Книга Крыса-любовь - Мойя Сойер-Джонс

Нет, я не хожу по улицам и не ору «люди, я счастлив!». Я ною и жалуюсь не хуже всех остальных. Иногда это просто приходится делать из солидарности, чтобы никого не обидеть. Но когда я прыгаю за руль моего «ситроена», или потягиваю холодное пиво, или смотрю по телику старые выпуски шоу Лорел и Харди, я втайне радуюсь как малолеток.

Раз уж пошли такие разговоры, вы наверняка решили, что вам самое время узнать обо мне побольше. Особенно о тех личных проблемах и недостатках, на которые я намекал. Настоящий писатель, конечно, тут же принялся бы исследовать характер героя: залез бы к нему в душу и выпотрошил бы на глазах читателей. Но я не настоящий писатель, поэтому ничего такого делать не стану. Не буду поверять вам секреты, не буду играть в многозначительность. Вам кажется, что у меня есть проблемы? Вот и догадывайтесь сами, какие именно. Как мне пришлось догадываться про Джули.

В день нашей первой встречи, когда Джули с каменным лицом стояла в кабинете Гордона, она уже почти превратилась в затраханного жизнью человека. Про нее нельзя было сказать, что она — сплошной комок нервов; нет, все было тоньше и сложнее. В ней будто бы назрел монолог, который только и дожидался шанса вырваться наружу. А для меня такие монологи — хуже смерти.

Некоторые люди — прирожденные слушатели, но я не из их числа. Всегда представлял себе ад в виде огромного стола в ресторане, где я сижу среди форменных зануд. Впрочем, я и в этой жизни частенько сижу именно среди них, потому что вечно всюду опаздываю. Умные люди приходят пораньше и занимают места по центру чтобы выбирать, с кем общаться, по собственному вкусу. А я вечно оказываюсь в дальнем конце стола, между каким-нибудь педиком, от которого только что сбежал любовник, и парочкой после медового месяца, которые только что купили свое первое жилье.

Короче, в нормальных обстоятельствах я пулей вылетел бы из кабинета Гордона и не стал бы слушать жалоб Джули ни за какие деньги. Но именно в тот момент наличные решали все. В тот момент я был слаб духом. У меня выдался премерзкий день.

Кажется, я уже говорил, что по милости бывшей жены провел то утро в адвокатской конторе? Туда и новый муж Марлен приперся, самодовольный осел по имени Даррен Ричмонд. Мы обсуждали сумму, которая причиталась Марлен по нашему соглашению о разводе. То есть такова была повестка дня согласно е-мейлу, который прислал мне ее поверенный:

Тема: Обсудим размер компенсации.

Но я быстро сообразил, что читать следует:

Тема: Обкорнаем Арту член.

Это была унизительная процедура, явно задуманная Дарреном. При всех недостатках Марлен, ее всегда устраивал мой размер. Даррен же с самого начала ясно дал мне понять, что: а) благодаря его доходам у Марлен никогда не будет недостатка в средствах; б) если понадобится, он засудит меня, но взыщет всю разводную компенсацию до последнего цента. «Это дело принципа», — талдычил чертов кретин.

Давно известно, что от сознания собственной моральной правоты человек словно бы увеличивается в размерах. Причем во всех местах. Бугор в штанах Даррена наглядно подтверждал это правило — раздувался с каждым его словом. А мой бугор, наоборот, все съеживался и съеживался, пока мои штаны не обвисли, как пустой винный бурдюк.

Марлен чувствовала себя неловко, но не отцепила от меня своего Даррена Полового Гиганта. Она им гордилась и позволила ему меня помучить. Пробил час ее торжества, час моей расплаты. И я могу ее понять. У нас был дерьмовый брак, и Марлен считала, что я был большим дерьмом, чем она. Я должен был заплатить за это.

Сами видите, утречко выдалось то еще. И после такого испытания я еду обедать со своим старшим братом, а он вдруг умирает! Ну очень не вовремя. Во-первых, потому, что я люблю его и желаю ему долгой жизни. А во-вторых, я собирался позондировать почву и, если удастся, подзанять у Гордона деньжат на аренду мастерской. Гордон не прочь помогать мне время от времени, ему это даже нравится. Главное, чтобы Мишель ничего не узнала.

Вот почему я был слаб духом, когда встретил Джули. Имейте в виду, я все это рассказываю вовсе не для того, чтобы оправдаться. Конечно, я сознаю: многие (быть может, даже вы) скажут, что притворяться собственным братом гнусно. Это низко и подло, особенно если сам брат в это время лежит в реанимации, бледный и утыканный капельницами. Наверное, так оно и есть — низко и подло.

Однако, прежде чем вы как следует распалите свой праведный гнев, вспомните-ка вот что: может, я и монстр, но я такой не один. В разной степени и с разной целью, реже или чаще, но каждый человек притворяется кем-то другим. (Да-да, каждый, и даже вы, что греха таить.)

Возьмем классический пример: собеседование при приеме на работу, когда вы притворяетесь тем перспективным соискателем, которого расписали в своем резюме. Вы сидите перед работодателем, на вас идеально начищенные туфли и единственный приличный костюм. Вы умны, вы контактны, у вас глаза горят от энтузиазма. Вы — воплощение всего, о чем может мечтать ваш работодатель. Но давайте будем честны и сразу признаемся: это ведь сидит совсем не тот человек, которого ваш новый босс увидит, когда вы получите работу.

Уловили мою мысль? Такие вот мелкие подтасовки. Вам ведь тоже доводилось их совершать? Так, может, остановитесь на минутку и попробуете вспомнить, когда вы последний раз кем-то притворялись? Вообще-то паша книга — о двух людях, которые кое-что узнали о себе, но мы не прочь принять и третьего в свою компанию.

Вы можете сказать, что ожидали чего-то совсем другого, и я вас пойму. Мне всю жизнь это говорят.

— Я ждала, что у меня будет девочка, — говорила моя мать.

— Я ждала, что у меня будет муж, — говорила моя бывшая.

— Я ждала, что у меня будет электродуховка, — говорила Мишель.

При нашей первой встрече Джули тоже жаловалась на разницу между тем, чего она ожидала, и тем, что я мог ей предложить.

— Я не сомневаюсь, что вы прекрасно знаете свое дело, — помнится, сказала она. — Но, честно говоря, я ждала чего-то совсем другого.

— И что теперь? — спросил я, хотя прекрасно знал, к чему она клонит.

— Вряд ли у нас что-нибудь получится. — Она шумно вдохнула и добавила без особой охоты: — Вы, конечно, ни при чем. Это все из-за меня.

Ясненько. Не раз слыхали: «Это не ты, я сама во всем виновата». Когда женщины заводят эту песенку, меня тянет повеситься. Скверно, если женщина заладила «ты тут ни при чем, я сама виновата», а у тебя даже нет возможности сбежать. В конце концов, я ведь старался, устроил такое представление, так глубоко копал!

Даже теперь, вспоминая тот сеанс, я утверждаю, что честно отработал деньги Джули. Л она получила бы еще больше пользы, если б хоть чуть-чуть оттаяла и раскрылась. Мы как раз дошли до самого интересного (взять хотя бы ее фантазию про мою взлетную полосу), но она упорно держала меня на расстоянии. Как я ни старался, мне не удавалось ее расшевелить. Она все норовила залечь на дно, будто железная затычка в ванне.