Книга Тайна старого кладбища - Анна Устинова

– Людовна? Через ограду? – не поверила Маша.

– А заборчик-то там ого-го, – вспомнил Дима монументальное ограждение, которым был обнесен памятник.

– Заборчик что надо, – согласился Петька. – Я бы и то с трудом перепрыгнул. Но Вовка уверяет, что она все-таки через него сиганула. А потом, по его словам, он никогда еще не видел, чтобы пожилые женщины так быстро бегали. Он и сообразить ничего толком не успел, а она уже скрылась из вида.

– Ну, ни фига себе! – вырвалось у Димы.

– А я о чем, – отозвался Петька.

– Может, мы сейчас за Настасьей зайдем – и к тебе? – предложила Маша.

– Не могу, – печально сказал Петька. – Меня предки заставили разбирать вещи. Папа сказал: «Пока все не разложишь, я тебя из дома не выпущу».

– Нам, вообще-то, тоже надо разбираться, – вздохнул Дима.

– Тогда давайте займемся раскладыванием вещей, – ответил Петька. – А завтра с утра приходите в шалаш.

Они попрощались. Дима поднялся наверх вслед за Машей. Их комнаты располагались рядом. Маша вошла к себе и расстегнула «молнию» на одной из сумок. Брат остановился в дверях.

– Погоди, – попросил он ее. – Успеется.

Но у Маши по поводу разборки вещей не было никаких сомнений: сперва придется раскладывать свои пожитки, а потом брата. Потому что он, видите ли, не умеет этого делать.

– Тебе же бабушка не говорила, что из дому не выпустит, – резонно заметил Дима.

Маша задумалась. Положа руку на сердце, ей и самой не слишком хотелось сегодня возиться с вещами.

– Давай лучше спокойно поговорим про Людовну, – предложил брат и плюхнулся с размаха на аккуратно застеленную Анной Константиновной кровать сестры.

– И почему мужчины такие варвары? – сказала Маша. – Зачем покрывало-то мять?

– Ты все равно скоро спать будешь ложиться, и снимешь его, – отмахнулся Дима. – Лучше скажи, что, по-твоему, это значит?

– То есть? – Маша внимательно посмотрела на брата.

– Зачем Людовна приперлась на могилу с голубкой…

– Ну, может, она просто пришла посмотреть, – предположила Маша. – Памятник-то необычный.

– Посмотреть! – сквозь зубы процедил Дима. – Когда просто смотрят, так не пугаются. Сама посуди: днем она от нас в кусты дунула. А потом от Вовки прыгнула прямо через ограду.

– По-моему, она из тех, кто всего боится, – Маша представила себе сюсюкающую Людовну.

– Те, кто всего боится, обычно кладбища и всякие такие места за километр обходят. А Людовна, кажется, сегодня там полдня провела.

– Пожалуй, это верно. – Маша была вынуждена признать правоту брата.

– По-моему, она не пугливая, а хитрая, – продолжал тот. – Тетя Анечка, тетя Наташенька, ох-ох– ох! – передразнил он Симочку. – А Филимоновну до чего довела?

– Да уж, – кивнула Маша.

– Нет, Людовна тут неспроста появилась.

Дима умолк. Маша тоже молчала. Взгляд ее задумчиво блуждал по комнате, которая мало-помалу погружалась в июньские сумерки. Над поселком повисла тишина. Лишь где-то на дальних участках вяло перелаивались собаки.

Девочка подошла к окну. Вдали за темной полосой леса виднелся шпиль заброшенной часовни князей Борских.

– Слушай, – прошептала Маша. ~ Вдруг эта Симочка оборотень? Помнишь, как в «Полтергейсте»?

– Во всяком случае, с этой похороненной под памятником Голубкой явно что-то нечисто, – тоже шепотом отозвался брат. – И почему там Людовна оказалась?

– Вот именно, – ответила Маша. – Может, она днем там шастает, а вечером превращается в какое-нибудь существо. Хотя нет, – она покачала головой. – Наша бабушка ведь ее еще ребенком знала.

– Это ни о чем не говорит, – уверенно возразил Дима. – Сначала была хорошим ребенком, а после в ее жизнь вмешались какие-нибудь потусторонние силы. Вот она и стала творить невесть что.

– Ну, мы пока еще не знаем, что она там творит.

– Какая разница? – Мистическая версия уже захватила Диму. – Ты, например, глядя на Людовну, можешь себе представить, что она была прелестным ребенком?

– Не могу, – честно призналась Маша.

– Я тоже, – с готовностью кивнул брат. – Значит, Симочка с той поры изменилась. Как, по-твоему, за чем человеку ходить на кладбище, если у него там никто не похоронен?

– Но мы-то ходим, – сказала Маша.

– Это совершенно другое дело. Во-первых, нас Вовка позвал, у которого там как раз дедушка с бабушкой похоронены. А во-вторых, он нам рассказал про таинственную могилу.

– Кстати! – вдруг встрепенулась Маша.

– Ты что? – Дима с недоумением поглядел на нее.

– Не помнишь, когда Голубку похоронили?

– Вовка, по-моему, говорил, что осенью, – отозвался брат.

– А Симочка, сколько лет не приезжала в Красные Горы? – задала новый вопрос Маша.

– Не знаю, – пожал плечами Дима.

– Слушать надо внимательней. – Маша с осуждением посмотрела на брата. – Бабушка ведь сказала, что они с Симочкой очень давно не виделись.

– Ну и что? – Дима не понимал, куда клонит сестра.

– Нет, тебе сегодня и впрямь напекло головку, – фыркнула Маша. – Совсем ничего не соображаешь.

– Зато ты у нас гений, – надулся брат.

– Гений не гений, – победоносно взглянула на него Маша, – но мне, кажется, кое-что становится ясно.

– Тогда скажи, – потребовал Дима.

– Ну, если Людовна много лет тут не была, а по явилась только в июне – это может быть простым совпадением, – рассудительно начала его сестра. – А вот если она после долгого перерыва появилась у Ковровой-Водкиной осенью…

– То, значит, она каким-то образом связана со смертью Голубки! – от волнения Дима вскочил на ноги.

– Наконец-то врубился, – наградила его покровительственным взглядом Маша.

– Пошли к бабушке! – потребовал Дима.

– Спятил? – Маша покрутила пальцем у виска. – Она же работает.

– А мы ее позовем чайку попить.

– Очень умно, – скривила губы в усмешке сестра. – Бабушка без десяти одиннадцать чай пить никогда не станет – бережет фигуру.

Анна Константиновна и впрямь была для своих преклонных лет на зависть стройна и подтянута. Она с гордостью говорила, что еще может носить платья, которые пятнадцать лет назад покупала вместе с дедушкой близнецов в Англии.

– Все равно надо выяснить, – настаивал Дима. – Иначе я не засну.

– Может, бабушка еще и не знает, – засомневалась Маша.

– Она про Коврову-Водкину знает все, – категорично заявил Дима. – Пошли.