Книга Любовь по завещанию - Долли Грей

Гленда обратила внимание, что два полотна висят несколько особняком, словно нынешняя владелица дворца отправила их в изгнание. На одном был изображен седовласый мужчина с тонкими, по-змеиному изогнутыми губами и острыми глазками, пронзающими, казалось, насквозь. Невольно поежившись под его взглядом, девушка, наклонившись к раме, прочла: «Сэр Хьюго Фокскрофт». С другого надменно взирала невероятно красивая молодая женщина с густой гривой иссиня-черных волос. Завороженная демонической внешностью незнакомки Гленда с удивлением обнаружила, что табличка с ее именем отсутствует. Очевидно, портрет был написан недавно, поэтому его оформление еще не закончилось.

– Это Каролина. Право, дитя мое, она вовсе не заслуживает твоего внимания.

Голос старой графини раздался так неожиданно, что Гленда, испуганно ойкнув, обернулась.

– Простите, я не знала, что вы здесь… – извиняющимся тоном начала она, но леди Виктория успокаивающе коснулась ее руки.

– Все в порядке, дорогая. Я искала тебя, и то, что обнаружила именно здесь, лишний раз подтверждает, что ты – истинная Стоунбери. Я сама часто захожу сюда, поболтать с предками. Порой это помогает привести мысли в порядок, так как ты ощущаешь то вековое величие, что стоит за твоей спиной.

Графиня замолчала, словно и впрямь услышала голоса из прошлого.

– Впрочем, я искала тебя вовсе не затем, чтобы утомлять старческими бреднями. Мне хочется показать тебе еще кое-что.

Она взяла девушку за руку и, проведя через ряд галерей, толкнула дубовую дверь, которая с легким скрипом отворилась, пропуская женщин в небольшую комнату. Тяжелые бархатные портьеры на окнах были плотно задернуты. В камине весело потрескивал огонь, освещая помещение ровно настолько, чтобы чувствовать себя уютно. Перед камином стоял кофейный столик, накрытый на две персоны, и два чиппендейловских кресла. Но графиня прошла дальше, к стене.

Последовав за ней, Гленда обнаружила еще четыре полотна, наподобие тех, которые видела в портретной галерее. Судя по надписи, на первом был изображен ее дед, лорд Энтони. Когда же она перевела взгляд на следующие два, к ее горлу подкатил ком, а глаза предательски защипало.

– Да, деточка, ты не ошиблась. Это твои родители: Гарольд и Глория. В этой комнате я храню портреты самых дорогих мне людей.

В эту минуту леди Виктория перестала быть величественной графиней, а превратилась в добрую старушку родственницу, и Гленда, так истосковавшаяся по материнской ласке, припав к ее груди, дала волю слезам. Когда же, испытав заметное облегчение, девушка успокоилась, то ее взгляд обратился к последнему портрету.

Сомнений быть не могло: на нее смотрел мужчина, с фотографией которого она не расставалась с того самого дня, как обнаружила ее в своей комнате. Правда, здесь он был облачен в черную фрачную пару и у его ног лежал огромный дог. Графиня, проследив за взглядом Гленды, с гордостью сообщила:

– Это мой внук Ричард. Не правда ли он красив?

Девушка сдержалась, чтобы не сказать новообретенной родственнице, что на фотографии он выглядит куда сексуальнее. Еще не хватало прослыть легкомысленной особой!

За то время, что она провела с графиней за кофейным столиком, Гленда узнала много интересного. Особенно ее привлекало все, что было связано с молодым графом. Она пыталась сопоставить реального человека с тем образом, который создала в своем воображении.

Надо сказать, разочарование не постигло ее. И прекрасный родственник все больше занимал мысли девушки. Поэтому она даже обрадовалась, когда старая графиня простилась с ней, сославшись на усталость, и удалилась в свои покои, предоставив гостью самой себе.

Оставшись одна, Гленда спустилась по старинной винтовой лестнице на первый этаж и, пройдя через полутемный холл, вышла в парк. Полуденное солнце ласково согревало зеленую листву деревьев, сплетая из их теней причудливые узоры на дорожках аллей.

По замыслу владельцев весь парк делился на две части. Первая, примыкающая непосредственно к дворцовым стенам, являла собой безукоризненный образчик садоводческого искусства. Ухоженные клумбы пестрели искусно подобранными цветами, всем деревьям были преданы формы строгих геометрических фигур.

Гленда, предпочитающая природу в ее естественном виде, для прогулки избрала более удаленную часть парка, представляющую собой не менее изысканный пример ландшафтного искусства – столь любимый англичанами пейзажный парк. Именно там, под сенью вековых дубов и лиственниц, в тени буйно разросшихся кустов и вьющихся среди травы тропинок, девушка ощутила, как в ее сердце зарождается любовь к Гринбуш-холлу.

Связь с прошлым ощущалась настолько остро, что Гленде казалось, что вот-вот мелькнет за деревьями грациозный силуэт в кринолине и послышится нежный шепот слов любви из уст галантного кавалера.

Целиком поглощенная созерцанием окружающей ее волшебной сказки, она все больше углублялась в заросли, пока перед ней не возникла залитая до нереальности ослепительным солнечным светом поляна. Зрелище было настолько фантастическое, что Гленда зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, то поняла причину этого. Посреди поляны возвышался стеклянный павильон. Подойдя ближе, девушка обнаружила, что, хотя его конструкция несколько обветшала, в целом строение прекрасно сохранилось.

Движимая любопытством, Гленда попробовала открыть резную дверь. И когда ей это удалось, вошла внутрь. В центре выложенного белым мрамором помещения стоял рояль. А в углу составленные в ряд и закрытые от пыли холщовыми чехлами находились венские стулья.

Поддавшись внезапному порыву, девушка вытащила один из них и, сев за рояль, осторожно коснулась клавиш рукой. В детстве, живя в родительском доме, она часто музицировала. Ей нравилось уноситься мыслями вслед за мелодией в удивительные миры, порожденные фантазией композитора. Именно через музыку она познавала окружающую ее действительность.

Позже, скитаясь по квартирам, Гленда часто жалела, что не имеет возможности заниматься любимым делом. Теперь же ее руки, подобно истосковавшемуся путнику, наконец вернувшемуся домой, запорхали по клавишам, наполняя сердце радостью от новой встречи со своем прошлым. Она играла самозабвенно, вкладывая в каждую ноту всю свою душу, и ветер, подхватывая мелодию, разносил ее далеко вокруг…

Перед тем как встретиться с бабушкой, Ричард решил немного прогуляться по парку. Оставив машину возле домика привратника, он свернул на одну из боковых аллей. Было удивительно приятно услышать щебет лесных пичуг после городского шума.

Неожиданно до его слуха донеслись иные звуки, в которых одновременно слышались и радость от долгожданной встречи, и боль тяжелой утраты. Это было так близко к тому, что он постоянно носил в своем сердце и не знал, как выразить!

Ричард остановился, пытаясь определить, откуда доносится удивительная мелодия. Наконец в его памяти всплыло воспоминание, и он направился туда, откуда, теперь он был в этом уверен, лилась музыка.

В детстве, будучи, как большинство мальчишек его возраста, не в меру любопытен, он в поисках приключений обшарил каждый закоулок Гринбуш-холла, мечтая обнаружить хоть какое-нибудь мало-мальски ужасное привидение или же на худой конец камеру пыток. Убедившись в тщетности своих поисков, юный Ричард переключил свое внимание на самую удаленную часть парка.