Книга Господин легкого поведения - Марина Серова

— Что же вы ходите по производству одна, без сопровождения? — с доброжелательной улыбкой спросила она. — По правилам это запрещено. Одному можно ходить по территории только после аттестации в ОТБ. — Я тепло улыбнулась ей в ответ и показала удостоверение со всеми необходимыми отметками. — Вы ничего не подумайте, я для порядка. — Улыбка Поповой стала шире.

Потом Попова спросила, не нужна ли мне помощь. Я попросила проводить меня в пункт приема молока. Попова ответила, что нет ничего проще. Путь к пункту приема молока лежал через узкий, низкий коридорчик, похожий на лаз. За лазом открылось помещение, почти целиком занятое тремя шестидесятитонными цистернами. Те же насосы и трубы, которые встречались на каждом шагу. Я вскарабкалась по лестнице на цистерну, посмотрела на опломбированные люки. Камера наблюдения была замаскирована над дверями, и все помещение находилось у нее под прицелом, кроме небольшого пространства у стены за емкостями, где лежали трубы, по которым молоко поступало на пастеризацию. В глаза бросились фланцы труб. Мысленно я представила себя на месте злоумышленника. Вот я закрываю лицо от камеры, быстро прохожу за емкости и шприцем через полиэтиленовую вставку ввожу в трубу сильнодействующий яд, устойчивый к температурному воздействию, например, раствор соли тяжелых металлов. Лабораторный анализ покажет их высокое содержание в молоке, и все — сливай в канализацию. Защититься от такого чрезвычайно сложно. Пока охрана среагирует, перекроет в цехе входы и выходы, пройдет достаточно времени, чтобы злоумышленник вернулся на свое рабочее место.

— Скажите, а сколько у вас в смене человек? Я имею в виду, в этом корпусе, — поинтересовалась я у Поповой.

— Двадцать семь, если не считать меня, начальников цехов мороженого и розлива, механиков и технологов участков, так как после пяти они идут домой, а остаются работники, непосредственно связанные с производством, — ответила она со знанием дела. — Если же брать период смены с восьми до семнадцати, то наберется человек пятьдесят. — Я только присвистнула. Пока допросишь такую ораву народа… Разговаривая о проблемах производства, мы прошли через сепараторную, посетили участок пастеризации молока, и я, посмотрев на часы, побежала в управление.

Кудасов что-то набирал на клавиатуре, сидя на моем будущем рабочем месте. Во взгляде его серых глаз было столько осуждения, что я устыдилась своей забывчивости.

— Я вас жду, жду, — проговорил он уныло. — Все готово. Садитесь рядом, я покажу.

Мне стало интересно, что такого в компьютере может показать этот зеленый юнец, чего я сама не видела. Оказалось, он решил поучить меня, как вводить пароль.

— У нас тут все немного по-другому, — говорил он, водя по коврику мышью. — Видите табличку «политика безопасности»? Надо нажать «ОК», потом пароль. Для вас я выбрал «Сатурн», потом табличка «подключение», опять нажимаете «ОК»…

— Политику безопасности не ты ли разрабатывал? — спросила я у него с улыбкой.

Кудасов деловито поправил очки и серьезно сказал:

— Не я, но при моем участии.

Я сделала большие глаза, будто поражена его способностями, а сама подумала, что у меня не будет проблем при взломе закрытых файлов. Я проверила, подключил ли он мне Интернет, и отослала его. Закрыв на защелку дверь, я прогулялась по локальной сети, бегло просматривая доступную информацию. Потом попробовала на зубок систему безопасности. Как и предполагалось — детский лепет. Через заслоны я прошла без особых помех и влезла в бухгалтерию. Даже поверхностный обзор выявил странности. Сметы на строительство отдельных объектов, которые я сегодня видела собственными глазами, зашкаливали. Банальное укрывательство доходов. Ладно, оставим это на потом. Выключив компьютер, я вышла из комнаты, заперла дверь на ключ и направилась в отдел кадров, где для меня уже приготовили личные дела работников предприятия. Для меня было загадкой, отчего картотека хранилась на предприятии не в электронном виде. Полученные личные дела я складировала в своем рабочем кабинете. Потом я позвонила на сотовый Поповой и спросила, где она находится. Мне с ней надо было поговорить. Попова предложила встретиться в ее кабинете на втором этаже прямо над складом готовой продукции. Я уже неплохо ориентировалась на территории предприятия и без труда нашла нужное мне помещение. Кабинет Поповой был недавно отремонтирован. В двух соседних комнатах с распахнутыми дверями прямо на полу валялись какие-то картонные коробки, остатки стройматериалов, обрезки линолеума. Попова объяснила, что в бытовках ремонт только начался, потому все так захламлено. Я объяснила ей цель визита. Мне нужен был человек в рабочей среде, лояльный начальству и пользующийся доверием у рабочих. Перебрав вслух несколько имен, Попова остановилась на одном.

— Думаю, он подойдет, — сказала она. — Толковый парень. Я пообещала ему, что со временем сделаю его механиком. Если предложить ему помочь нам, то он не откажется. Сейчас он временно переведен слесарем. Начал, понимаете, бузить, когда хотели перевести его аппаратчиком на розлив, но, наверно, сейчас уже жалеет.

— А как в общем настроение в рабочей среде? — поинтересовалась я. — Все ли довольны или есть смутьяны?

— Все довольны, — категорично заявила Попова, машинально перебирая бумаги на столе, — чего им быть недовольными. Средняя зарплата шесть с половиной тысяч. А с недовольными мы разбираемся быстро: не нравится — за дверь.

В дверь осторожно постучались.

— Входите! — громко крикнула Попова. Дверь отворилась, и в кабинет вошел хмурый парень лет двадцати восьми — тридцати в белом халате и шапочке. Правильные черты лица, высокий лоб, проницательный взгляд зеленовато-голубых глаз свидетельствовали о довольно высоком уровне интеллекта.

— Садитесь, Володя, — указала ему на стул Попова, — есть разговор. — Парень, подозрительно косясь по сторонам, сел. Руки нервно теребили край халата. Попова открыла рот, однако парень внезапно ее перебил:

— К тому, что осело мороженое, я не имею никакого отношения. И не надо все валить на меня. Технологи что-то намудрили. Да я вообще уже слесарь, — начал возмущаться парень.

— Хватит тут, Калмыков! — хлопнула по столу ладонью Попова, срываясь на крик. — Не за этим тебя позвала! — И уже спокойнее: — На предприятии в связи с актами саботажа усиливаются меры безопасности. Евгения Максимовна — консультант по безопасности, — указала она на меня. — Ей надо помочь.

— В чем это? — сузив глаза, спросил парень. — Хотите, чтобы я стучал, что ли?

— Так, ты чего бузишь? — недовольно спросила Попова, подавшись вперед. — Если хочешь стать механиком цеха, ты должен помогать нам.

— Подождите, Ирина Григорьевна, позвольте, я объясню, — подала я голос. Попова замолчала и насупилась, а Калмыков с интересом посмотрел на меня. Я набрала в легкие воздуха и произнесла заранее заготовленную речь.

— На заводе находится человек, засланный предположительно конкурентами. Он своим вредительством хочет добиться банкротства предприятия. Если ему это удастся — вы все очутитесь на улице. Подумайте, сможете вы быстро найти работу, где платили бы столько, сколько здесь? — Но мое проникновенное выступление не проняло Калмыкова. На его губах появилась снисходительная улыбка.