Книга Захватывающее время - Тим Тарп

– Думаю, я тут мало что могу поделать, – я рассказываю ему о Кэссиди. – Она приняла решение – c’est la vie[15].

– Не сдавайся так легко, – говорит он.

– Почему не сдаваться? Есть ведь и другие девушки. Я уже присматриваюсь к Уитни Стоув. Светло-каштановые волосы, голубые глаза, обалденные длинные ноги. Правда, немного высокомерная, потому что она звезда в театральной студии. Но это потому, что ее никто не приглашает на свидания – перед ней все робеют. Только не я. Буду двигать в этом направлении и ни разу не оглянусь назад.

Боб качает головой.

– Это ты так говоришь, но я спорю на сотню баксов, что на душе у тебя совсем другое. Признай. Ты хочешь вернуть Кэссиди. Она особенная. Сказать по правде, я считал, что только она способна перевести твой рычаг с нейтралки.

– О чем ты говоришь? Какая нейтралка? Я всегда на овердрайве.

– Ага, так и есть. Ты хотя бы пытался поговорить с ней?

– Естественно. Я все ей объяснил. Трубку она не брала, так что я в тот же вечер отправил ей длинное сообщение, очень подробное, а потом все то же самое написал ей на «мыло». И не получил ничего в ответ. Ничего. Ноль. Большой жирный ноль. А в школе она проходит мимо меня, будто я человек-невидимка.

– Ты пытался ее догнать?

– Нет, я же не щенок.

– Ты извинился?

– Вообще-то нет. Просто объяснил, что хотел помочь Рикки. Кстати, мой план отлично сработал, в пятницу он встречается с Бетани. Как я думаю, я не должен ни за что извиняться. Это просто недопонимание.

Боб машет на меня рукой.

– Это дело десятое. Извиняться не больно. Мне плевать, она сделала что-то, что тебе не нравится, или не она – вперед извиняться. Это самопожертвование. Этим ты показываешь, что любишь ее.

– Ага, – говорю я, – а потом она нацепит на меня поводок.

– Ты должен перестать думать об этом в таком ключе. Пусть тебя не волнует, у кого в отношениях вся власть. Если ты сделаешь ее счастливой, тогда вся власть будет у тебя.

– Хм, – говорю я. – А вот в этом ключе я никогда не думал.

У Боба и в самом деле много здравых идей. Не знаю, как бы он справился с мотивированием младенцев, но своими советами он здорово помог бы страдающим от безнадежной любви подросткам.

– Мой совет, – говорит он, – сегодня же иди к ней. Только не звони и не отправляй эсэмэс. И не пиши по почте. Приди к ней собственной персоной. Какие у нее любимые цветы?

– Не знаю.

Он укоризненно качает головой.

– Тогда принеси несколько розочек. Скажи ей, что был неправ. Только не обещай, что такого больше никогда не повторится. Лучше скажи, что много думал над тем, что она чувствовала, когда увидела, как та девочка тебя обнимает. Таким образом ты дашь ей возможность заговорить о своих чувствах. Ты все выслушаешь, предельно внимательно. Так она поймет, что ее чувства важны для тебя. Ведь это все, чего она пыталась добиться.

– Черт побери, Боб, – говорю я. – Круто ты придумал. Действительно круто. Тебе бы на шоу Опры. Не, кроме шуток…

– Я подумывал о том, чтобы написать книгу на эту тему, – говорит он. – Только сначала надо бы получить докторскую степень по отношениям между людьми.

Глава 10

Добрый старина Боб. Для парня, у которого из ушей растут пучки волос, он, кажется, слишком хорошо разбирается в женских чувствах. Жаль, что я не могу взять его с собой, чтобы он выступал для меня в роли Сирано де Бержерака.

Понимаете, у меня проблема с тем, чтобы следовать правилу Кэссиди ставить ее чувства выше своих. И совсем не потому, что я не хочу это делать, просто я плохо представляю, что творится у девчонки внутри после того, как она становится моей подругой. Что до обычных девушек, то я могу читать их, как инструкцию к тостеру. Но стоит мне начать с ними встречаться, они словно захлопывают инструкцию у меня перед носом. И конец тостам.

Взять хотя бы Кимберли Кернс, девушку, которая была у меня до Кэссиди. Пока у нас был букетно-конфетный период и мы узнавали друг друга, она считала меня самым забавным парнем в мире. Я работал под гангста-рэпера, ей ужасно нравился этот стиль:

Я велик, я прекрасен,

Я отъявленный злодей,

Я настоящий подстрекатель,

Я по кайфу навигатор.

Слушай меня, я серьезно,

Я доведу тебя до оргазма,

Я мастер-проникатель,

Я король-сношатель,

Вверх-вниз, вверх-вниз,

Я султан любви,

Да-да, султан любви,

Да-да, султан любви.

Она валялась от хохота. Но через два месяца я не успевал и слова сказать, как слышал, что я грубый, либо незрелый, либо еще какой-то в этом роде. То она говорила мне, что я ни на кого не похож, а потом вдруг решила изменить меня в соответствии со своими идеями, сделать из меня того парня, каким, по ее мнению, я должен быть. Почему ты не можешь обсуждать серьезные вещи? Почему ты не носишь костюмные рубашки? Почему ты так много времени проводишь со своими друзьями? Она даже намекала на то, что мне надо подлиннее отрастить волосы и сделать мелирование. Представляете? Я – и с высветленными прядями!

До Кимберли была Лиза Креспо, а до нее – Анджела Дайаз, а до нее – Шоуни Браун, а еще раньше – в средних классах – Морган Макдональд, и Менди Стэнсберри, и Кейтлин Кейси. Все они были уверенными в себе, ходили с гордо поднятой головой и смотрели на всех свысока, но я всегда разочаровывал их по двум причинам:

Потому что я не производил должного впечатления на их друзей – не знаю, что со мной было не так, это выше моего понимания.

И потому – и это озадачивало еще больше – что они ожидали, что я переключусь на другую передачу, на ту, на которую мой любовный автомобиль переключиться просто не мог.

Когда Лиза бросила меня, она сказала, что у нее было ощущение, будто у нас так и не сложилось настоящих отношений.

– О чем ты говоришь? – спросил я. – Мы встречались почти каждую субботу. Ты рассчитывала, что я сделаю тебе предложение, или еще на что-то типа того? Ради бога, нам всего шестнадцать.

– Я говорю не о браке, – сказала она, надув губки.

– А о чем же?

Она скрестила руки на груди.

– Если ты не понимаешь, то я не могу тебе объяснить.

Господи. А как хорошо все начиналось.

Сейчас, вспоминая своих бывших девчонок, я смотрю на них, как смотрят из окна на клумбу с прекрасными цветами. Они красивы, но прикоснуться к ним нельзя.

У меня нет ни сожалений, ни горечи. Мне просто интересно, черт побери, что в те дни происходило у них в мозгах, у них в душе, по мере того, как мы становились все ближе и ближе. Почему им вдруг понадобился другой Саттер, не тот, с которым у них все начиналось? Почему сейчас у меня с ними отличные отношения, и нам весело, если мы случайно пересекаемся? Почему я так нравлюсь девчонкам, но они никогда в меня не влюбляются?