болтать. Так исторически сложилось, что, пока мужчины охотились, именно женщины передавали друг другу важную информацию. Про лекарства, пищу, воспитание детей. И эта информация переходила из поколения в поколение. Потому что имела жизненно важное значение.

— Ого! — опешила я.

— Вот это да! — удивилась мама. — А научно это доказано?

— Мой папа как раз работает над этой проблемой, — гордо сказала Туська, — так что трём замечаниям он будет только рад. Они подтверждают его теорию!

— Пойду об этом в «Фейсбуке» напишу, — решила мама, — и Алёне с тётей Светой позвоню — расскажу. А главное — нашему папе передам, чтобы не мешал мне вечером с подругами по телефону разговаривать.

Ушла мама к компьютеру, а мы с Тусей пошли чай пить на кухню. И наконец-то поболтать нормально смогли. А то целый день нам поговорить мешали! А как же будущие поколения? Они же без нас, разговорчивых женщин, не выживут!

Правда, с тех пор я всё-таки на уроках стала поменьше болтать. Потому что решила послушать, о чём учителя рассказывают. Вдруг они тоже какую-то важную информацию для будущих поколений передают?!

Как мы с Дианой были супернянями

В обед ко мне пришла Диана. Но не успели мы комп включить, как в комнату мама заглядывает.

— Я, — говорит, — в магазин должна сбегать, у нас памперсы закончились и яблочное пюре. Последите за Андрюшкой?

— Конечно, тёть Кать, — бодро откликнулась Диана. — Я сидела с пятью племянниками и с тремя двоюродными сёстрами. Я просто суперняня. Так что идите себе спокойно за памперсами и пюре, а на обратной дороге можете сделать маникюр с педикюром и химическую завивку. А за сына не беспокойтесь, я просто чемпион по уходу за детьми.

Мама засмеялась, сказала, что завивку она, конечно, делать не будет, но насчёт маникюра — мысль хорошая.

— Памперс я ему только что поменяла, — сказала мама, — и дела он свои сделал, так что от неприятных сюрпризов я вас избавила.

— Да я бы с этими сюрпризами справилась! — хмыкнула Диана. — Легко!

— Если проснётся, дайте яблоко. Оно на кухне на столе, — сказала мама, — а если будете выпускать его на пол, поползать, то следите, чтобы в рот ничего не тащил.

— Тётя Катя, ваш сын — в надёжных руках, — успокоила её Диана. — Голодного накормим, за любопытным проследим, и вообще, я знаю три тысячи колыбельных, так что, скорее всего, он будет спать до вашего прихода.

— Вот, учись! — сказала мне мама и ушла, успокоенная.

Как только дверь за ней закрылась, Андрюха ср’азу разорался. А ведь спал, маленький хулиган!

— Ну, — говорю, — Диана, иди к Андрюхе. Пой свои колыбельные. Раз уж ты суперняня.

— Суперняня всегда думает о ребёнке, — отрезала Диана, — а что подумает бедный ребёнок, если вместо родной сестры увидит незнакомое лицо? Перепугается со сна. Так что иди сама, а я подойду попозже, когда настоящие проблемы начнутся.

Сходила я к Андрюхе. Он как вопил, так и не перестал, когда меня увидел. Даже ещё громче расплакался. Вернулась я в гостиную и говорю:

— Знаешь, у нас всё-таки проблемы.

— Какие? — с подозрением говорит Диана.

— Ну, — помялась я, — большие.

— Как? — возмутилась Диана. — Твоя мама же сказала, что он всё сделал!

— Это она нам сказала, — мрачно говорю я, — а ему, наверное, забыла.

— Ну так разберись, — говорит Диана. — Я, конечно, сама могу. Легко. Я когда с племянниками-близнецами сидела, я им одновременно памперсы меняла! Одному правой рукой, а другому — левой!

— А ногой суп мешала, — добавила я.

— А ногой суп мешала, — гордо повторила Диана. — Тьфу, да погоди! Какой суп?! Ничего я не мешала. А памперсы менять — это же плёвое дело! Неужели ты за полгода не научилась?

— Ну, — промямлила я, — обычно у нас этим мама занимается… Или папа…

— О боже, — простонала Диана, — какой ужас! Ты же девушка! А ничегошеньки не умеешь! На Руси у девушек в твоём возрасте уже по трое детей было!

Тут Андрюха заорал так, что у нас чуть люстра не треснула.

— Дианочка! — взмолилась я. — Ну поменяй ты ему памперс! А я заодно научусь!

— Ага, — хмыкнула Диана, — это как с горными лыжами, подруга! Если просто смотреть — никогда не научишься. Всё надо делать под чётким руководством. Ладно, если тебя родители не научили, пошли! Займусь твоим образованием.

Пришли мы к Андрюхе.

— Берём ребёнка! — скомандовала Диана, а сама подальше от кроватки отошла. — На стол кладём!

А сама — ещё шаг в сторону.

— Теперь берём памперс!

— Так Андрюха может со стола скатиться, — испугалась я. — Подойди, подержи его!

— Так каждый дурак сможет, — возмутилась Диана и села на стул в самом дальнем углу. — Если всё время на другого рассчитывать, сам никогда не научишься. Представь, что меня в комнате нет!

Вздохнула я, попыталась Андрюху обратно в кроватку засунуть. Но он так закричал, что я даже оглохла чуток.

— Бу-бу-бу! — услышала я далёкий Дианкин голос.

— Чего? — переспрашиваю и зеваю, как в самолёте, чтобы уши перестало закладывать.

— Бери ребёнка на руки и иди за памперсом!

Долго мы эти памперсы искали. Андрюха даже реветь перестал. Просто смотрел на меня потрясённо: мол, неужели сегодня с ним ни одного нормального человека не осталось? Только неумеха сестра да этот генерал Кутузов в углу на стуле?

Памперсы, кстати, на том стуле и лежали. «Генерал» на них сидел. Согнали мы Дианку, вернее, она сама убежала, как только мы приблизились.

А мы с братом вернулись к столу. Стащила я с него ползунки. Долго решалась расстегнуть памперс. Наконец глубоко вздохнула — и сняла.

Вдруг слышу за спиной — хлоп!

Оборачиваюсь — Диана с пола встаёт.

— Ты чего? — говорю. — В обморок свалилась?

— Ещё чего! — сказала Диана, отряхиваясь. — Просто у меня голова от голода закружилась. Я, пожалуй, на кухню пойду, догоняйте.