Книга Выстрел на Рождество - Чингиз Абдуллаев

— Насколько я себе представлял подобные отношения, этовсегда называлось подлостью, — холодно ответил Дронго, — я никогда не спал сженами своих друзей.

— Почему подлостью? — улыбнулся Халдаров. — Так устроен нашмир. Мне рассказывали про одного известного российского музыканта. Он несколькораз женился только на женах своих друзей. Вот такая непонятная страсть именно к«запретному плоду». Приходил к своим друзьям и соблазнял их жен. Потом, правда,женился. И никто не считал это особой подлостью. Все нормально. У человекадолжно быть право выбора. И поэтому я не видел ничего криминального в том, чтополечу на Рождество к Валентине, чтобы встретить его в компании, где будетЗлата. Если ее не волнует эта проблема, почему она должна волновать меня?

— И Валентина знала о ваших прежних отношениях со Златой?

— Вот здесь мы переходим к самому интересному, — поднялуказательный палец Халдаров. — Об этом и нужно было спрашивать с самого начала.Ведь формально я действительно был единственным посторонним мужчиной в доме.Садовник говорил, что он был на улице, когда раздался выстрел, хотя я его тамне видел. Я даже выглянул в окно, думал, что там стреляют. Но если мы копнемглубже, то поймем, что подозревать нужно не меня и не этого туповатогосадовника, а кого-то из женщин. Конечно, я не говорил Валентине о своих прежнихотношениях со Златой. И Виктору не говорил. Я человек циничный, но не глупый.Зачем беспокоить людей такими ненужными откровениями?

Но у Златы была уже, как лучше выразиться, «устоявшаясярепутация». Многим был известен список ее знакомых, с которыми она появлялась вобществе. Знали об этом и женщины в семье Дегтяревых. Я бы на месте Виктора нестал приглашать такую женщину к себе домой и знакомить ее с матерью. Она у меняказачка, и разговор был бы недолгим. Она бы просто выставила Злату за дверь. Идва дня, пока Виктор и его подруга были в доме, я все время ощущал этунапряженность. Можете себе представить, как реагировали на нее мать, жена Игоряи его сестра! По-моему, они все трое тихо ненавидели Злату. Особенно Валентина.Возможно, она узнала о наших с ней прежних отношениях. Сейчас в Интернете можнонайти любую информацию. Люди совсем сошли с ума, они даже выставляют своисемейные фотографии на сайтах, печатают свои интимные дневники. Очевидно, этоновая форма мазохизма. Может, они от этого получают удовольствие, я не знаю. Нодопускаю, что Валентина могла что-то узнать. Или Злата могла ей что-то сказать.Валю буквально трясло, когда она видела свою гостью. Здесь, видимо, отчастисрабатывало и подсознание. Получалось, что Валентина ничем не лучше Златы.Понимаете, в чем дело? Конечно, разница огромная. Валентина состоятельнаяженщина, у нее два таких брата, ее муж был не самым бедным человеком. И онаникогда не потребует у меня машину или квартиру. Но сам факт того, что онавстречалась со мной после Златы, мог вывести ее из себя настолько, что, ябоюсь, она была бы готова совершить это убийство.

— Вам не кажется, что это не совсем этично — подставлятьсвою знакомую таким образом?

— Нет, не кажется. Я с вами абсолютно откровенен. И хорошознаю вашу репутацию. Вы сами найдете преступника. А из моего рассказа сделаетенужные выводы. Вполне вероятно, что в Злату стрелял кто-то из женщин. И нетолько эти три. Там была еще сиделка. Лилия. Я бы на вашем месте обратил на нееособое внимание. Особое.

— Почему?

— Не знаю, какой гонорар вам обещал Игорь, но половину выдолжны отдать мне. Так будет справедливо, — рассмеялся Халдаров.

Дронго не поддержал его смеха, и тот умолк.

— Лилия — сиделка, которая приехала смотреть за матерьюДегтяревых, — пояснил он, — она молдаванка. Насколько я знаю, восемь или девятьлет назад ее дочь выехала на заработки в Югославию, и с тех пор о ней ничего неизвестно. Теперь представьте, как может Лилия относиться к таким женщинам, какЗлата. Она, наверно, ее откровенно ненавидела, считая, что подобные подругисбили с истинного пути и ее дочь.

— У меня возникает такое ощущение, что вы сами хотелипровести свое расследование, — предположил Дронго.

— Конечно. Мне было интересно. И я долго над этим размышлял.Если убийца не Виктор, то кто тогда мог выстрелить в Злату? Он клянется, что неубивал, хотя я на девяносто процентов уверен, что стрелял именно он. Но я пыталсяразмышлять, вычисляя другого преступника.

— Почему такой высокий процент уверенности?

— Я верю в английское правосудие, следователи Скотленд-Ярдане могут ошибаться, — подмигнул собеседнику Халдаров и снова рассмеялся, —один—один, — предложил он. — Дело в том, что накануне они серьезно поругались.Злата даже спрашивала меня, как можно уехать из замка. А у Виктора, как я вамговорил, был сложный характер. Наверняка вечером она опять наговорила емугадостей. Тогда он и схватил этот пистолет. А потом выбросил его в окно. Еслиучесть, что на нем нашли только его отпечатки, то все сходится.

— На стволе, — напомнил Дронго. — Но их не было на рукоятке.

— Какая разница? — спросил Халдаров. — Пистолет упал в снег,было холодно, может, там не осталось других отпечатков. Хотя, наверно, они и немогли исчезнуть. Не знаю. Но точно знаю, что отпечатки подделать невозможно, иесли там нашли пальцы Виктора, значит, он и держал этот пистолет в руках.

— И больше нет никаких версий?

— Я думаю, нужно объяснить адвокату, что Виктор часто бывал,как говорят юристы, в состояние аффекта. Возможно, он в тот день сильнопонервничал, перепил. Нужно сделать скидку на Рождество. Он выпил и был не всебе. Это многое объясняет.

— Если он был в состоянии алкогольного опьянения, то вВеликобритании это не смягчающее, а отягчающее вину обстоятельство. Поэтому обэтом лучше не вспоминать. И его плохой характер тоже может повлиять на вердиктприсяжных.

— Я размышлял, как ему помочь. Жалко Дегтяревых, такойпарень окажется в тюрьме.

— А Злату не жалко?

— Жалко, — кивнул Халдаров, — но она входит в «группуриска». Рано или поздно такие дамочки либо остаются одни, что бывает чащевсего, либо гибнут в глупых автомобильных авариях или в результате какой-тодикой выходки их спутников, что бывает довольно часто, либо выходят замуж иуспокаиваются, чего почти никогда не бывает, если они не находят альфонсов,которых нужно содержать. Такова жизнь, и за все нужно платить. Это не япридумал, так придумал кто-то на небесах.

— Только не считайте бога таким же циником, как вы.

— Гораздо худшим. Он все знает наперед, согласно логикенаших религиозных деятелей. И допускает все эти несправедливости ипреступления.

— Вы еще и богохульник.

— Я обычный атеист. Бога нет, это научный факт. А вот нашеродство с обезьянами слишком очевидно. Животные инстинкты, которыми мынаделены. И с этим ничего не поделаешь. Вы же известный эксперт. Или вы тожевыступаете против учения Дарвина?