Книга Поцелуй под омелой - Эбби Клементс

Она отпила какао, улыбнулась и с легким сердцем ответила:

Отличная идея. Договорились.

Глава 5

Пятница, 24 ноября

– Мне пришла в голову совершенно безумная идея, – сказала Лори, снимая антикварной серебряной ложкой молочную пену с мокко.

Прошло пять долгих дней с катастрофического инцидента в офисе «Симлесс». Лори уговорила Шивон пойти выпить по чашечке кофе в «Лейсиз» – их любимое кафе, которое затерялось среди бутиков и ресторанов Брикстона. Буханки домашнего хлеба не помещались в корзинах и вываливались из них на прилавок, как из рога изобилия, а крепкий деревянный стол ломился под весом кексов, лепешек, тортов и пирожных. Белый мопс в вязаном свитерке крутился у ног Лори в ожидании угощения. Вскоре к нему присоединился его черный товарищ в таком же свитере, и две собаки слегка поссорились, деля кусок кукурузного хлеба.

Последние два дня Лори провела в спортивном зале, пытаясь найти выход своему напряжению: часами крутила педали велотренажера, ходила на занятия аэробикой и зумбой. Но перед глазами у нее все еще стояли испорченные сумки «Навахо» и разочарованное лицо Дэнни.

Официант принес им кексы на красивых тарелках, и Шивон с энтузиазмом принялась за свой. Лори же потеряла аппетит.

«Лейсиз» отличался от других кафе не тем, что в нем было, а скорее тем, чего в нем не было – детей. Возможно, внушительный пролет лестницы, по которому нужно было подняться, чтобы попасть в кафе, отпугивал мамаш с колясками. Конечно, Лори не имела ничего против детей и молодых мам до тех пор, пока последние не начинали без конца рассуждать о детском сне или смотреть на тебя с жалостью. Но очень часто они только этим и занимались.

Шивон была сосредоточена на удалении бумажной формочки с кекса и, казалось, не слышала Лори. И та повторила чуть громче:

– Я собираюсь обменяться домами.

– Что? – Шивон забыла про кекс и устремила все внимание на подругу. – Как по телевизору?

– Вроде того, – ответила Лори, отпив кофе. – Правда, без камер и всего такого. Просто делаю одолжение старой подруге.

– Правда? Что за подруга?

– Рейчел. Я тебе о ней рассказывала. В школе мы были очень близки. Но сейчас она… как бы это сказать? Домашняя мамочка-квочка. Переехала в маленький городок в Йоркшире. Ушла с радаров. Ну, ты знаешь, как это бывает.

– Ах, да. Та, с которой ты ездила в Грецию?

– Ага, – кивнула Лори. – Нам тогда было по девятнадцать. Как раз перед тем, как она забеременела.

Лори замолчала. Она вспомнила, как они с Рейчел смотрели на тест на беременность и не верили своим глазам. За пять минут ни та, ни другая не проронили ни слова. Рейчел была умничкой. Было бы логичнее, если бы Лори так оплошала.

– А отец ее ребенка? Они все еще вместе? – спросила Шивон.

– О да, у них уже двое замечательных деток, Милли и Зак. Эйден Тернер. Он учился с нами в одном классе.

– Ух ты. Как романтично, – вздохнула Шивон. Ее взгляд упал на пару, сидящую за столиком у двери: они снимали шарфы и теплые шапки, улыбаясь друг другу.

– Романтично? Ты и правда так думаешь? – усмехнулась Лори, попивая кофе и вспоминая Эйдена школьных времен: высокий, привлекательный. Он всегда был добр к ней, даже когда его друзья над ней издевались. Она отмахнулась от этих воспоминаний.

– Забеременеть до двадцати? – продолжила она. – Приговорить себя к жизни, завязанной на сопливых детишках, одежде из каталогов и постоянном напряжении? Если, по-твоему, это так романтично, то мне это все ни к чему.

Шивон слегка прищурила глаза, как будто бы говоря «ой, ну прекрати быть такой злюкой!».

– Рейчел, конечно, говорит, что счастлива. Но сама подумай, кого может осчастливить такая жизнь? Я бы ни за что не хотела поменяться с ней местами – ни на секунду!

Хотя двадцать лет назад, когда им было двенадцать и они только познакомились, может быть, она и хотела бы поменяться с подругой местами. У Рейчел была красивая одежда, большой дом и отдых на дорогих курортах с родителями. Она с одинаковой легкостью заводила друзей и получала отличные оценки по всем предметам. Лори же, напротив, была нескладной худышкой в шуршащем спортивном костюме из яркого материала и одна из немногих жила в квартире в блочном доме. В школе она всегда была жертвой насмешек и издевательств. Она была никем, пока не стала подругой Рейчел.

– Вот и хорошо, – сказала Шивон. – Однако мне не хотелось бы расстраивать тебя, Лори, но Чумовая Пятница – это не документальный фильм. В реальной жизни было бы очень сложно организовать обмен телами.

Лори закатила глаза:

– Слушай, я тебе все это рассказываю, потому что две недели по соседству с тобой будут жить другие люди, моя крестная дочь Милли в том числе.

– У тебя есть крестная дочь? – подняла брови Шивон. – Кто-то доверил тебе…

– Да, доверил, – вспыхнула Лори. – Дочь Рейчел – очень хорошая девочка. Правда, мы с ней редко видимся. Если честно, я даже в гостях у них не была. Это, наверное, не очень хорошо. Но я встретилась с ними в Оксфорде по дороге в Лондон. И я посылаю Милли открытки время от времени – с недель мод, из поездок за границу. Она интересуется модой. Короче говоря, я хотела сказать, что я еду в маленький городок, где живет Рейчел, – он называется Скипли, где-то в Йоркшире. Буду отдыхать и восстанавливать силы.

Шивон чуть не подавилась.

– Городок в Йоркшире? То есть национальный парк Йоркшир-Дейлс, конечно, прекрасен, но можно снова напомнить тебе, как ты сходила с ума на спа-курорте? Что же ты будешь делать в Йоркшире?

Если начистоту, Лори об этом как-то и не подумала.

– Н-ну, их домик выглядит очень мило. Розы в саду… Все так ухожено…

– Не будет никаких роз, Лори: скоро декабрь. И там даже не найти приличного суши-бара.

Лори вдруг поняла, что ее любимые суши не доставляют ей былой радости. С понедельника она почти ничего не ела.

– Хотя, с другой стороны, на сытных йоркширских пудингах ты хоть немного поправишься, – оптимистично заметила Шивон. – Но если серьезно, Лори, что ты будешь делать одна среди холмов Йоркшира? Ты уверена, что отчетливо осознаешь, на что соглашаешься?

– Да ничего со мной не случится, – заверила подругу Лори, махнув рукой. – Знаешь что? Я поняла. Вы с Дэнни правы. Мне нужно немного развеяться.

Воскресным утром, за три дня до отъезда, Лори постучала в синюю дверь на первом этаже. Через мгновение на стук ей открыла дверь полная негритянка за семьдесят, с аккуратным афро на голове, в ярком желто-красном платье. В ушах у нее поблескивали золотые серьги, на шее пылало красное ожерелье.