Книга Ловушка для Казановы - Франческа Шеппард

Шейла сидела одна в своей роскошной гостиной и предавалась печальным раздумьям. Что-то происходило со Стивом, и ей все это очень не нравилось. Во-первых, последние недели он был сам не свой. Как будто его взяли и подменили. Где тот холодноватый шарм, безграничная уверенность в себе, аккуратный цинизм? С каждым днем Стив становился все мрачнее и, как ни странно, в чем-то мягче. Во-вторых, Шейла начала замечать, что он все неохотнее соглашается на встречи, ссылаясь на такие нелепые причины, что в них не поверил бы и пятилетний ребенок.

А она, напротив, сходила по нему с ума. Уже давно Шейла позабыла всех своих кавалеров, да и на вечеринки выбиралась все реже. Зачем, если Стива там все равно не будет?

Медленно, скрупулезно она перебирала в памяти все их встречи и все отчетливее понимала, что влюбилась всерьез. И вот незадача: из головы никак не выходило сияющее лицо Мэг, которое так поразило ее тогда в магазине. Шейла просто не могла отделаться от мысли, что причина тому — ее знакомство со Стивом. В глубине души она тысячу раз пожалела о том, что так опрометчиво навела Стива на Мэг.

Молодая женщина поднялась и несколько раз прошлась по комнате. Кто знает, что на уме у Стива? Неровен час, он всерьез увлечется Мэг! От одной этой мысли Шейла пришла в неистовство, ее бросало то в жар, то в холод. Стоп, может быть, все еще можно поправить. Может…

Шейла подошла к столику, на котором стоял модный телефонный аппарат, и решительно сняла трубку. Но ощущение у нее было такое, что вместо трубки она сжимает в руке пистолет, который в любой момент может выстрелить. Только неясно, в кого.

Внезапно ей расхотелось звонить Стиву. Телефонный разговор тут не поможет. Нет, она должна поговорить с ним с глазу на глаз, и не откладывая. Кто знает, может, сейчас дорога каждая секунда?..

Шейла открыла шкаф и в задумчивости уставилась на длинный ряд вешалок. Что бы такое надеть? Мини-юбку? Ведь Стиву так нравятся ее безупречные ноги! А с другой стороны, вот в этих белых брючках она невообразимо сексуальна! Или, может, сделать упор на романтику? Вот премилое платьице в цветочек. Она в нем похожа на маленькую нежную девочку. Правда, злость, застывшая в глазах, слегка портит картину.

В конце концов, Шейла решила облачиться в кожаные брючки и яркий джемпер с крупным узором на груди. Губы она накрасила лиловой помадой, в уши вставила модные крупные серьги.

— Ну, держись, мистер Журналист! — сказала она самой себе и, схватив сумочку, выбежала из дому.

Стив дописывал последнюю фразу новой статьи. Был час обеденного перерыва, и коллеги давно уже разбрелись. Внезапно дверь редакции распахнулась и на пороге появилась Шейла. Как всегда, она была одета безупречно-вызывающе. Вместе с ней в комнату ворвался терпкий запах дорогого парфюма — не иначе из последней коллекции «Эсте Лаудер». Стив с унынием констатировал, что совсем не рад ее видеть.

— Привет, — сухо произнес он, уклоняясь от поцелуя. — Что ты здесь делаешь?

— Ничего особенного, дорогой. Извини за вторжение.

Голос ее звучал тревожно и чуточку виновато, и у Стива засосало под ложечкой. Что могло случиться?

— Ну, не тяни. Говори, что там такое, — нетерпеливо бросил он.

— Понимаешь, та девушка, Мэг, о которой мы говорили…

— Ну и?..

— Надеюсь, ты еще ничего не успел о ней написать?

— Очень даже успел. А в чем дело?

Шейла выдержала нужную паузу и сказала проникновенным тоном:

— Понимаешь… В общем, мне жаль, но все отменяется. Не трогай ее. Найди себе какую-нибудь другую жертву. Или вообще придумай что-нибудь еще.

Еще пять минут назад Стив был просто в отличном настроении, но теперь пришел в бешенство.

— Какого черта? — Он сам не заметил, как повысил голос. — Подкидываешь совершенно бредовую идею, настаиваешь на ней, заставляешь меня ломать голову над этой ерундой, а потом заявляешь, что все отменяется?

Голос Шейлы стал еще более виноватым.

— Пожалуйста, не сердись. Признаю, это была плохая идея. Я погорячилась и раскаиваюсь в этом. Теперь я поняла, что не имела права заваривать эту кашу.

— О каком таком праве ты говоришь?

— Мэг — моя подруга. Хорошая она или плохая, но я ее люблю и уважаю. Сама не знаю, что на меня нашло в тот вечер. — Шейла перевела дыхание и продолжила миролюбивым тоном: — В конце концов, ты всегда можешь придумать что-нибудь в сто раз интереснее.

— Я мог бы что-нибудь придумать, если бы ты с самого начала не заморочила мне голову своей тихоней! — закричал Стив, приходя в неистовство. — И что теперь прикажешь делать? Так и знал, что ты подложишь мне свинью! От тебя вечно одни неприятности!..

— Стив! — В голосе Шейлы неожиданно появился металл.

Ого! Что-то новенькое!

— Я не позволю тебе кричать на меня. В конце концов, у тебя своя голова на плечах. Но имей в виду: если статья появится в печати, ты больше никогда меня не увидишь!

Шейла развернулась на каблуках и решительной походкой удалилась. Стив бросился было за ней, но у самой двери вдруг остановился и вернулся к своему креслу. Первый раз он видел Шейлу в таком состоянии, но бежать за ней, пожалуй, было глупо.

И все-таки на месте ему не сиделось. Стив вышел в коридор и достал сигареты. Закурив, он в задумчивости уставился на бледно-желтую стену. Что-то все не очень здорово складывается. Нет, конечно, он зря накричал на Шейлу. В конце концов, время у него еще есть, немного, но все-таки. Можно разработать десять идей, она другой лучше. Но отчего-то ему было ужасно обидно отказываться от «Укрощения тихони», как он уже назвал свой проект.

А может быть, все-таки рискнуть? Плохо, конечно, но что делать. Вот Джерри знает, что если всегда вести себя хорошо, то не напишешь ни одного мало-мальски стоящего материала. Так ничего и не решив, Стив потушил сигарету и вернулся в редакцию.

А Шейла шла по улице с пылающим лицом и чувствовала себя крайне скверно. Не зря ли она так резко произнесла последнюю фразу? А что, если Стив еще больше рассердится и совсем порвет с ней?

Дура, дура, какая же я дура! — твердила она себе. Все не так сделала, все не так! Надо было действовать ласково и тактично. А она что? Какие-то идиотские ультиматумы! Шейла не узнавала себя. От тоски и страха ей хотелось плакать. Ведь Стив так зло смотрел на нее! Так ужасно накричал! Правда, его, кажется, совершенно не волнует Мэг, и это хорошо.

И Шейла принялась уговаривать себя, что на самом деле все прекрасно. Мистер Журналист нервничает, но ему это даже полезно. Ничего, пусть выкручивается… И все-таки кое-что не давало Шейле покоя. Внутри нее так и зрело враждебное чувство к Мэг, и она ничего не могла с этим поделать.

Следующие дни Стив был занят сверх всякой меры. К октябрю должен был выйти юбилейный номер «Казановы», и Старик нагрузил сотрудников по полной программе. И, само собой разумеется, Стив не переставал думать о своей рубрике. Что-то не хотелось ему снова вступать в сделку со своей совестью. Слишком болезненные воспоминания остались у него от подобных дел.