Книга Сладкое лето - Мэрилин Герр

В расплывчатом свете сумерек Кайл притянул ее к себе, держа одну руку на ее талии, а другой сжимая ее ладонь. Они двигались в такт. Раз-два-три. Раз-два-три. Кайл вдыхал чистый запах ее волос. Как здорово держать ее в объятиях! Чертовски здорово!

Волна наслаждения уносила Эбби. Его сильные руки, кружащий голову мужской аромат, проникновенный взгляд так волновали и согревали ее, что она чуть не потеряла сознание.

Вальс кончился. Зазвучала медленная мечтательная мелодия. Он притянул ее ближе, и она прильнула к нему. Ее пальцы перебирали его каштановые волосы, прикасались к тонкой золотой цепочке на его могучей груди. «Сказка какая!» – думала Эбби.

– Ты завтра рано уезжаешь? – с сожалением вздохнула она.

– Но у нас есть еще ночь. – Он не мог скрыть свое возбуждение, прижавшись к ее мягкому телу.

По радио, прерывая музыку, прозвучали сигналы времени.

Эбби выскользнула из объятий Кайла и, нахмурившись, выключила радио.

– Жаль, – сказала она, – танец закончился.

– Но вечер-то только начинается, – подмигнул он.

– О! Это что, фраза из плохого старого фильма?

– Не стоит недооценивать старые цитаты, Эбби. Ты и я, возможно, обязаны им своим появлением на свет.

– Если говорить о старине, то на веранде есть старые качели. На воздухе прохладнее. Мы можем сесть на них и наблюдать, как солнце садится за реку.

Они вышли на уютную веранду. Ржавые цепи звякнули, когда они вдвоем сели на качели.

Эбби, сбросив сандалии, поджала ноги.

– Жаль прятать такие хорошенькие ножки.

– Что? – переспросила она.

– Эти маленькие пальчики с сексуальным красным лаком. – Рука его лежала на планке качелей за спиной Эбби.

– Кайл, даже в темноте я вижу, как ты усмехаешься.

– Тебя весело дразнить. Ты так хорошо реагируешь. Но я не шутил, – сказал он низким голосом.

– Кайл, я…

Ей не хотелось бы разрушать обаяние вечера спором, из которого она может выйти и победителем, и побежденным. Желание Кайла, его возбуждение надо как-то погасить. В конце концов, он скоро уезжает. Она не хочет испытывать утром сожаление и стыд. Нужно изменить тему разговора.

– Ты закончил съемки для своей статьи о Пенсильвании? – спросила она.

Он кивнул и чуть отстранился.

– Люди здесь привыкли к тому, что их часто снимают. Красивое место, ничего общего с Манхэттеном.

– Сто лет там не была. В городах я испытываю клаустрофобию. Кругом суета, вечно спешащие куда-то люди.

Мягкий ветер зашелестел в листве, усиливая запах белой акации и сосны. В темноте светлели стволы огромных платанов. Эбби глубоко вздохнула. Неподалеку река лениво ударялась о камни.

– Звуки успокаивают, – прошептала она, закрыв глаза. – Симфония лета.

Эбби умела концентрироваться на этих ощущениях, когда бывала одна. Она постаралась забыть о присутствии Кайла, но это у нее не получалось. Его улыбка, ямочки у губ, его мускулистые плечи, когда он склоняется к ней, ну вот как сейчас…

Его рука лежала на подушке за спиной Эбби. Пальцы рисовали какой-то узор на ее плече. Он массировал ее шею мягкими, удивительными для его столь сильных рук движениями.

Она старалась не замечать жар, который пронизывал ее тело от его прикосновений. Никогда мужчина не вызывал у нее столь сильного желания. Черт бы побрал этого Кайла Таннера! Ей надо подавить эти ощущения, пока он их не заметил.

Слишком поздно.

Он притянул ее к себе. Луна бросала персиковый свет на ее атласную кожу.

– Сладкая Эбби, – сказал Кайл, приподнимая ее подбородок.

Как, размышляла она, эти мощные руки могут быть столь нежными? Она вся дрожала, чувствуя силу его желания.

Его губы нашли ее. Он, не останавливаясь, ласкал ее рот своим.

– Кайл… – задохнулась она.

– Сегодня учитель я, – хрипло пробормотал он, заключил ее в объятия и покрывал медленными поцелуями ее нежные щеки. Эбби пыталась оттолкнуть его, но только так, для виду.

Он снял у нее с головы обруч и перебирал шелковые пряди ее волос.

Рука его скользнула вниз к ее шее, которую он стал покрывать легкими поцелуями. Эбби откинула голову и посмотрела на него. В глазах его горела страсть. Обхватив ладонями его смуглые щеки, она поцеловала его в полные губы.

– Еще, – попросил он.

– Вот так? – Она поцеловала его несколько раз подряд.

Кайл застонал. Он еще теснее прижал ее к себе. Их поцелуй был длительным, страстным. Они не отрывались от сладких как мед губ друг друга. Его рука ласкала полные груди Эбби. Он начал расстегивать пуговицы рубашки. Ее груди трепетали в ожидании голодных губ Кайла. Жар, испытываемый ею, опускался все ниже, к бедрам, лоно ее жаждало его любви.

Вдруг Эбби вскочила на ноги.

– Пора принять холодный душ, – заявила она. – Ты скоро уезжаешь. Не хочу, чтобы ты запомнил меня как развлечение на одну ночь.

Она дрожала, несмотря на то что ночь была теплой. Понял ли Кайл, как близко она была к тому, чтобы сдаться окончательно? Его поцелуи сломили ее сопротивление.

Но ведь она для него ничего не значит. Гордость Эбби не позволяет ей стать еще одной девушкой, завоеванной и брошенной им в одной из его многочисленных поездок. Она принесла из кухни большую красную свечку в деревянном подсвечнике, который Сэм когда-то сделал на уроке труда, и поставила подсвечник на стол. Желтый отблеск свечи освещал веранду.

Эбби села на пол рядом с дремлющим псом, поглаживая его золотистую шерсть. Вдали мягко шумела река, время от времени раздавался крик совы, в воздухе пахло сосной.

Блики свечи освещали распущенные волосы Эбби и ее легкое платье. Кайлу нравилась эта игра света. И женщина, черт побери, ему тоже нравилась. Он не ожидал, что она будет нравиться ему так сильно.

Кайл тоже опустился на пол, прислонясь спиной к стене.

– Она меня совсем с ума свела, – прошептал он в ухо Генри.

Сонный ретривер, расположившийся между двумя чуть не ставшими любовниками людьми, явно наслаждался оказываемым ему вниманием. Он не останавливаясь вилял хвостом от удовольствия.

«Говори же о чем-нибудь! – приказала себе Эбби. – Забудь его объятия. Сделай вид, что он тебе безразличен».

– Ты скучаешь по Нью-Йорку, когда уезжаешь?

– Да нет. Я слишком занят в поездках, чтобы скучать о чем-то.

«Или о ком-то, – грустно подумала Эбби. – Например, об учительнице биологии из Пенсильвании».

Беседа не клеилась, и она попыталась заполнить паузу:

– У тебя есть любимое место?