Книга Дом: основной инстинкт - Диана Эпплярд

Как же теперь сказать Майку про усадьбу, если наш счет в таком состоянии? По ночам я размышляю о том, сможем ли мы вдвое увеличить сумму нашего займа и не умереть с голоду? Я так хочу купить эту усадьбу! Каждый день по дороге на работу я делаю небольшой крюк, чтобы еще разок посмотреть на нее, изнывая от желания. Я уже мысленно переехала туда и принимаю изумленных гостей. Особенно часто в роли гостя я представляю мать Майка. Табличка «Продается» по-прежнему на месте. Еще есть надежда. Когда мне нужно подбодрить себя на работе, я достаю описание дома и взахлеб читаю о зале, вымощенном каменными плитами, камине высотой с человеческий рост и кладовой. Если у меня будет кладовая, я смогу почувствовать себя взрослой. Я буду варить варенье и сама печь хлеб. На выходных я буду готовить массу еды, которую буду хранить в огромном холодильнике, так что мы с Майком сможем есть нормальную пищу в течение недели. Я буду печь пироги с яблоками из нашего собственного сада и узнаю у мамы, как делать тесто так, чтобы оно не было похоже на глину. Сегодня я наберусь храбрости и обязательно поговорю с Майком. Превышение кредита — это ерунда. Разве Микеланджело думал о стоимости красок, когда расписывал Сикстинскую Капеллу? Эта усадьба просто чудо, и купить ее нам предназначено самой судьбой. Если Майк со мной не согласится, я буду громко плакать, а он этого терпеть не может.

Еще я надеюсь, что новый дом поможет нам с Майком что-то изменить в наших отношениях. Супружество — такая странная штука. Со стороны кажется, что семейные отношения — это нечто устойчивое и постоянное, но изнутри это больше походит на бурлящий поток: любовь, страсть, гнев, боль, ревность. Семья, как маленький ребенок, которого нужно держать под присмотром, иначе он сделает что-нибудь ужасное. Джилл говорит, что если окружающие поймут, как они с Питом в действительности относятся друг к другу, то их изолируют от общества в соответствующем медицинском учреждении. По крайней мере, с ними никто и разговаривать больше не станет. Ты думаешь, что стоишь на твердой земле и вы можете доверять друг другу, но иногда достаточно одного слова, чтобы все полетело к черту.

Как это все сложно. Те, кто считают, что бывают счастливые семьи, определенно сами не связаны брачными узами. Вчера Майк пришел с работы, как обычно, усталый. Я только что уговорила Ребекку лечь спать — четыре раза она возвращалась в кухню под разными предлогами. В первый раз было так трогательно, когда из-за двери показывался плюшевый медвежонок и голосом Ребекки просил попить, но на четвертый раз я почувствовала, что готова совершить преднамеренное убийство плюшевого медведя. Майк открыл бутылку вина, а я вынула разогретые макароны из духовки. Потихоньку начала расслабляться. Я так люблю эти вечера на кухне, когда мы наконец вдвоем и можем поделиться своими мелкими бедами.

— Ребекка меня с ума сведет, — сказала я. — Никак не могла отправить ее спать. Да еще эта Клэр! Я думала, убью ее сегодня, когда она сказала, что…

Майк внезапно оборвал меня.

— Кэрри, меня это не интересует. Я весь день бился с этим чертовым профсоюзом, который требует изменить условия работы технического состава. Соберись, наконец. Я прихожу домой и слышу, как ты ноешь. Твоя работа и близко не лежала с моей, а ты только жалуешься, что тебе никто не помогает. Да еще это дерьмо на ужин каждый вечер. У тебя есть все, что нужно, так что я буду тебе чрезвычайно признателен, если хоть раз ты подумаешь обо мне, а не о том, что, как тебе кажется, неправильно в твоей жизни. Ты просто эгоистка!

