Книга Мои путешествия - Федор Конюхов

Как не везет!

19 марта 1990 года

Как мне не везет! Встретилась на пути трещина. Небольшая, но перейти невозможно. И обойти тоже тяжело из-за окружающих ее торосов.

Вперед прошел четыре минуты[28], но на восток дрейфом отнесло на целый градус. Что-то тяжело даются мне километры: торосы, трещины, бесконечные завалы битого льда! Порой хочется плакать от отчаяния. Но что могут дать слезы? Сам выбрал такую жизнь и такой путь.

Остановился лагерем в гиблом месте — возле трещины. Вокруг торосы. Если ночью начнется подвижка, то мне придется худо. Впрочем, я и не помню, чтобы у меня была хотя бы одна хорошая ночь. Вчера пурга занесла мое жилище. Пришлось среди ночи выползать и откапывать его, чтобы снег не сломал дуги палатки. Сегодня пурги нет, но слышу, как трещит лед. Это значит, будет его подвижка.

Греет только работа

28 марта 1990 года

Никуда не двигаюсь, а ветром меня приблизило к полюсу. Пурга очень сильная, я еще не видел такого ветра в Арктике за время путешествий. Боюсь за палатку, чтобы ее не порвало.

22:00. Пурга стихает. Вышел на связь с базой на острове Средний, мне передали, что ветер идет большим фронтом, значит, пурга может возобновиться.

Мой товарищ Миша Поборончук напомнил по рации, чтобы я не двигался после пурги, следовал заповеди Наоми Уэмуры: надо выждать, пока не станет видно трещин. Сейчас ночь, но светло. Надо ложиться спать, но в сырой, холодный спальник не хочется заползать.

Перед сном читаю молитву Ангелу-хранителю: «Ангеле Христов, хранителю мой святый…»

Удачные дни

29 марта 1990 года

Два дня не шел, стоял лагерем. Между тем меня отнесло на 14 минут[29]на север. Вызываю по рации базу острова Средний. Идут помехи, слышимость плохая, в наушниках треск — аж уши ломит.

Температура — минус 20, идет мелкий снег. Видимость плохая — «белая мгла». Остановился на ровном льду. У меня с базой договоренность, что в 14:00 выйду на связь. Время есть, готовлю чай.

Какой суровой бывает Арктика и какой может становиться доброй и красивой! Снег прекратился, выглянуло солнышко, ветер стих. На северо-западе небо голубое, и так красиво, что я счастлив, что нахожусь здесь. Вот только есть хочется — желудок заглушает мое счастливое настроение.

Тяжело быть одному в Арктике: такой большой простор давит, нервы в постоянном напряжении, да и работа выматывает. Иду и думаю, что же там, за торосами? А там снова торосы и снова работа до посинения. Перетаскиваю по очереди то нарты, то рюкзак. Хочется быстрее двигаться вперед, но больше десяти минут[30]в течение дня я еще не проходил.

Примус что-то стал плохо гореть, начал пользоваться запасным. Жалею, что в Японии купил только три примуса, надо было пять.

Ловлю базу, но идут помехи. Радист что-то передает, но не могу разобрать.

Погода хорошая была сегодня, прошел несколько трещин. Видел, как парит на западе. Там, наверное, большая вода, от нее поднимается пар. Температура к ночи понижается до минус 25. Сделал ревизию продуктов. Надо экономить, но не сильно: голодным далеко не уйдешь. Здесь, в Арктике, греет только работа, а чтобы работать, надо есть кашу — простая, но истинная формула путешественника.

Вот и каша поспела, от нее исходит тепло, приятно держать голыми руками горячую кастрюлю. Дай Бог, чтобы ночь была спокойной, чтобы не пугали раскаты лопающихся льдин или скрип снега под лапами белого медведя.

Меня сносит на запад!

5 апреля 1990 года

Погода неважная, барометр падает, солнце светит, но оно в тумане. Сегодня, наверное, будет плохой день, чувствую это и по льдам — они шуршат. Это как перед штормом — льды начинает ломать. Где-то бушует пурга. Сегодня я, наверное, мало пройду. Преодолеть бы сегодня хотя бы минут семь[31]. Я отстал от своего графика на целый градус. По плану я уже должен быть на 85-м градусе. Таким образом, я подошел бы к полюсу 5 мая.

Остановился на ночевку на час раньше — сил больше нет идти. Завтра, если получится, выйду на час раньше и тогда смогу идти по 10–12 часов в сутки. А то устаю и к вечеру чувствую себя плохо. Даже поставить палатку хорошо не могу, а резать снежные кирпичи совсем нет сил. Так что надо менять график движения.

Сегодня на пути встречалось много разломов. Тяжело было перебираться через движущиеся льды: челноком перетаскивал через них то рюкзак, то нарты. Правда, к вечеру появились небольшие поля. Минут по тридцать я шел хорошей дорогой. Но потом снова как заберешься во льды и минут по сорок из них выкарабкиваешься.

Включил «Магеллан»[32]. Он поймал только один спутник, а для определения точных координат надо три. Передал по рации на остров Средний сообщение для Миши Поборончука: «Когда будешь лететь ко мне сбрасывать на парашюте продукты, не забудь для «Магеллана» пальчиковые батарейки».

Грею этот прибор над примусом и жду, когда он покажет координаты. Батарейки замерзли. На табло горит указатель, что надо заменить питание, а у меня нет запасных батареек.

К счастью, «Магеллан» наконец-то поймал три спутника, включился компьютер для обработки координат и показал мое местонахождение: 84°48’ с.ш., 95°29’ в.д.[33]

Ой-ой-ой! Как меня несет на запад!

Мечта детства

6 апреля 1990 года

Сегодня исполняется 81 год с того момента, как человек впервые достиг Северного полюса. Это был американец Роберт Пири[34]. Я выпил за него стопку своей настойки из коньяка, спирта, лимонника и меда. Закусил рыбой рябушкой. И подумал, что, может, кто-то когда-нибудь и за меня выпьет. Все-таки я третий раз иду к полюсу.