Книга Дом, который построил… - Елена Тат

Она увидела его из окна кухни и растерянно застыла с чашкой молока в руке. Он шел по тропинке через парк, с кем-то говорил по мобильному телефону и снова смеялся. Видя как он, развлечения ради, словно ребенок пинает сосновые шишки, Анна еще больше утвердилась во мнении, что такому скомороху доверять ремонт своего дома нельзя ни при каких обстоятельствах. Настроит он ей тут… как же…

Она решительно направилась к лестнице и открыла дверь еще до того, как он успел нажать кнопку звонка.

– Здравствуйте, пани Морозова, как ваша аллергия? – сказал он с неизменной улыбкой и протянул в знак приветствия ладонь.

Анна нахмурилась и недовольно поджала губы. Ну вот, так и есть, умом не блещет.

Не хватило даже на то, чтобы не напоминать ей о вчерашнем.

– Здравствуйте, я в порядке, – сдержанно сказала она в ответ, игнорируя протянутую рук, и недобро подумала про себя: «Ничего, повеселись в последний раз, сейчас-то я поубавлю твоей жизнерадостности».

Она решила сразу и бесповоротно взять на себя ведущую роль в их диалоге – имела право, все же таки работодатель, – и стала выстреливать свои заковыристые вопросы буквально с порога, не дав собеседнику опомниться. Начала она с самого простого и, кажется, безобидного.

– Сколько вам лет, пан Свобода?

Он слегка удивился, но безропотно ответил:

– Тридцать два.

– Угу, тридцать два, – повторила Анна, скептически поджав губы, и прибавила со вздохом разочарования, – ну что ж, я так и думала, мда-а… И сколько же лет вы занимаетесь строительством?

– Лет 15, наверное, – ответил он, – я работал на стройке с семнадцати лет, а потом учился.

– Угу, учился, значит, – не меняя тона, продолжала она. – А скажите, уважаемый пан Свобода, у вас есть опыт борьбы с сыростью и осушения подвала? – спросила она, многозначительно глядя на него.

– Осушения подвала? – переспросил он, высоко поднимая брови.

– Да, именно так, – с нажимом подтвердила заученный термин Анна.

Адам посерьезнел. Около минуты он молча и пристально разглядывал ее лицо с таким вниманием, словно на нем был нарисован какой-то сложный орнамент, который ему следовало изучить. Определенно ее вопросы завели его в тупик, и ответ однозначно будет отрицательным. Анна была даже слегка разочарована такой легкой победой. Но потом он снова заговорил, и стало понятно, что победу праздновать пока еще рано.

– Знаете что, уважаемая пани Морозова, – сказал он, и в его голосе зазвучали начальственные нотки, – давайте-ка так: я сперва осмотрю дом, а затем уже вы будете меня экзаменовать. Хорошо?

И, не дожидаясь ее ответа, он зашагал по дорожке вокруг дома. Анна хотела возразить, но опоздала с этим, не нашлась сразу и только сердито хмыкнула. Она себя готовила совсем к другому, и не ожидала такого поворота событий. Чтобы не выглядеть вообще отстраненной от дел, она прикрыла входную дверь, поплотнее запахнула кофту и засеменила за ним следом, поеживаясь от утренней свежести.

Осматривал он все долго и придирчиво, не обращая внимания на хозяйку и никак не комментируя для нее свои действия, а лишь время от времени делая записи в своем черном толстом блокноте.

Анна тоже молчала, хотя такая ситуация злила и тяготила ее, совершенно меняя придуманный ею заранее сценарий. Он явно не желал быть ведомым, а претендовал на роль лидера, чего она допустить никак не могла. Но, выходит, что уже допустила.

Через час она устала и потеряла интерес к его диагностике.

– Если я вам не нужна, можно я пойду в дом и подожду там, когда вы закончите? – спросила она недовольным голосом.

– Пожалуйста, – ответил он, даже не взглянув на нее, – как будет угодно.

Она действительно ушла к себе в комнату и сидела там еще почти час, злясь на себя, на этого Адама, на бывших хозяев дома и на весь мир заодно.

– Пани Морозова! – наконец громко позвал он снизу.

Она быстро спустилась по лестнице и, увидав, что он снова улыбается, неожиданно испытала от этого облегчение и впервые улыбнулась ему в ответ.

– Я закончил, пани Морозова, – весело доложил он, – теперь я готов отвечать на все ваши вопросы.

Анна пожала плечами: за два часа ей уже расхотелось что-либо спрашивать. Весь ее запал пропал и она молчала.

– Может быть, мы где-то присядем? – спросил он.

Она махнула рукой в сторону кухни. Они сели друг против друга на шаткие стулья с Клаусовского чердака.

Адам пробежался взглядом по своим записям в блокноте, потом поднял глаза на Анну и сказал:

– Должен вам сказать, что вы купили прекрасный дом. Я не разочарован. Это настоящее сокровище.

Анна криво усмехнулась и покачала головой: «Ну, как же можно так открыто врать? За дуру меня держит, думает, я не разгадаю его хитрость: еще бы он не нахваливал то, к чему его собственный дядюшка приложил руку».

– Очень странно, но ваши предшественники и коллеги имеют вовсе не такое восторженное мнение об этом доме, как вы, – с ехидцей сказала она.

А он вовсе не смутился, а наоборот засмеялся в ответ:

– Вероятно, они берутся судить о том, в чем не разбираются.

– А вы, конечно же, разбираетесь? – насмешливо поджала губы Анна.

– Да, разбираюсь.

– Да что вы говорите? Ну, надо же, – ехидничала она, – И кто вы по профессии? Плотник? Сантехник? Кто?

– Я архитектор.

– Архитектор? – удивленно переспросила Анна. – Но тогда зачем… зачем вам связываться с этой развалиной? Вам это не может быть интересно? Только из-за пана Рыхты?

– Развалиной? Да вы шутите, что ли? – в свою очередь удивился он. – Это же честь для меня, пани Морозова, если вы мне позволите восстановить эту виллу. Ее строил знаменитый чешский архитектор. Я учился по его книгам, а теперь имею редкую возможность увидеть его реальную работу в жизни. И я восхищен, как он все правильно и гениально просто устроил, как все продумал, предусмотрел. Ради этой работы я готов отложить что-то другое в сторону.

Глаза Адама радостно сияли и лучились. Анна снова недоверчиво покачала головой.

– Да, да, – уверенно сказал он, – этот дом будет стоять еще не один век.

– Как же это возможно? Он уже падает! Терраса уже практически завалилась, в подвале все в плесени, по стенам течет вода, коммуникации не работают, а вы меня убеждаете, что я имею сокровище, а не дом!

– В подвале сырость, потому что, помимо неисправных труб, забиты водостоки.

Анна схватилась за словарь. Они говорили каждый на своем языке, и на удивление понимали друг друга, но теперь ей попалось слово, смысл которого был не ясен. Найдя в словаре перевод, она возмутилась.

– Водостоки?? – воскликнула она? – При чем здесь это? Какие еще водостоки?