Книга Женское счастье - Елена Рахманова

– Курице? – Людмила, собравшаяся было уносить ноги, раз представилась такая возможность, замерла на месте и удивленно переспросила: – Курица, это кто?

– Да хозяйка дачи, Татьяна, кажется. Ее бы участок да в хорошие руки.

– А-а… – продолжила она, лишь когда достигла спасительной территории соседнего участка.

– Уж не в ваши ли? – язвительно поинтересовалась Людмила, смелая оттого, что их с собеседником разделяют метров пять заросшей сорняками земли и три колючих куста крыжовника.

– Вот именно, вот именно, – ответил Гоша и улыбнулся. Ласково так улыбнулся, как Серый Волк, когда, нацепив на себя чепец с оборками, он заговаривал зубы Красной Шапочке.

«Бедная Танька, – с дрожью подумала Людмила, впервые по-настоящему испугавшись за подругу. – Этот тип точно сожрет ее и не подавится и тремя ее бабушками закусит…»

Она плохо помнила, как добралась до своей постели. Но, оказавшись под одеялом, сразу же почувствовала себе спокойнее, как в детстве, когда от любых страхов можно было избавиться, накрывшись с головой.

Мысль заработала, и вскоре Людмила решила, что если о ее ночном общении с Гошей рассказывать совсем не обязательно, то о его вполне осуществимых планах захватить участок сообщить надо…

Проснулась она с той же мыслью, словно и не было семи часов крепкого здорового сна на свежем воздухе. «Ну надо же, – удивилась Людмила, – я вроде бы сплю, а мозг бодрствует. И что, интересно, он надумал?» А ничего, как выяснилось. Хотя решить ему надлежало несколько проблем.

Во-первых, как поведать обо всем Татьяне, не ввергая ее в состояние парализующего волю ужаса? Во-вторых, как оставить в неведении букет из трех божьих одуванчиков, которые не сегодня завтра в радостном возбуждении откроют дачный сезон? И в-третьих, в чем может заключаться их с Иркой помощь и содействие, когда супротив одного Гоши они и втроем не потянут?..

Из печальных размышлений ее вывели громкие голоса и звяканье посуды на террасе. Итак, подруги уже поднялись и собираются завтракать, сейчас придут ее звать. Людмила решила опередить их и, поспешно одевшись, вышла из комнаты.

– Всем привет! Сейчас умоюсь и буду как огурчик! – пообещала она, потягиваясь с удовольствием.

– Доброе утро! – хором поприветствовали ее.

Пахло оладьями, на столе стояли варенье и заварочный чайник, накрытый салфеткой.

– Я мигом! – крикнула Людмила, увидев все это, и выскочила на улицу.

Под водопроводным краном красовалось ведро, стоящее в круглой только что вырытой яме, а рядом валялся спущенный бассейн времен счастливого советского детства.

«Уже успела выкопать. Ну Ирка, ну молодец! – мысленно восхитилась Людмила. – Просто передовик труда!»

Пристроившись так, чтобы ничего не порушить, она умылась ледяной водой, повизгивая и пофыркивая от удовольствия. Затем легкой трусцой направилась к дому. «Здесь так легко забываешь о возрасте, – подумала она. – Словно и не выставит тебя через… через энное количество лет на пенсию руководство, на которое ты безропотно горбатилась, позволяя ему жить не то в сияющем коммунистическом завтра, не то в сытом, комфортном капиталистическом сегодня…»

Завтракали как-то суетливо. Людмилу одолевали тревожные мысли, которыми требовалось немедленно поделиться. Ирине явно не терпелось вернуться к прерванным ландшафтным работам. Только хозяйка все подкладывала и подливала гостям, радуясь, что она здесь не одна.

«Так вечно продолжаться не может», – подумала Людмила и решилась:

– Девочки, я должна сообщить вам пренеприятное известие…

Эта фраза, естественно, была воспринята как предлог для демонстрации остроумия.

Татьяна закатила глаза и мечтательно произнесла:

– Ревизор, к нам едет ревизор. Он ведь мужчина, да, я правильно понимаю, девочки? Широкоплечий такой, мускулистый… И мы тут, три непуганые, трепетные лани…

– Если он широкоплечий и мускулистый, пусть лучше мне ямку докопает, – высказалась более приземленная Ирина. – Ее углубить надо, а то бортики бассейна будут…

Разговор пошел не по тому руслу, и нужно было срочно менять тональность беседы.

– Все гораздо серьезнее, чем вы думаете, – строго произнесла Людмила и окинула развеселившихся подруг мрачным взглядом.

Те мигом приутихли, проникнувшись ее пессимистическим настроем.

– Говори, – тихо попросила Татьяна и ощутила, как по спине пробежал холодок дурного предчувствия.

Людмила набрала в грудь побольше воздуха, собираясь с мыслями и духом, и начала:

– Я тут ночью выходила и заметила на соседнем участке кирпичи…

– Ну и что? – воскликнула Татьяна, стремясь всему найти устраивающее ее объяснение. – Естественно, этот Гоша будет строиться! В доме Семеновны, как, впрочем, и в нашем, – она вздохнула, – можно жить только положившись на русское авось!

– Не перебивай, – осадила ее подруга. – Кирпичи кирпичами, но то, что он сломал еще и забор, навело меня на грустные размышления. А не собирается ли он и ваш участок со временем захватить. Как думаешь, Тань?

– Но его же дали еще моему дедушке, за заслуги в области электрификации страны! – возопила она.

– Это теперь не аргумент, – рассудительно заметила Ирина, подумав при этом, что, возможно, ее декоративный бассейн достанется отпетому бандиту, который ничего не смыслит в прекрасном.

– А может, все не так страшно? – спросила Татьяна, очень надеясь, что подруги ее успокоят.

– Страшно, страшно, – заверила Людмила. – Уж поверь моей интуиции. – Говорить о том, что дело не в одной только интуиции, она, естественно, не стала.

– И что теперь? – обеспокоенно произнесла Ирина.

– Вот это-то и предстоит решить! – заявила Людмила, и подруги незаметно для себя признали за ней роль вожака их маленькой компании.

Думали долго, высказывали разные версии развития событий, строили планы, все больше обороны, а не атаки, при неблагоприятном стечении обстоятельств. И время от времени поглядывали в сторону соседнего участка. Там было тихо и безлюдно.

«Отсыпаются, гады, после трудов неправедных», – мимоходом подумала Людмила. Сколько их там точно, ей было неведомо, но то, что как минимум двое, знала наверняка.

Когда наступило время обеда, подруги так и не пришли ни к какому решению.

– На сытый желудок думается лучше, – изрекла Татьяна и направилась к плите.

Строить планы и целеустремленно им следовать – не ее стезя. Если большинство людей, как написано в школьном учебнике, произошли от обезьян, то Татьяна – от страуса. И была об этом прекрасно осведомлена. «Авось пронесет», – мысленно повторяла она, пока подруги ломали голову над тем, как ей помочь…

Обед, увы, не оправдал их надежд. После него потянуло понежиться на солнышке. Вытащили шезлонг, повесили гамак с той стороны дома, где их никто не мог видеть. Ирина устроилась возле ямы под краном, лениво ковыряясь в земле. Но вскоре снова вошла в азарт и спустя каких-то тридцать минут с деловым видом удалилась в сторону сарая. Появилась она с плетеной корзиной в руках.