Книга Волшебное наследство. Миры Крестоманси. Книга седьмая - Диана Уинн Джонс

– Тихо, Джой! – приказал папа. – Ты имеешь полное право сердиться, а за ограду мы заплатим, как только продадим дом, но будь любезна без проклятий!

– Ладно, стол хотя бы уберите, – сдалась тетя Джой, повернулась и ушла обратно на почту.

Все посмотрели на огромный стол, полузаваленный землей и кирпичами.

– Что, потащим его в Лощину?.. – с сомнением проговорил кто-то из троюродных.

– А где ты его там поставишь, интересно? – спросил дядя Чарльз. – Наполовину в утиный пруд или на попа, чтобы половина сквозь крышу торчала? Домишко-то там крошечный! И говорят, что этот стол сколачивали прямо в кухне Лесной усадьбы! И правда – иначе как его туда внесли?

– Как он в таком случае оттуда выбрался? – спросила бабушка Сью.

Папа с остальными дядюшками испуганно переглянулись. Кровать перекосило – дядя Симеон отпустил свой угол и помчался вверх по холму проверить, не рухнула ли Лесная усадьба. Марианна была готова спорить, что Бабка ехидно ухмыльнулась.

– Пошли, – сказал папа.

Они добрались до Лощины и обнаружили, что Долли, как была, вместе с тележкой, стоит в утином пруду и вся трясется, а сердитые утки крякают на нее с бережка. Дядя Ричард, преданный друг Долли, отпустил свой угол кровати и кинулся в пруд успокаивать ослицу. Тетя Дина, мама, Николь, Джо и целая толпа прочей родни, переполошившись, высыпали из домика встретить всех остальных.

Все со вздохом облегчения опустили кровать на траву. Бабка тут же села и царственно повела рукой в сторону тети Дины.

– Добро пожаловать в твое скромное жилище, – провозгласила она. – Чашке горячего мармелада тоже будет большое добро пожаловать.

– Ну так прошу в дом, душенька, – сказала тетя Дина. – И чай как раз заварился.

Она взяла Бабку под руку и ласково, но твердо отвела в дом.

– Господи! – охнул кто-то. – Представляете, уже четыре часа!

– Стол? – предложил дядя Чарльз.

Марианна сразу поняла, что он не хочет еще сильнее злить тетю Джой.

– Момент, – ответил папа.

Он стоял и смотрел на домик и все не мог отдышаться. Марианна почувствовала, как он что-то выстраивает вокруг дома – медленно и тщательно, точно так же, как делает мебель.

– Ну и дела, – сказал преподобный Пинхоу. – Крайние меры, Гарри.

А мама сказала:

– Ты сделал так, что она никогда не сможет выйти отсюда. Ты уверен, что по-другому нельзя?

– Да, – кивнул папа. – Иначе стоит мне отвернуться, и она удерет. А что она может натворить, если ее разозлить, вы все понимаете. Мы доставили ее сюда, и никуда она отсюда не денется, я это обеспечил. А теперь давайте уберем этот стол, будь он неладен.

Они толпой вернулись к почте, а там все стали глазеть на разрушенную ограду, охать и ахать.

– Эх, жалко, я не видел!.. – огорчился Джо.

– Ты бы удрал быстрее Долли! – рявкнул усталый, задерганный папа. – Всем – летательные чары!

Заручившись помощью большей части отряда уборщиков, папе удалось довольно быстро высвободить стол из дыры в ограде, подняв целую тучу кирпичных осколков, красной пыли, травы и земли. Однако быстро втащить его на холм совсем не получилось. Стол был тяжеленный. Все то и дело отходили, пошатываясь, к крылечкам, чтобы посидеть и перевести дух. Но папа всех подгонял, пока они не поравнялись с «Гербом Пинхоу». Там им навстречу как раз подошел дядя Симеон, и было видно, что у него прямо гора с плеч свалилась.

– Ничего страшного, я все могу отремонтировать, – бодро доложил он. – Стол вынес полстены в кухне вместе со шкафчиками и задней дверью. В понедельник приведу туда ребят – и займемся. Сущая ерунда по сравнению с оградой почты. Тут понадобятся и время, и деньги.

– Что поделаешь, – вздохнул папа.

Со двора прихромал дядя Артур – он опирался на палку, под глазом наливался свежий синяк.

– Наконец-то! – сказал дядя Артур. – Элен там рвет и мечет – обед-то совсем остыл! Заходите и садитесь уже, ради всего святого!

Они оставили стол где был, так что он перегораживал проход во двор, под вывеской с грифоном и единорогом, качавшейся на ветру, и потянулись в гостиницу. Хотя вид у тети Элен был недовольный, угощение всех совершенно устроило. Даже элегантная бабушка Кларисса была замечена в том, что взяла себе две порции ростбифа и четыре – овощного гарнира. Почти все съели по три обеда. А еще подавали пиво, глинтвейн и ледяной компот – именно то, что нужно всем и каждому. Тут Марианне наконец удалось перемолвиться словечком с братом.

– Как идут дела в замке?

– Скукотища, – пожаловался Джо. – Все мою и бегаю с поручениями. Между прочим, – добавил он, опасливо покосившись на спину Джосса Каллоу, высившегося за соседним столиком, – нет на свете места, где так легко увильнуть от работы. Я уже все в замке облазил.

– А Семейство не возражает? – спросила Марианна.

– Главных там сейчас нет, – ответил Джо. – Завтра возвращаются. Экономка чуть не упала, когда мы с Джоссом попросили выходной. Мы сказали, нам на похороны бабушки, то есть Джосс так сказал…

Марианна поежилась – не сглазить бы бедную Бабку! – и задала вопрос, все это время вертевшийся у нее на языке:

– А дети? Они тоже кудесники, да?

– Один – да, – кивнул Джо. – Слуги этого не одобряют. Говорят, в его лета это противоестественно. А остальные просто обычные ведьмы и колдуны вроде нас – судя по тому, что о них рассказывают. Пойдешь за добавкой ростбифа? Захвати и мне, хорошо?

Ели и пили долго, почти до заката. Было довольно поздно, когда веселая компания двоюродных и троюродных дотащила-таки стол обратно в Лесную усадьбу, затолкала в раскуроченную кухню и кое-как залатала пробоину до понедельника. Вторая бригада, распевая пьяные песни, двинулась под гору разобрать кирпичи у почты.

А про чердак все начисто забыли.

Глава четвертая

По пути домой с юга Франции дочь Крестоманси Джулия купила книжку под названием «Мой собственный пони», чтобы скоротать время в поезде. На полдороге через Францию воспитанница Крестоманси Дженет стянула книжку у Джулии и прочитала ее сама. После этого ни та ни другая не могли говорить ни о чем, кроме лошадей. Брат Джулии Роджер зевал. Мур, самый младший, старался не слушать и уповал на то, что скоро эта тема им надоест.

Однако лошадиная лихорадка только набирала силу. К тому времени, как они сели на паром через Канал, Джулия и Дженет постановили, что умрут, если у каждой из них в тот миг, когда они вернутся в замок, не окажется по лошади.