Он подхватил свой бокал и вышел вон, а я осталась сидеть с таким чувством, точно меня переехал грузовик. Только что мы мирно болтали, и вдруг все превратилось в третью мировую войну. Получается, что мои чувства ничего не значат. Я тут изо всех сил стараюсь для него, а он обзывает меня эгоисткой. Да как он смеет! Кто заботится о детях? Кто встает посреди ночи, когда дети плачут или хотят в туалет? Пусть я не самая лучшая хозяйка, но именно я беспокоюсь о том, есть ли у нас в доме еда и чистая одежда. Терпеть не могу, когда Майк вдруг принимает позу главы семьи, вокруг которого все должны ходить на цыпочках, потому что он нас обеспечивает. Можно продумать, что мне не платят на работе.

Я продолжала сидеть и медленно закипать. Потом я ушла, оставив на столе грязную посуду и не выключив свет. Когда Майк поднялся наверх, я притворилась спящей, но он перехитрил меня, отправившись спать на вторую кровать в комнате Ребекки, так что я не смогла показать ему, как мало меня расстроила эта ссора.

Суббота, 21 февраля

Дипломатические отношения были восстановлены с помощью букета цветов, доставленного мне на рабочий стол. Вечером я набралась храбрости и налила нам по бокалу Мерло. Мы сидели на неприбранной кухне, увешанной изображениями динозавров, нарисованных Ребеккой и отпечатками рук и ног Тома, сделанными при участии Клэр.

— Майк, что ты думаешь о нашем доме? — спросила я как можно спокойнее, чтобы он ничего не заподозрил.

— Что я думаю о доме? — отозвался он, глядя на меня так, как будто я вдруг залаяла. — Прекрасный дом. Именно поэтому мы его и купили, так ведь? Что ты еще придумала, Кэрри?

— Тебе не кажется, что, с тех пор как родился Том и у нас начала работать Клэр, дом стал слегка маловат? — сказала я, вертя в руках бокал и надеясь, что не покраснела. Майк тут же понял, что у меня есть очередной план. Ни один вопрос не задается просто так. Обычно это означает, что мне что-то от него нужно, причем то, что он давно хотел сделать, но просто до сих пор руки не дошли. За семь лет совместной жизни можно научиться и не таким вещам.

— Что ты успела присмотреть? — спросил он, начиная улыбаться.

— Ну, пока это просто фантазия. Небольшая… усадьба в соседней деревне. Ну, с воротами на каменных столбах, большой ивой перед домом, фруктовым садом, загоном, где Ребекка могла бы держать пони, каменными плитами в зале, четырьмя спальнями и… А, у меня же есть описание! Совсем про него забыла.

Я пошла к детям, оставив буклет на столе. Я знала, что Майк обязательно откроет его. Он просто без ума от больших старых домов, как и я.

Когда я вернулась, он задумчиво листал описание.

— Выглядит впечатляюще. Сколько за него хотят? — спросил Майк. Цена не была указана, что не обещало ничего хорошего в плане финансов.

— Понятия не имею, — соврала я. Майк признался, что тоже обратил внимание на табличку «Продается». Он сам вырос в большой усадьбе и всегда мечтал купить такую. Что там говорится о мужчинах и садоводстве? Типа родить сына, посадить дерево? Как бы то ни было он согласился поехать взглянуть на нее, например, на следующих выходных.

— А как насчет завтра? — спросила я, на самом деле желая отправиться туда хоть сейчас, в одиннадцать часов вечера.

— Только не завтра. Мне нужно поработать. Нам понадобится уйма денег, если ты желаешь привести свой безумный план в исполнение. А теперь пошли спать.

Как я могла отказаться?

Воскресенье, 22 февраля

Я навестила Джилл, прихватив с собой Ребекку и Тома. Тому нравится бывать у Джилл, потому что там есть кошка, которая позволяет себя погладить. Я подозреваю, что она просто давным-давно находится в состоянии клинической смерти. Мы пытались спокойно выпить кофе, но Ребекка и Сьюзи с криками носились по дому и постоянно просили нас посмотреть, как они умеют стоять на руках. Том отказался сидеть на полу, так что мне пришлось держать его у себя на коленях, следя, чтобы он не выбил чашку у меня из рук.