Книга Клад вишнуита - Бонкимчондро Чоттопаддхай

Профулла испугалась.

— Я не собираюсь обманывать тебя, — мягко проговорил брахман. — Признаюсь тебе — я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я Бховани Патхок, предводитель разбойников.

Профулла онемела от ужаса. Имя Бховани Патхока, знаменитого разбойника, перед которым трепетала вся Варендра, было хорошо известно в Дургапуре.

— Не веришь? — спросил брахман. — Смотри!

Он вошел в хижину, вынес барабан, ударил в него, и мгновенно из лесу выскочило человек шестьдесят молодцов, вооруженных пиками и дубинками.

— Что прикажете? — хором спросили они.

— Посмотрите на эту девушку, — сказал им Бховани, — и запомните ее. Знайте, я называю ее матерью, а потому и вы должны относиться к ней почтительно. Сами зла ей не делайте и от обидчиков оберегайте. Все.

Разбойники тотчас же исчезли.

Увиденное ошеломило Профуллу, но она была сообразительна и сразу смекнула, что теперь ей не оставалось ничего другого, как принять покровительство Бховани.

— Пойдемте ко мне, — повернулась она к нему. — Я покажу вам свое жилье.

Она взяла покупки и пошла обратно по тропинке. Бховани последовал за ней. Когда они вошли в ее полуразвалившееся жилище, девушка сняла свою ношу, взяла старый рваный коврик для сидения, оставшийся ей в наследство от старого вишнуита, и протянула его спутнику.

— Садитесь, — предложила она ему.

12

— Ты здесь нашла монеты? — спросил ее Бховани.

— Да.

— И сколько?

— Много.

— Как много? Говори правду, — строго предупредил Бховани, — а не то я позову своих людей и они все тут перевернут.

— Двадцать кувшинов.

— Что же ты с ними собираешься делать? — осведомился он.

— Отнесу домой, в деревню.

— Думаешь, там их у тебя не украдут?

— Не украдут, если вы позаботитесь обо мне.

— Я хозяин только здесь, в лесу. За его пределами моя власть кончается. В деревне я тебе не защитник.

— Тогда я останусь здесь, — решила Профулла. — Тут вы мне поможете?

— Конечно, — заверил ее Бховани Патхок и поинтересовался: — А что же все-таки ты собираешься делать со своим сокровищем?

— Что обычно делают люди с богатством?

— Тратят его.

— Вот и я стану его тратить.

Бховани Патхок расхохотался. Его смех задел Профуллу. Он заметил ее неудовольствие и ласково сказал:

— Не сердись, мать. Я смеюсь потому, что меня позабавили твои глупые слова. Разве ты сможешь потратить на себя одну такое огромное богатство? Ты ведь сказала, что никого у тебя нет.

Профулла опустила глаза.

— Слушай, мать, — продолжал тот. — Ты знаешь, как люди распоряжаются своим состоянием? Тут есть три пути. Некоторые с его помощью получают возможность жить в довольстве и роскоши, другие тратят его на богоугодные дела, а третьим оно расчищает дорогу в преисподнюю. Ты одинока, много ли тебе надо, чтобы обеспечить себя? На кого тебе тратить свои сокровища? Вот тебе и остается выбор: или творить добрые дела, или отправиться в преисподнюю.

— Главарю разбойников не пристало говорить такие речи! — смело заметила девушка. — Не ему учить других добру!

— Я занимаюсь не только разбоем, — возразил ей Бховани, — и уж для тебя никогда не буду злодеем-разбойником. Раз я назвал тебя матерью, то и советовать дурного не стану. Так вот, тратить сокровища тебе не на кого — ни мужа, ни родных у тебя нет. А богатство это громадное, и много таится в нем возможностей как для добра, так и для греха. Какой же путь ты изберешь?

— Предположим, путь греха! — с вызовом ответила Профулла.

— Тогда я позову своих людей, и они выставят тебя из лесу вместе с твоими кувшинами, — заявил Бховани. — Ведь среди моих молодцов найдется немало желающих составить тебе компанию. Поэтому, если ты решила предаться пороку, немедленно уходи отсюда. Зла я тут не потерплю.

— Но ведь если я смогу уйти из лесу со своим сокровищем, мне только лучше будет! — удивилась Профулла.

— Надолго ли тебе его хватит? — Бховани пристально посмотрел на Профуллу. — Ты молода и красива. А молодость и красота для тебя опаснее разбойников. Станешь жить грехом — не заметишь, как все растратишь. Сколько бы денег у тебя ни было, все уйдут. А что ждет тебя потом?

— И что же? — поинтересовалась Профулла.

— А то, что привычка к роскоши у тебя останется, а средства для нее иссякнут. Вот и начнешь опускаться все ниже, пока окончательно не пропадешь. Может, все-таки изберешь путь добра?

— Я дочь порядочных родителей, отец мой, — серьезно сказала Профулла. — Грехов за мной прежде никогда не водилось, не совершу я их и теперь. Порок не для меня. Богатство мне тоже ни к чему, я из бедной семьи и к роскоши не приучена. Мне бы только было чем утолить голод да прикрыть наготу. Поэтому возьмите все эти кувшины себе и позаботьтесь только о том, чтобы у меня всегда была честно добытая горсть рису.

Речь девушки понравилась Бховани.

— Богатство это твое, мне оно ни к чему, — ответил он.

Такое заявление удивило девушку. Это не укрылось от Патхока.

— Ты, верно, думаешь, что я притворяюсь? — спросил он. — Дескать, грабит народ, а от денег отказывается. Сейчас нам не время рассуждать на эту тему, но предупреждаю, если ты начнешь греховодничать, я могу и отобрать у тебя сокровища. А теперь не возьму. Так скажи все-таки, что ты собираешься с ним делать?

— Я вижу, вы мудрый человек, — проговорила Профулла. — Научите меня, как поступить.

— Научить-то можно, — ответил Бховани, — только много времени уйдет на науку, лет пять или шесть. Хотя если ты согласна, то я не против. Только имей в виду: в течение всего этого времени ты не прикоснешься к своим кувшинам. Не беспокойся, едой и одеждой я тебя обеспечу. Будешь получать ровно столько, сколько потребуется — не больше. Но уговор: ты станешь беспрекословно меня слушаться. Ну как, принимаешь мои условия?

— А где мне жить? — осведомилась Профулла.

— Там же, где и теперь. Останешься в этом лесу. Мы со временем немного приведем в порядок твои развалины.

— Я буду здесь жить одна?

— Нет, я пришлю тебе двух женщин, чтобы они всегда были радом с тобой. Не бойся, пока я хозяин этих мест, никакая опасность тебе здесь не грозит.

— Как же вы будете учить меня? — поинтересовалась девушка.

— Ты знаешь грамоту?

— Нет.

— Значит, с нее и начнем.

Итак, они договорились, и Профулла вздохнула с облегчением, радуясь, что нашла себе покровителя.