Книга Раньше умрешь, раньше взойдешь - Ким Харрисон

Серебряная проволока, обрамляющая камень, была теплой, а сам камень был еще теплее, как если бы держал в себе тепло солнца. В теории, все что мне нужно было сделать, так это представить, как мои мысли становятся того же цвета или и длины, что и моя аура — так, чтобы они смогли выскользнуть из меня. Затем я должна удерживать мои мысли, изменяя их цвет в соответствии с цветом ауры Барнабаса — так, чтобы они смогли проскользнуть сквозь его ауру, и он смог их услышать. Его резонанс сейчас был зеленого цвета. Так что это должно быть легче, чем пытаться сместить через весь спектр. Возможно, у меня получится. Возможно.

Я думала о Барнабасе, его улыбке, черном юморе, странных взглядах на мир, возрасте, читающимся в его карих глазах, и как они серебрились, когда он касался будущего.

Барнабас, думала я, делая мои мысли как можно более фиолетовыми, так чтобы я могла протолкнуть их сквозь свою ауру. Мы с Накитой вроде как застряли тут посреди дороги.

По мне пробежала дрожь, когда я почувствовала, как мои мысли покинули меня и оттолкнулись от внутренней стороны сферы воздушной оболочки, которая окружает землю. Но потом, все мои мысли как будто взорвались ярким светом. Шокированная, я открыла глаза и моргнула.

— Я почувствовала, как они покинули твое тело, — сказала Накита, улыбаясь. — Но они распались, когда преломились о солнечный свет. Тебе нужно изменять свои мысли в соответствии с его аурой прежде, чем они отразятся от атмосферы, не позже.

Она почувствовала, думала я, подавляя дрожь предвкушения. Барнабас никогда во время наших занятий не говорил о том, что что-то чувствовал. Я поерзала неуклюже на асфальте, чтобы скрыть дрожь, думая о том, что это будет выглядеть глупо для любого проезжающего. Не то, чтобы мы видели кого-то на этой дороге. Так близко к получению результата я еще не подходила. Накита также смогла научить меня как искривлять свет вокруг моего амулета, чтобы делать его невидимым. Возможно Накита, несмотря на всю ее неуклюжесть и отсутствие навыков среди людей, была лучшим учителем. Не будет ли Барнабас просто-таки счастлив, узнав это?

— Давай попробую снова, — прошептала я, закрывая глаза и успокаивая мысли, чтобы пробиться сквозь резонанс моей ауры, и подумала с четкой направленностью: "Барнабас, мы застряли посреди дороги. Можешь найти нас?"

— Сейчас! — выкрикнула Накита, и я изогнула свои мысли, делая волну шире, вероятно, более зеленую. Они ударили в изгиб атмосферы и отразились обратно, будучи притянуты к чему-то, как если бы принадлежали ему. Возможно, Барнабасу?

Напрягшись, я судорожно вздохнула, когда получила проблеск чувства, похожего на память, принадлежащую кому-то другому. Это было, как если бы я смотрела сквозь глаза Барнабаса, в то время как он сидел в кустах через улицу от хорошего дома. Он подпрыгнул, когда мои мысли появились у него в голове. Потом он исчез, а я была окружена песком и щурилась от солнца. Я была одета в белую рубашку, развивающуюся на угнетающе сухом ветру. Молодой человек с черными глазами сидел напротив меня, работая на ноутбуке, его были одежды такими же белыми и свободными, как мои. Кто-то выругался, когда мои мысли раздались в его голове, я открыла глаза и снова нашла себя на дороге посреди кукурузных полей.

Ох-ох-ох, это не к добру.

Накита склонилась передо мной, опустив руку на моё плечо. В её глазах светилась заботой, а черные волосы упали на лицо.

— Мэдисон? Ты в порядке?

Щурясь, я вытянула руку, и она взяла ее, подаваясь назад и помогая мне встать. Я посмотрела на свои кеды и расправила колготки. Во мне нарастало нехорошее предчувствие, когда Накита увидела выражение моего лица, и я прямо почувствовала, как ее беспокойство переходит в тревогу.

— Как быстро ты можешь лететь? — спросила я, и она уставилась на меня, как если бы я была не в себе.

— Зачем? — спросила она, и я подняла взгляд к небу, морщась.

— Потому что мне кажется, я только что сообщила Рону о нашей авантюре.

Глава 4

Накита стояла рядом со мной, в своих дизайнерских джинсах и модных босоножках, открывающих сверкавшие на солнце черные ногти. Ее глаза перебегали с неба на окружающее нас с двух сторон поле. Амулет жнеца сверкал фиолетовым цветом, посылая радужные отблески на стебли кукурузы. Снова подняв голову так, что волосы колыхнулись, она изучала небо.

— Барнабас, ты где? — спросила она, и я вздрогнула. Нерешительность и неловкость исчезли. Она была темным ангелом, и ничто ее не остановит. — Возможно, мы должны идти без него. Я скрываю резонанс твоего амулета, но если Барнабас сможет следовать за эхом твоих мыслей, то и Хронос сможет.

Я не двигалась, прислушиваясь, как ветер играет с листьями, и сканируя небо и свою ауру на любое покалывание энергии. Черт побери, если Рон узнает, что мы здесь, все станет еще труднее.

— Барнабас, — выдохнула Накита, высматривая что-то далеко в небе, недосягаемое для человеческих глаз; у меня возникла мысль, что это, похоже, первый раз, когда она рада его видеть.

Мои плечи расслабились, но мне все еще было не по себе от воспоминания, что я была в голове Рона. Это, должно быть, был он. Если я могла попасть в его голову, то он может попасть в мою. А кто был тот парень с ним? Его замена? Мой будущий соперник?

Рон — или Хронос, как его звали на самом деле — был мерзким типом. Да, он верил в выбор, как и я. Да, он посылал светлых жнецов, чтобы помешать темных жнецам скосить душу прежде, чем подкинут монетку, и я считала это правильным. Если все было бы иначе, мы бы работали вместе. Но он лгал мне о том, кем я стала, когда меня убили. Он скрывал от меня, что я восходящий темный хранитель времени, пока не стало слишком поздно, и мое тело была спрятано Кайросом, что вынудило меня принять статус хранителя, назначенный серафимами, чтобы остаться в живых. Он предал меня и Барнабаса, как лгал и Небесам, в стремлении изменить баланс небесной власти на земле в свою пользу. И он, как предполагалось, был хорошим парнем.

Накита переступала с ноги на ногу, тревожная морщинка пересекла ее лоб.

— Как только Барнабас приземлится, мы улетаем. Никто из нас не сможет противостоять Хроносу, — сообщила она, явно расстроенная. — Он способен остановить время.

Я подошла к ней, жалея, что Барнабас еще не опустился. Пока он был лишь белым пятнышком на голубом небе.

— Все будет хорошо, — сказала я, пытаясь убедить и себя также. — Даже если Рон заморозит время, он не сможет меня убить.

Она повернулась ко мне, ее глаза на мгновение замерцали серебром — она обратилась к божественному:

— А что, если он заберет тебя туда, куда я не смогу последовать?

Нервно сглотнув, я пожала плечами:

— Зачем ему это? Мы стоим на дороге, ничего не делаем. Возможно, он просто пошлет жнеца, проверить. — Но все было не так просто, и мы знали это. Как только Рон узнает, что мы обнаружили меченного, он просто приставит ангела-хранителя к Шу, и я бы проиграла.