Книга Ласковый деспот - Энн Хэмпсон

Впрочем, девушка уже стала сомневаться, что ей представится возможность получше узнать своего хозяина, поскольку она его почти не видела. Не то чтобы Клэр переживала из-за этого — с переездом в поместье жизнь ее стала насыщенной и интересной. Она сама выросла в богатом доме, в неге, но роскошь и великолепие нынешнего пристанища были просто ослепительны. И потрясли ее воображение. Она могла часами бродить по великолепным комнатам и залам, оформленным в своеобразном стиле, с красивыми стенами, потолками, старинной инкрустированной мебелью, антикварными семейными сундуками и комодами. Великолепная коллекция антиквариата, которую собрал Саймон, была расставлена по всему дому — редкие дорогие полотна знаменитых художников, великолепные скульптуры, бесценные бронзовые вещицы и коллекция редчайшего фарфора. Клэр умирала от желания рассмотреть и потрогать руками все вещицы, выставленные в стеклянных витринах, но не смела сама их открывать.

Один зал нравился ей больше других. В нем царило странное запустение, словно комнатой давно никто не пользовался. Однако это было поистине прелестное помещение с огромным окном, выходящим в сад, с тремя окнами поменьше, откуда виднелись покрытые зеленью уходящие вдаль холмы и захватывающая дух красота берега озера. Стены в комнате, впрочем, как и во всех других, были отделаны тонкой резьбой и увешаны изящными гобеленами и семейными портретами. Над камином белого мрамора были изваяния античных богов, цветов и животных, все самой тонкой ручной работы. Мебель, хотя и не такая массивная, как в остальной части дома, была не менее дорогой и красивой, а на вид казалась гораздо уютнее и удобней. Ах, как жаль, что в этой комнате, такой милой и уютной, никто не живет, думала Клэр. От Тильды девушка знала, что комната когда-то служила будуаром хозяйке поместья и потому стояла закрытой после смерти матери Саймона.

В обязанности Клэр, среди прочего, входило отвозить Линди утром в школу, а после занятий привозить домой. Иногда Тильда тоже ездила с ними. Тогда они вместе ходили по магазинам, пока Линди была в школе. Десмонд в это время обычно дремал на заднем сиденье, вытянувшись во всю длину на подстилке и издавая по временами странное ворчание, больше походившее на похрюкивание голодного поросенка.

— Господи боже! — восклицала в таких случаях Тильда, передергиваясь от отвращения. — Мне кажется, надо все-таки избавиться от этой собаки. Она так храпит — просто ужасно! Вы заметили? Эти звуки?

— Да, — кивала Клэр и смеялась. — Как иногда говорит мистер Кондлифф — эту собаку не жалко и пристрелить.

— Ну, наверное, он выражается не так резко… Или вы сами слышали?

— Сколько раз. Бедная Линди, она думает, что он всерьез. Девочка так переживает за пса!

— Боюсь, в один прекрасный день Саймон выполнит свою угрозу.

— О нет, Тильда, что вы. Он не такой. Он же знает, как Линди обожает этого толстопузого обжору.

И Линди действительно беззаветно любила свою собаку. Выбежав из школьных ворот, она бегом неслась к машине, вскакивала в нее и первым делом брала пса на колени.

— Как ты доехал, хорошо? — ласково спрашивала малышка, почесывая его за ухом. — Жалко, что дядя Саймон не пускает тебя в свою красивую машину. — Покосившись на Клэр и убедившись, что та полностью сосредоточена на дороге, она приподнимала ленивца, терлась щекой о его шкуру и говорила: — Эти взрослые такие странные. Знаешь, мисс Харрис не разрешает мне прижимать тебя к лицу! Говорит, что у тебя микробы. Так что ты не обижайся, что я к тебе прижимаюсь, только когда она не видит. — Все это нежно шепталось на уху равнодушно дремлющему мопсу.

Как-то раз, услышав подобные излияния, Клэр едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Может быть, когда-то девочка и была избалована и капризна, размышляла она, но все-таки в ней много прелести.

За первые недели службы в поместье Клэр узнала, как много работает Саймон. Правда, у него был еще управляющий имением, но Саймон и себя не щадил. Он сам оформлял все документы, совершал сделки и никого не допускал к этим делам.

Часто наведывалась в поместье Урсула, причем нередко в отсутствие Саймона. Внешне она всегда держалась приветливо, однако Клэр инстинктивно чувствовала, что подспудно та источает скрытую враждебность, причину которой Клэр не могла понять.

Порой в манерах Урсулы проявлялось некоторое высокомерие, словно она хотела подчеркнуть разницу в их положении. Впрочем, Клэр всегда принимала это безропотно. Ее маленькая подопечная уже превращалась в счастливого, довольного жизнью ребенка, и Клэр была очень рада и благодарна. Она счастлива, что живет в таком прекрасном доме, и ее совершенно не беспокоили нападки Урсулы.

Как-то раз, когда Клэр учила Линди брать на лошади барьер, к ним неторопливой походкой подошла Урсула. Клэр спешилась, а Линди отъехала подальше, делая вид, будто не замечает непрошеную гостью.

— А мистер Кондлифф знает? — Урсула махнула рукой в сторону трех корзинок, стоящих посередине поля в качестве препятствия.

Клэр покачала головой:

— Нет, мы начали тренироваться только вчера.

— А вам известно, что Линди перенесла серьезную аварию?

Щеки у Клэр вспыхнули, но она сохранила спокойный и вежливый тон:

— С ней ничего не случится, мисс Корвелл.

— Думаю, вам не следует самовольничать и продолжать свои занятия, пока не спросите разрешения у мистера Кондлиффа, — заявила Урсула.

Клэр едва сдержалась, чтобы не нагрубить. Как ни фантастично было это предположение, но она вдруг поняла, что Урсула намеренно провоцирует ее на ссору. Но зачем? Все это было непостижимо, и после долгой паузы Клэр негромко произнесла:

— Я прослежу, чтобы с Линди ничего не произошло, мисс Корвелл.

Урсула устало вздохнула и будто уронила веки. Она не могла скрыть разочарования.

— О, не подумайте, что я вмешиваюсь не в свое дело, — вдруг встрепенулась она. — В конце концов, вы несете полную ответственность за Линди.

Клэр смотрела ей вслед, пока та не исчезла за деревьями. Потом она повернулась к Линди, озадаченная. Да, у нее появился враг, решительный, целеустремленный и беспринципный, и Клэр вновь испытала ту тревогу и страх, которые пронзили ее, когда она впервые была представлена Урсуле Корвелл.

«Почему она меня так не любит?» — спрашивала она себя и не находила ответа.

В тот же вечер, когда Саймон подошел к ней в саду, Клэр уже знала, о чем он будет с ней говорить.

— Вы снова позволили Линди прыгать через препятствие, мисс Харрис.

Тон его был суров и непреклонен. В голосе появилась хозяйская, высокомерная нотка, которая очень задевала Клэр.

— Да… Я как раз хотела вам сказать. Но могу вас уверить, ей ничто не угрожает, мистер Кондлифф.

— Вам следовало спросить у меня разрешения, прежде чем позволять ей брать барьер, — вспылил он. — Мне что, без конца надо повторять, что она пострадала в серьезной аварии?