Книга Мелодрама по-голливудски - Тереза Карпентер

Рей рассмеялся и поднял фотоаппарат.

– Это шутка, верно?

– Вовсе нет. У меня нет сил шутить. Еще одно правило: никакого голого тела в этой комнате. Включая носки.

– Носки?

При чем здесь носки?

– Да, носки. Не стоит раздеваться до носков и делать вид, что ты одет.

– Такое впечатление, что раньше ты уже пользовалась этим правилом.

– Нет, но знаю, как рассуждают мужчины. Так что не пытайся раздвинуть границы. И никаких отговорок. Просто хочу тебя предупредить, что мужчина в одних носках выглядит крайне несексуально.

– Можешь не волноваться, в таком виде ты меня никогда не увидишь. Что касается тебя, можешь сколько угодно фланировать в одних чулках.

– И не надейся. Правила касаются обоих. Ты согласен? Ладно. Если не возражаешь, я пойду в ванную первой.

– Иди. Можешь воспользоваться этой дверью, но есть и еще одна, из коридора.

– Спасибо. И перестань целиться в меня камерой. Здесь нам ничто не угрожает. И не нужно ни от кого прятаться.

Никто никогда не спрашивал, зачем он повсюду таскается с камерой. Впервые он взял у Мамо маленькую «мыльницу» вскоре после гибели родителей. Бабушка безумно обрадовалась, что он проявил интерес, не важно к чему, и с готовностью отдала ее. Потом Рей долгое время прятался за ней. Через нее видел мир, который мог контролировать. Старые привычки живучи.

Он решил помочь Лорен распаковаться: вещи в средний и верхний ящики комода, одежду в шкаф, обувь в нижнее отделение шкафа.

Закончив с этим, он уселся в кресло. Стрелки часов едва перешагнули десять вечера. О том, чтобы лечь спать не могло быть и речи, да он и не уснет. Особенно на этой кровати и рядом с Лорен. Строго соблюдать условие «не прикасаться к ней» труднодостижимо.

Черт! Он потер лицо. Мало того что пришлось приехать сюда, где за каждым углом притаились воспоминания, так теперь еще фальшивая помолвка.

Он закрыл глаза и на миг представил, что это правда, и они с Лорен на пороге новой совместной жизни. Увидел свое будущее: Лорен и счастливая Мамо, качающая на руках ребенка. Ощущение получилось таким реальным, что пришлось сделать над собой усилие, чтобы избавиться от него.

В ванной перестала шуметь вода. Рей негромко постучал. С другой стороны послышалось приглушенное бормотание.

– Эй. Я, пожалуй, еще немного побуду с гостями.

– Хорошо, спасибо, что предупредил.

– Не забудь оставить мне место, – съязвил он, надеясь высечь из нее искру прежнего огня.

– Оставлю. Доброй ночи.

– Пока.

Перспектива провести вечер в компании местных матрон не намного лучше мучительной платонической ночи в одной постели с Лорен.

О чем она только думала?

Казалось, Лорен так хорошо все предусмотрела, когда поставила первым условием поездки отдельные комнаты. Но Мамо просто и незатейливо ее переиграла. До той минуты Лорен не замечала депрессии, которой боялся Рей, но одиночество в глазах пожилой женщины наполнило ее печалью. Она не могла отказать ей. Лорен любила свою семью и даже не представляла, как отреагировала бы мать, если, приехав к ней в гости, дочь попыталась остановиться в отеле. Конечно, не все семьи такие дружные, как у нее. Ей вдруг очень захотелось обнять свою маму.

Она быстро почистила зубы и надела свободную футболку, спадавшую с плеча и доходившую до колена. Самая непривлекательная вещь в гардеробе. Лорен прихватила ее для удобства и теперь, оказавшись в одной спальне с Реем, обрадовалась не слишком соблазнительному наряду.

Она зевнула, с ужасом думая о том, что должна еще распаковать вещи. Руки и ноги отяжелели, она едва двигалась. Кровать манила лечь. Хотелось лишь забраться под одеяло.

Стоп. Куда подевался чемодан?

Лорен огляделась, думая, что Рей его переставил. Нет. Она открыла верхний ящик комода, моргнула, посмотрела снова. Мозг никак не мог осознать, что Рей распаковал ее чемоданы. Однако доказательство налицо. На глазах выступили слезы. Как мило. Серьезно, этот человек заслужил поцелуй.

Хорошо, что он ушел, иначе она могла бы нарушить еще одно правило.

Потом содержимое комода надо будет разложить аккуратнее, но сейчас сойдет и так. Сегодня Рей вел себя хорошо, заботился о ней, соблюдал ее условия, даже когда это расстраивало его бабушку, распаковал ее вещи.

Ладно, поцелуй в самолете не считается.

Лорен поджала губы, чтобы не улыбнуться. Она больше не позволит этому человеку соблазнить ее. Несомненно, завтра утром он вернется к своей обычной диктаторской манере. Будет хорошо, если она сможет с ним справиться.

Лорен залезла в постель, расположившись строго на своей половине.

Что бы там ни было, а правила есть правила.

Когда расходились последние гости, Мамо уже уснула в кресле. Тетя Элли выпроваживала Кайлу, не желавшую идти спать. Наконец та повесила на ручку рабочего стола кухонное полотенце.

– Только потому, что завтра утром на работу.

Рей ущипнул ее за руку.

– Я тоже рад тебя видеть.

– Ой! Больно. Хулиган.

– Девчонка.

– И тем горжусь. Мам, спокойной ночи. – Кайла показала ему язык и исчезла за дверью.

Рей усмехнулся.

– Хорошо оказаться дома. Как Мамо?

– На вид здорова. Но в последнее время сильно сдала. Приятно видеть ее такой бодрой, как сегодня. Хорошо, что ты приехал, это пойдет ей на пользу.

– Надеюсь. Неужели в наши дни нет никаких лекарств от депрессии?

– Есть, но, даже если согласится пойти к доктору, и ей поставят диагноз, она не станет пить таблетки. Ты же знаешь, как она к ним относится. Я роюсь в Интернете, пытаясь найти какие-нибудь натуральные средства и упражнения.

– Было бы здорово.

– Но конечно, лучшим лекарством было бы…

– Чтобы я женился? Брось, Элли, это нечестно. И даже если объявить об этом соседям, чуда не произойдет.

– Я все понимаю. Мне очень жаль.

– Я знаю, кто во всем виноват. Завтра утром поговорим.

– Не будь таким жестоким. Миссис Ренвики всех достала своим кудахтаньем по поводу третьего ребенка Камиллы. И дело не только в том, что мама расстроена из-за тебя. Я уверена, она думает, что все эти дети могли бы быть ее правнуками.

– Ни за что на свете.

– Нет, конечно. Просто она, видимо, все забыла.

Рей покрутил головой, чтобы расслабить напрягшуюся шею. Именно нежелание давать ложные надежды – одна из главных причин, заставлявших его тщательно скрывать свои любовные похождения.

– Да, понятно. Но в представление втянули не только меня.