Книга А я люблю женатого - Каринэ Фолиянц

Даня кинулся к подаркам, которых он принес в изобилии. Извлек бутылку дорогого вина и прелестную винтажную шляпку.

– Ну-ка, примерь! Тебе всегда нравились такие штучки.

Лариса надела шляпку. Это была абсолютно ее вещь. Эдакое ретро, с бисером, перышками и вуалеткой.

– Носи на здоровье и дай мне штопор! Нам надо выпить вина! – скомандовал Даник.

Лариса кинулась за штопором, а Ника поудобнее устроилась на выступе окошка, чтобы подглядывать дальше. Ей непременно надо знать, что это за герой-любовник!

Она увидела, как они чокаются. Как пьют вино.

– А кто он, тот, кого ты любишь? – спросил гость.

– Он Олег. И он один-единственный за все эти годы, – улыбнулась Лариса.

– Сильно! Ну давай за него. Ну и за мою женушку Гретхен. Она славная, она тебе понравится. Сейчас здесь, в Москве, бегает по музеям. Как нибудь приведу ее к тебе. Нет, правда, приезжай к нам! С визой помогу в два счета. Я не рисую давно, но ты знаешь, у меня все везде схвачено. Давай, Ларисочка, выпьем… не за Олега и не за Гретхен. За тебя!

Он выпил до дна. Лариса задумчиво вертела бокал в руке.

– Все могло быть по-другому у нас с тобой, – вдруг тихо сказал Даник. – Ты никогда об этом не думала? Я ведь любил тебя все эти годы. И помнил… Все могло быть по-другому!

– Да, но тогда бы ты не жил в Германии, не имел возможности путешествовать и пользоваться состоянием своей жены… – также тихо проговорила Лариса. – Знаешь, мне однажды подарили фразу «Все будет так, как надо, даже если будет иначе». И я ею дорожу.

Даник повторил:

– «Все будет так, как надо, даже если будет иначе». Как печально. И как правильно!

Он снова поцеловал руку Ларисы.

И тут Ника не выдержала, вбежала в подъезд и забарабанила в дверь маленькими крепкими кулачками.

Даник и Лариса вздрогнули.

– Ой, это Олег, – обрадовалась Лариса, – я вас познакомлю!

Она распахнула дверь. На пороге стояла Ника. Лариса улыбнулась ей:

– Проходи!

– Здрасьте, я заниматься приехала, вы обещали! – сказала девочка.

– Да! Конечно! – и обернулась к гостю: – Рекомендую тебе мою самую талантливую ученицу, Даниил. Зовут ее Вероника. Сейчас принесу ее работы! – И ушла в глубь мастерской.

Девочка и Даник остались одни.

– Вы не здешний? – спросила Ника.

– Здешний. Просто живу за границей, – приветливо ответил Красавец.

– Вы Ларису заберете с собой? – обрадовалась девочка.

– Боюсь, она не захочет. А вот кое-какие работы ее заберу. И твои тоже, если мне понравятся.

– К ней вчера хахаль приехал из Германии. Ничего чувачок. Смазливый и не бедный, – рассказывала Ника Славке.

– Ну?

– Отказала. – Ника удовлетворенно кивнула. – Нет, тоже понятно – отец мой повиднее будет. Дураковатый этот Даник. Он ей не пара.

– Да ты на нее посмотри хорошенько, кто она такая? Одета как чучело гороховое.

– Неправда! – закричала Ника. – Никакое она не чучело! Это стиль! Как ты не понимаешь, Лариса очень стильная.

– Это что же, ты ее защищаешь?

– Нет, но даже у врага можно научиться чему-то хорошему.

– Да, например носить длинные юбки. Офигеть! – ехидно улыбнулся Слава, поглядев на новую юбку Ники, сшитую на манер Ларисиных любимых – длинных, почти до полу.

– Юбка – это очень женственно! Я никогда в жизни еще не носила юбок, – вступилась Ника за свой новый наряд, а заодно как бы и за Ларису.

– Ой, мне смешно! – захихикал Слава. – Она теперь ее защищает! Держите меня сто человек!

– Раз тебе смешно – можешь убираться! – рассердилась девочка. – Понял?

– Да и не больно ты нужна! Не подойду к тебе сто лет!

– Ну и не подходи!

Лихо! Никогда они так не ссорились. Никогда! С самого первого класса!

Не прошло и дня…

Ника сидела за столом и рисовала. Теперь в любую свободную минуту она непроизвольно бралась за карандаш или кисточку. И начинала творить! Это происходило как-то волшебно, само собой. И ей нравилось нарисованное.

Сейчас она рисовала. Женское лицо. Большие глаза. Печальные. Кудри над бровями. Кто это? Ника удивилась, обнаружив, что портрет ужасно похож… на Ларису!

В этот момент в дверь комнаты просочился Слава.

– Ну и что? Сто лет прошло? – спросила Ника, перевернув рисунок.

– Девяносто девять. У тебя пропусков по математике до фига. Классная накатала письмо твоей маме. На, я его выкрал. Вот! – Слава протянул ей листок бумаги, исписанный злыми каракулями их классной руководительницы.

Ника разорвала послание на тысячу мелких кусочков.

– Думаешь, это решение вопроса? – усмехнулся Слава. – Ты весь месяц пропадаешь в этой художественной школе, как будто тебе и впрямь надо научиться рисовать! Я не понял, ты проникла туда зачем?

– Я не буду отвечать на твои вопросы! – Ника отвернулась. Но потом, вспомнив, что Славка, рискуя собственной шкурой, принес ей выкраденное письмо, пожалела его. – Ты друг! Прости, что я ору! Ладно, Слав?

– Да это у тебя от Татьяны Борисовны. Наследственное, – вздохнул мальчик. – А чего ты рисовала? – он кивнул на перевернутый рисунок.

– Потом! Потом покажу, – Ника улыбнулась как можно более приветливо. – Пошли лучше гулять, а?

Они помирились.

Взъерошенный Олег ходил по мастерской.

– Почему я никогда ничего не слышал про этого Даника и про Германию!

– Разве это так важно? Я с тобой про другое хотела поговорить, Олег! – Лариса печально посмотрела на возлюбленного.

Шло время, а она все никак не могла признаться, что ждет ребенка. Сказать необходимо! Но как?! Олег не переставал возмущаться визитом Даника. Лариса сама честно рассказала – приходил однокурсник, который был в нее когда-то влюблен. Попросил картины для выставки в его галерее…

Олег нервничал. Он вспомнил, что видел фотографии Даника. Приятель Ларисы был слишком хорош собой, чтобы не вызвать ревности. И Олег откровенно ревновал. Ходил по мастерской Ларисы как медведь в клетке. Говорить с ним сейчас было бы делом трудным. А тут еще он заметил шляпку с вуалью – подарок Даника.

– Это что за безвкусная вещица? Он подарил? – спросил Олег, брезгливо взяв двумя пальцами несчастную шляпку.

– Да, он. Не хочешь, я не стану ее носить. Олег, послушай, мне надо с тобой поговорить…

– Мне тоже! Как ты к нему относишься, к этому Данику? Ты до сих пор… – он потряс шляпкой у лица Ларисы.

– Да нет, брось о нем думать! Мне надо поговорить о другом! – просила Лариса, но любимый не слышал ее.