Книга Часы и время - Генадий Черненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот он — турбийон. Его справедливо называли гениальным изобретением Бреге
Современные часы с турбийоном (он виден в круглом окошке)
Он создал часы с «вечным» календарем, которые автоматически перестраивались с простого года на високосный. Но самым замечательным изобретением гениального мастера был турбийон. В переводе с французского это слово означает «вихрь», «круговорот».
Имея дело с карманными часами, Бреге пришел к выводу, что на точность их работы сильно влияет земное тяготение. Чтобы устранить это вредное влияние, он заключил баланс со спиралью в «клетку», вращающуюся со скоростью одного оборота в минуту. Механизм получился крайне сложный и трудный в изготовлении, но для карманных часов исключительно полезный.
Когда появились наручные часы, турбийон потерял свое значение. Браслетные часы и так вместе с рукой постоянно меняют свое положение. Все же в современных дорогих наручных часах турбийон Бреге ставят, но уже как доказательство высокого уровня мастерства и для красоты. Очень уж чарующе и таинственно выглядит медленно вращающийся турбийон.
Эти диковинные часы были изготовлены в шестидесятых годах XIX века английским механиком Джеймсом Коксом. Он жил и работал в Лондоне, где имел мастерскую и собственный музей. Его «коньком» были различные сложные автоматы вроде движущихся фигур, механических птиц и необыкновенных часов.
«Вечные» часы Джеймса Кокса
«Вечные» часы были большим барометром
Все сделанные им механизмы Кокс выставлял в своем «музеуме». Об одном из таких автоматов русский поэт Г. Р. Державин вспоминал: «Особенное внимание обращал на себя золотой слон, носивший на спине великолепные часы и во время игры курантов двигавший глазами, ушами и хвостом».
Большие комнатные часы Кокса назывались «вечными», потому что совершенно не требовали ручного завода. Они заводили себя сами. Современники мастера даже считали, что он изобрел вечный двигатель. Разумеется, это было не так. Просто часы незаметно для непосвященных черпали энергию из окружающего пространства.
Для завода своих «вечных» часов Кокс использовал силу, которая появлялась при изменении атмосферного давления. Можно сказать, что его часы были огромным барометром.
Главной их частью являлся большой сосуд, содержавший около двухсот килограммов ртути. Он висел на цепях внутри красивого корпуса из красного дерева. В сосуд опускалась длинная стеклянная трубка, также наполненная ртутью. При изменении атмосферного давления ртуть из трубки либо частично выливалась в сосуд, либо, напротив, возвращалась в трубку. Тогда вес сосуда изменялся, что воспринималось механизмом, заводившим часовую пружину.
«Вечные» часы Кокс, как обычно, выставил в своем музее. В каталоге они описывались так: «Это механические и философские часы, доведенные, вопреки мнению скептиков, до высокой степени совершенства в результате большого труда, бесконечных испытаний и огромных денежных затрат».
Чудо-часы купил у Кокса некий Томас Уикс, коллекционер, собиравший всевозможные причудливые механизмы. После смерти Уикса часы переменили несколько владельцев, испытали множество приключений, но все же уцелели.
Теперь они хранятся в одном из лондонских музеев. Правда, уже не работают, стоя в углу молчаливо и неподвижно. Видно, перенесенные ими невзгоды все-таки вредно сказались на их сложном организме.
Отец Ивана Кулибина имел в Нижнем Новгороде мучную лавку. Он мечтал приохотить к торговле и сына. Но Ивана больше всего на свете интересовали различные механизмы.
Великий русский механик Иван Петрович Кулибин
Кто знает, как сложилась бы его жизнь, не повстречайся он в Москве с часовщиком Лобковым. Видя большой интерес юного Кулибина к часовому делу, Лобков показал ему самые интересные часы. Более того, дешево уступил старые часовые инструменты.
С этого и начался удивительный путь механика Кулибина. В Нижнем он стал известен как замечательный часовщик. Он мог починить любые, самые сложные часы, но его «звездный час» был еще впереди.
Ходили слухи, что царица Екатерина II собирается посетить волжские города. Нижегородский купец Костромин решил преподнести императрице какие-нибудь удивительные часы, надеясь, что будет замечен и поощрен. Он предложил Кулибину заняться такими часами. Все расходы Костромин брал на себя.
Кулибин согласился и приступил к нелегкой работе. Он трудился с великим вдохновением. Часы были «видом и величиной между гусиным и утиным яйцом». Кулибин называл их «часами яичной фигуры». В них насчитывалось более 400 деталей, большей частью мелких и мельчайших.
Корпус часов был изготовлен из позолоченного серебра и покрыт затейливым орнаментом. Циферблат с двумя стрелками закрывала откидная крышка.
Часы отбивали время. Ежечасно в их корпусе открывались дверцы «чертога», и фигурки-автоматы разыгрывали представление. Ровно в полдень звучал гимн, музыку которого сочинил сам Кулибин.
Царица прибыла в Нижний по Волге 20 мая 1767 года. Ее сопровождала свита из двух тысяч человек. Огромные лодки-галеры под грохот пушечного салюта и звона колоколов остановились у стен кремля. На следующий день Костромин и Кулибин были представлены Екатерине. С волнением Иван Петрович прочел оду, сочиненную им в честь императрицы. Подарок Екатерине понравился. Она похвалила Кулибина, пообещала вызвать его в Петербург и свое слово сдержала. Спустя полтора года Иван Петрович переехал в столицу, стал заведовать мастерскими Академии наук. Купец Костромин также не был забыт. Он получил в награду 1000 золотых рублей.
Для Кулибина началась новая жизнь. Много замечательных машин и приборов было им изобретено. Он придумал судно, которое само могло двигаться по реке против течения, оптический телеграф, «механические ноги» — протезы для людей, лишившихся ног, машину для добычи соли, сеялку, лифт, вододействующую мельницу. Его «часы яичной фигуры» сохранились. Их можно увидеть в Эрмитаже, знаменитом петербургском музее.
Кулибинские «часы яичной фигуры»
Долгое время физики считали, что сила тяготения или гравитация никак не связана со временем. Однако этот взгляд изменился, когда была создана теория относительности Альберта Эйнштейна, согласно которой в поле сильного тяготения, вблизи планет и звезд, время течет медленнее, чем вдали от них.
