Книга Зуб Уилкинса - Диана Уинн Джонс

— Да-да? — весело окликнула она непрошеных гостей. — Кто-то стучал?

— Я, — ответил Вернон. — Мы.

— А, доброе утро, — улыбнулась Бидди. — Неужели Вернон Уилкинс собственной персоной? — Джесс она словно и не заметила. — Чего изволите, молодой человек?

— Мне бы хотелось, — учтиво начал Вернон, — выкупить тот зуб, который дал вам Громила Гибл. Не скажете ли вы, сколько это будет стоить?

Бидди толстой сизой рукой поправила очки и поглядела сквозь них на Вернона. Она усмехнулась:

— Вроде бы у вас с лицом ничего не случилось, молодой человек. Выходит, это и не ваш зуб вовсе. А чей?

— Он принадлежал моему брату Сайласу, — признался Вернон, переминаясь с ноги на ногу. — И мне бы хотелось его выкупить.

Бидди расхохоталась так весело, что косицы на голове запрыгали.

— Ого! — обрадовалась она. — Так вот в чем дело! Теперь все ясно. Зуб Уилкинса! Ах, дорогой Вернон, тайное всегда становится явным! Могу ли я поинтересоваться, как теперь выглядит лицо твоего брата?

— Совсем распухло, — сказал Вернон.

— И сразу видно, что болит, — вмешалась Джесс, понимая, что Бидди нарочно их злит. — Так что скажите, пожалуйста, сколько вы просите за зуб? И как снять заклятье?

Бидди на нее даже не посмотрела.

— Ну что, совестно тебе? — спросила она Вернона.

— Да, очень, — кивнул Вернон. — Так можно нам выкупить зуб?

— Можно-то можно, а вот сможете ли — это вопрос, — хихикнула Бидди. — Задай его себе, Вернон Уилкинс, задай. Можете ли вы дать мне нечто столь же ценное, как то, чем уплатил мне Громила за заклятье, которое я наложила на зуб твоего брата? Что вы мне предложите? — Последний вопрос она задала резко и алчно и поглядела сначала на Вернона, а потом на Джесс.

Оба сделали шаг назад.

— Трое часов, — сказала Джесс.

— И пятьдесят пенсов, — добавил Верной. Бидди покачала головой, как будто от души потешалась.

— И еще два браслета, — сказала Джесс.

— И булавка для галстука, — присовокупил Вернон. — На вид золотая.

— Правда золотая! — заверила Джесс.

Бидди поплотнее запахнулась в мешок и снова покачала головой.

— Нет, — улыбнулась она. — Благодарю вас, золота у меня вполне достаточно.

— Так чем же вам Громила заплатил? — спросил Вернон.

Джесс поняла, что он на три четверти напуган и на четверть злится. В точности как она сама. Бидди подняла толстый сизый палец.

— Слушай, — велела она. — Слушай. Говорят, что девять портных сделают человека из кого хочешь. А у меня их девятью девять — или будет девятью девять, — и, честное слово, придется им плясать джигу вдевятером, пока они от меня не отделаются. А вы можете предложить мне еще девять? А лучше десять?

— Я вас не понимаю, — сказал Вернон.

— Понятия не имею, что вы имеете в виду, — поддержала его Джесс.

— Тогда не повезло вам, зайчики, — ответила Бидди. — За меньшее я с зубом не расстанусь. Придется твоему братишке привыкать к своему новому личику.

— Неужели вы такая злющая? — взмолилась Джесс. — Он же совсем маленький!

— Меня его размеры не волнуют, — отрезала Бидди и направилась обратно в хижину.

Вернон и Джесс хором завопили ей вслед.

— Вот гадина! — возмутилась Джесс.

— Эй! У меня же не было своих зубов! — закричал Вернон. — Откуда же я знал, что вы такое с ним сделаете? Вы хоть намекните, как можно получить зуб обратно!

Бидди остановилась.

— Я уже намекала, — проговорила она. — Только вы туговато соображаете. И я не собираюсь растолковывать вам это весь день напролет. У меня много более интересных занятий. Не исключено, что Громила вам все объяснит, только спрашивать надо повежливее. — При мысли об этом она снова рассмеялась.

— Ну пожалуйста! —в отчаянии простонала Джесс, думая о том, слышит ли ее Фрэнк и чем он сейчас занят. — Мисс Айремонжер, я уверена, что на самом деле вы хороший и добрый человек и не хотите, чтобы бедный маленький Сайлас страдал без вины!

Бидди глянула на нее с ироничной усмешкой.

— Кто тебе сказал такую чушь, Джессика Пири? Судьба маленького Уилкинса вовсе меня не волнует. Какое мне до него дело?

— А нас волнует, — хором ответили Джесс и Вернон.

Между тем Фрэнк и Мартин прокрались по лужам к задней стене хижины. Когда-то это явно был лодочный сарай. На том его конце, который выходил на реку, имелась большая двустворчатая дверь, вроде гаражной, и у порога она совсем прогнила. Створки были скреплены ржавой цепочкой, привешенной к двум еще более ржавым скобам. Было ясно, что скобы можно вырвать одним хорошим рывком и тогда двери распахнутся сами собой. Фрэнк поглядел на Мартина, лицо у которого было застывшее и холодное, словно у статуи.

— Ну что, будем считать, что это «нет»? Мартин кивнул:

— Она просто играет с ними в кошки-мышки. Хочет разозлить Вернона. Пошли.

Тогда Фрэнк, который стоял ближе к двери, осторожно протянул руку, взялся за скобу и потянул. И тут начался сплошной кошмар. Фрэнк не мог отпустить скобу. По его руке побежали волны боли, похожей на удары тока. Фрэнк едва не завопил. Не успел он сообразить, что происходит, как упал на колени, изо всех сил пытаясь отодрать пальцы от скобы. Наконец Фрэнку это удалось, и он рухнул, ударившись о дверь со страшным грохотом, который Бидди наверняка слышала. Фрэнк скорчился под дверью, потому что бежать все равно не мог. Рука болела так, что было не пошевелиться.

К его полному изумлению, грохота вроде бы никто не услышал. С той стороны хижины ясно доносился голос Бидди:

— Я к тебе обращаюсь, маленькая мисс Пири. Вы ведь вмешались в мои дела, не так ли? Вы с братом. Я дала вам понять, что Справедливость — это мое дело, а не ваше, и предупреждаю, что если узнаю еще что-нибудь о вашей деятельности, то не на шутку рассержусь. И тогда, вероятно, я поступлю с вами весьма неприятным образом. Я достаточно ясно выразилась?

Джесс самым своим строптивым тоном ответила:

— Не понимаю, почему вы так себя ведете! Ведь вы могли получить от нас выгоду!

Бидди расхохоталась:

— Уже получила. Уже получила. На это я и рассчитывала.

Все это время Фрэнк сидел на земле, прислонясь к прогнившей двери. Мартин, не без презрения наморщив нос, поинтересовался:

— В чем дело? Давай я сам открою!

— Не трогай! — шепотом закричал Фрэнк.

Но Мартин уже взялся за скобу. Фрэнк услышал, как он ахнул. Фрэнк вскочил, обеими руками схватил Мартина за запястье и отодрал его руку от железяки. Мартин, страшно побелев, тоже прислонился к двери, так что доски прогнулись.