Книга Ты полюбишь вновь - Марджори Льюти

Когда он снова заговорил, его слова привели Мэнди в смятение. Она думала, что Саймон скажет что-нибудь незначительное, чтобы поддержать разговор. Но он задумчиво произнес:

— Да, Мэнди, у вас мягкое сердце. Такие, как вы, всегда тревожатся.

— Такие, как я? — возмущенно вспыхнула она. — Да мы с вами встречались всего один раз… ну, два раза. Откуда вы знаете, какая я?

— Несложно догадаться. — Ей снова показалось, что он улыбается. — У вас очень выразительное лицо.

— Я категорически возражаю, чтобы меня рассматривали, как микроба под микроскопом.

— Вот как? — тихо отозвался Саймон. — В самом деле? А разве вам не приятно, что разговор зашел о вас? Большинству людей это нравится.

Мэнди невольно рассмеялась:

— Вы со всеми так разговариваете, на второй день после знакомства?

— О нет, далеко не со всеми. Только с немногими избранными. Так что можете считать, что вам оказана большая честь.

Они дошли до края поля и повернули назад, Болтер скакала вокруг них, выделывая широкие круги, и время от времени замирала, внюхиваясь в воздух.

— А как поживает ваш жених? — Голос Саймона Деррингтона стал исключительно светским. — Какая неприятность — попасть в такую передрягу в первый же день возвращения домой!

— О, ему уже гораздо лучше, спасибо.

Мэнди удивилась и слегка устыдилась, вдруг подумав, что совсем забыла про Робина. Он, наверное, думает, куда она пропала… может быть, даже вышел из дома искать ее. А на дворе холодно, и он может простыть.

Когда они подошли к хлеву, благодарная Болтер съела всю принесенную еду и позволила уложить себя на соломенной подстилке.

— Ну вот видите, — засмеялся Саймон Деррингтон, когда они заперли дверь за угомонившейся собакой, — как я хорошо разбираюсь в психологии людей и собак.

— Собак — возможно, — согласилась Мэнди. — А насчет людей я пока не уверена.

— Ну, может, мне еще удастся вас в этом убедить, — живо откликнулся он, открывая ворота во двор дома. — Наблюдающий со стороны, знаете ли, обычно видит игру лучше остальных.

Она промолчала. А ведь действительно, говорить с ним интересно. Но вот приятно ли? В этом она тоже не была уверена.

К облегчению Мэнди, выяснилось, что Робин и не думал ее искать. Он сидел в удобном кресле у камина и курил сигарету, перед ним на столе стоял бокал. Казалось, Робину было уютно и спокойно здесь, и сердце Мэнди подпрыгнуло от радости.

К ней подошла Эйлин:

— Вот и ты, наконец, Мэнди. Ага, и Саймон здесь. Заходите, я вас представлю.

Робин выбрался из объятий мягкого кресла и пожал руку Саймону. Эйлин представила их друг другу, причем Мэнди поймала себя на том, что внимательно всматривается в лицо сэра Саймона Деррингтона. «Он считает себя таким знатоком людей, — пронеслось у нее в голове. — Интересно, что он подумает о Робине? — И вслед за этим: — Да какое мне дело, что он подумает о Робине? Какие глупости!»

— Пойду скажу Дику, что ты здесь, Саймон. Он, кажется, в коровнике.

Эйлин вышла из комнаты, а Мэнди приблизилась к мужчинам, стоявшим возле камина, и продела руку под локоть жениха. Робин был ей так дорог, и сейчас выглядел таким милым и красивым в свете, падавшем от камина. В его лице было что-то невинное, мальчишеское, резко контрастировавшее с мрачноватым видом сэра Саймона, с его низкими черными бровями и прямым неподвижным ртом.

— Я как раз рассказывал вашему молодому человеку, как мы получили его телеграмму во время поздравлений на свадьбе. Должен заметить, вы чуть не упали тогда в обморок, мисс Фенн.

— Да, я пережила самые страшные минуты в жизни. Сама не знаю почему, но я решила, что с тобой приключилось что-то ужасное, Робин.

Она подняла к нему лицо, счастливо улыбаясь, но глаза Робина были устремлены на Саймона. Тот тем временем вынул из нагрудного кармана короткую трубку и принялся с большим тщанием набивать ее.

Покончив с этим и неторопливо раскурив трубку, он обратился к Робину:

— Я слышал, вы жили в Восточной Африке? Интересно, не случалось ли вам там встретить одного моего старого приятеля, мы с ним соседи? Он глава фирмы по производству чая, у него плантации в Ньясе. Кстати, он как раз сейчас в Африке со своей дочерью Николой. Их фамилия Марсден. Эдмунд Марсден.

Мэнди была оглушена, словно ее ударили. Откуда-то издалека до нее донесся голос Робина:

— Марсден? Нет, как будто я их не встречал.

Он говорил вежливым непринужденным тоном, но при этом сильно сжал ее руку. «Не выдавай меня», — словно говорило это пожатие. В голове у Мэнди все перемешалось. Она не могла поверить, что Робин отрицает знакомство с мистером Марсденом… С собственным начальником!

— Ах да, действительно, Африка не такая уж маленькая. — В серых глазах мелькнул насмешливый огонек. — Было бы странно, если бы вы там случайно встретились.

В этот момент вернулись Эйлин с Диком, и разговор стал общим. Но Мэнди не в силах была вымолвить ни слова. Никола. Никола… Это имя, казалось, пульсировало в ее мозгу. Как все это понимать?

Колоссальным усилием воли она заставила себя прислушаться к тому, что говорит Саймон Деррингтон:

— Я хочу вам кое-что предложить. Вы знаете, Эйлин, что я живу настоящим отшельником, но в будущую субботу собираюсь нарушить свое уединение — я пригласил в гости наших новых соседей, семейство Рандт. И это самое меньшее, что я мог сделать, — папаша Рандт явился во всеоружии и предъявил мне ни больше ни меньше как рекомендательное письмо от моей крестной матери, сейчас она живет в Голливуде, — как ее туда занесло, бог весть. Да и признаться, мне понравились эти Рандты. Так что форма одежды парадная. Милости просим на чай на лужайке — если погода не испортится — часа в четыре, договорились?

— Ах, светский прием! Какая прелесть, — воскликнула Эйлин. — Спасибо, Саймон.

— Ну, не то чтобы прием, — предупредил он. — Не уверен, что моя миссис Доббин устроит нам грандиозную пирушку. Однако в округе она славится своими пшеничными лепешками и клубничным вареньем. — Взгляд Саймона скользнул с Мэнди на Робина, и он добавил: — Надеюсь, вы тоже придете?

Робин ответил за них с Мэнди:

— Будем очень рады, сэр Саймон. Если вы не сочтете это наглостью с нашей стороны.

И он улыбнулся с неотразимой искренностью. Трудно было поверить, что тот же самый Робин еще несколько дней назад уверял, что знакомиться с людьми для него невыносимое бремя.

Совершенно растерявшись, оглушенная этими необъяснимыми противоречиями, Мэнди едва заметила, как ушел Саймон Деррингтон. Она очнулась, только когда Эйлин произнесла:

— Наверное, мы тебя совсем измучили этой болтовней, да, Робин, после такой тяжелой дороги? Хочешь пойти лечь спать? А мы тут еще посидим.