Книга Колючник - Кай Майер

Нильс сморщил нос:

— Ну и ну! Старина Моисей, по-моему, переборщил.

— Вот здесь тоже неплохо, — и Крис ткнул пальцем в абзац. — Как-то раз пошел некий человек в воскресенье в лес за дровами. По дороге ему встретился незнакомец, сказавший, что направляется в храм. Незнакомец спросил: «Что это ты вздумал работать, старче? Забыл, что сегодня воскресенье?» Старик рассмеялся и возразил: «А мне что воскресенье на Земле, что понедельник на Небе, без разницы». Тогда в гневе незнакомец воскликнул: «Да будет тебе по слову твоему! Носи же вечно свою вязанку хвороста, старик. Коли не чтишь ты воскресенья на Земле, то будет тебе вечный понедельник, день Луны, да на Луне же!» Этим проклятием таинственный незнакомец сослал старика на веки вечные в края далекие, с отбыванием срока в центре лунного диска.

Лиза поежилась:

— Вот не знала, что и среди христиан есть колдуны.

Крис пожал плечами:

— Есть и другие версии, но главная тема в них та же. Везде этого человека карают за сбор хвороста в праздничный день.

— Теперь понятно. На Луне ему было так скверно, что когда он попал сюда, то совсем обезумел, — сказала Кира задумчиво.

Нильс нервно сжимал пальцы.

— Да-а… Классные байки, — мрачно прокомментировал он и вдруг воодушевился. — Слушай, а есть что-нибудь о том, как его снова запустить в космос?

Лиза скорчила гримасу:

— Ага! Что-нибудь типа «Если у вас под рукой нет пророка Моисея, произнесите следующее заклинание…».

Крис покачал головой:

— Ни-че-го. Да здесь и речи нет о том, чтобы он когда-нибудь вернулся на Землю. Эта ведьма, должно быть, очень сильна, если ей удалось совершить такое.

— Во всяком случае, певицей она оказалась совсем неплохой, — цинично заметил Нильс.

Лиза послала ему предостерегающий взгляд, но ничего не сказала.

Кира вздохнула:

— Похоже, нам придется пресечь зло в самом корне.

— Золотые слова, — криво ухмыльнулся Нильс. — Только вот что мы имеем в виду?

— Ведьма! — опередил собиравшуюся ответить Киру Крис.

Лиза кивнула:

— Если перекрыть ей кислород…

— Перекрыть кислород? — усмехаясь, вскричал Нильс. — Великолепно! Подойти, дать ей в нос и…

— Один раз у нас получилось. Забыл? — перебила его Кира. — Только тогда было три ведьмы.

— И Абакус, — добавила Лиза.

— Кроме того, рыбка-то ее приказала долго жить.

— Вы что, с ума посходили? Она же ведьма, понимаете, ведьма! — взревел Нильс. — Рыбой больше, рыбой меньше, да у нее миллион способов расправиться с нами!

— Почему же тогда всю работу за нее выполняет Человек с Луны? — спросила Кира.

Нильс упрямо скрестил руки на груди:

— Значит, вы в самом деле решили идти к ней и ее…

— Убить, — спокойно и решительно сказал Крис.

— Уничтожить, — согласилась Лиза.

— Прирезать, — подтвердила Кира.

Нильс недоверчиво помотал головой:

— Вы все сумасшедшие! Дураки, да и только!

— Если не поторопимся, то будем мертвыми дураками. — Крис захлопнул книгу и поднялся с земли. — Пора!

Все встали, и Нильс в том числе. Вид у него был такой, словно его заставили проглотить фунт рыбьего жира.

— Полные кретины, — продолжал он бормотать, спускаясь со всеми с холма. — Все спятили… и я тоже.

Песнь ведьмы

Пустая эстрадная площадка сиротливо возвышалась на другом конце луга. Стальные конструкции белели в лунном свете. Ночной ветер пробудил к жизни черные полотнища занавеса, они колыхались, словно полчища летучих призраков.

Все технические приборы уже были демонтированы, остались только устланные досками подмостки и парусиновый тент. В целом это походило на скелет стального динозавра. Кира подумала, что, наверное, так выглядел алтарь для жертвоприношений у древних ацтеков. Около пятнадцати метров в высоту и вдвое больше в ширину — это впечатляло, а в ночи казалось просто зловещим.

Вокруг не было ни души. Луг опустел, последние зрители разбрелись по многочисленным пивнушкам и бистро, ожидавшим посетителей в хитросплетении переулков Гибельштайна.

Городок точно вымер.

— Огромные площади в темноте кажутся мне страшнее катакомб или леса, — дрожащим голосом прошептала Лиза.

— Когда в следующий раз профессор возьмет нас с собой, я тебе припомню твои слова, — тихо сказал ее брат, намекая на отца Киры, профессора Рабенсона, который всегда во время каникул брал свою дочь и ее лучших друзей в поездки по дальним странам. Профессор считался знатоком сверхъестественных явлений, его книги по этим вопросам становились мировыми бестселлерами. НЛО, случаи реинкарнации, «зеленые человечки» являлись сферой его особого интереса. Он вечно пропадал в каком-нибудь Богом забытом уголке Земли, исследовал развалины исчезнувших цивилизаций, лазал по катакомбам древних соборов или скальным храмам в честь давно забытых божеств. Кстати, это было одной из причин, почему Кира после смерти матери жила у своей тети Кассандры, сестры профессора. На самом деле Кира толком и не знала своего отца.

— Никого, — разочарованно сказал Крис и еще раз окинул взглядом лужайку.

Их отделяло от эстрады не более сотни метров. Повсюду в траве валялись бумажные тарелки и стаканчики. В зависимости от того, откуда дул ветер, в воздухе пахло пивом, мочой и остывшим шашлычным соусом.

— Эстраду разберут только завтра, — пробормотала Кира, — в газетах писали.

— Ты читаешь газеты? — съехидничал Нильс. — Потрясающе! Не иначе как раздел «Новинки косметики».

— В нашей газете такого раздела нет, балда.

Лиза неуверенно улыбнулась:

— Нильс и сам читает газеты: все в радиусе двадцати сантиметров от результатов футбольных матчей.

— Да замолчите вы! — одернул их Крис.

Трое друзей удивленно переглянулись.

Нильс надулся и помахал рукой.

— Вон там что-то есть… Кто-то, — поправился Крис.

Теперь они и сами увидели. На эстраде появилась женщина. Никто не заметил, как она пробралась туда. Словно возникла на пустом месте прямо из воздуха.

— Ведьма! — невольно вырвалось у Лизы, хотя она и понимала, что этот возглас неуместен.

— Давайте забросаем ее бумажными тарелками, — сухо отреагировал Нильс.

— Замолчите же вы наконец! — зашипел на них Крис.

Кира зачарованно, будто в трансе, молча смотрела на женщину. Ведьмы вроде этой были смертельными врагами ее матери; за всем, с чем она боролась, стоял Арканум. Кира и сама испытывала испепеляющую ненависть к тайному союзу ведьм, как будто вместе с Семью Печатями к ней перешли и чувства матери.