Книга Загадка Александра Македонского - Неля Гульчук

– Я думаю, мой дорогой друг, важнее все-таки было приехать сюда, чтобы Александр был избран вождем эллинов в персидском походе.

Птолемей пропустил реплику друга мимо ушей, не отрывая взгляда от Таиды.

Таида заметила восхищенный взгляд Птолемея, устремленный на нее:

– Иола, ты не знаешь, кто эти двое, держащиеся с таким достоинством?

– Знаю, мне Неарх о них рассказывал… Тот, что не спускает с тебя глаз, – Птолемей, сводный брат царя, а другой – Гефестион, самый близкий его друг.

– Прекрасен, как молодой бог!

– Да, но говорят, что он на женщин не обращает внимания…

– За что же его так покарали боги?

Обе девушки в сопровождении вооруженных рабов и почитателей медленно двигались по рынку.

Внимание Таиды привлекли лошади, которыми торговал мужчина с брюшком. Особенно белая кобылица.

Кобылица перебирала ногами, ей не хватало терпения стоять на месте, мускулы играли под блестящей кожей.

К торговцу лошадьми подошел в сопровождении рабов богатый горожанин:

– Сколько же ты хочешь вон за ту белую кобылицу?

– Двенадцать талантов.

– Двенадцать – за одну кобылу?

– Да, за одну. Но такая и есть только одна.

– Посмотрим, какова она в беге.

Богатый горожанин сделал знак рабу. Молодой раб подошел к кобыле. Но, когда он захотел сесть на нее, она с диким ржанием встала на дыбы и отпрянула в сторону. Раб кричал на нее, старался усмирить, укорачивал повод. Но от этого кобыла только впадала в ярость. И каждый раз, как только раб намеревался вскочить на нее, взвивалась на дыбы.

Богач начал хмуриться, гневно бросил торговцу:

– Ах ты, плут! Она же совсем дикая. Двенадцать талантов за строптивую лошадь, которую надо держать на привязи.

– Пусть будет десять талантов – ни оболом меньше…

– Даю тебе шесть… Я сказал последнюю цену.

И богатый горожанин, давая торговцу возможность одуматься, очень медленно зашагал прочь.

К торговцу лошадьми подошла Таида. Рядом с ней встала златокудрая Иола.

– Даю десять талантов!

Как свойственно всем людям, уже пожалевшим, что покупка достанется другому, горожанин резко обернулся, вскричал:

– Нет, я раньше пришел!

Торговец возразил:

– Ты давал только шесть!..

Богач высокомерно спросил у Таиды:

– Зачем тебе эта лошадь? Все равно ведь с ней не справишься…

Таида сверкнула глазами:

– Может быть, ты сам хочешь справиться с ней? На вид ты очень смел!..

Стоявшие в толпе люди громко рассмеялись. Богатый горожанин отступил и стал в стороне.

Таида сделала знак Иоле, та взяла у стоящего сзади раба флейту и заиграла. Полилась нежная мелодия.

Подойдя к лошади, Таида ласково положила ей руку на морду и, заглянув в глаза, тихо сказала:

– Афра! Белоснежная красавица! Мы полюбим друг друга, правда?

Звуки флейты и ласковый женский голос успокоили лошадь. Гетера позволила ей бежать по кругу и сама побежала рядом, не выпуская из рук поводьев. И все это время ласково поглаживала лошадь.

– Афра, ты самая красивая кобылица в мире!

Гетера сделала знак служителю. Тот воткнул в землю дротик с привязанной в центре древка петлей. Таида поставила ногу в петлю и, держась за древко дротика, легко вскочила на лошадь. Та стояла смирно, не шелохнувшись.

Птолемей удивился:

– Она не только красива как богиня, но смела и находчива, как македонский воин!

Гефестион пренебрежительно произнес:

– Беда, если она столь же умна!

– Да ты просто женоненавистник, Гефестион.

Оба рассмеялись.

Белоснежная кобылица, вскинув голову, бежала красиво, легко, словно летела на невидимых крыльях, а красавица Таида сидела на ней как влитая – сияющая, гордая, торжествующая…

Восхищенный взгляд Птолемея неотрывно следил за всадницей:

– Какова?!. Вот женщина, достойная царя!..

Вплотную приблизившись к другу, Гефестион снова попытался остудить его пыл:

– Царя достойны лишь великие свершения…

Таида чувствовала, что Птолемей не сводит с нее глаз, и ее глаза сверкали от упоения своей победой. Соскочив с лошади, она подвела ее под уздцы торговцу:

– Пришлите за деньгами в дом Таиды!

Гетера передала поводья служителям, и те повели белоснежную кобылицу вслед за девушками – черноволосой и златокудрой.

Толпа расступилась перед Птолемеем и Гефестионом, пропуская красавиц.

Внезапно Таида встретилась взглядом с Птолемеем, сосредоточенно, затаив дыхание, следившим за ней. Не задерживаясь, она прошла мимо. На лице молодой женщины отразился неподдельный интерес, но Птолемей уже не увидел этого. Он не замечал и друга, говоря самому себе, как в бреду:

– Клянусь Афродитой, такой женщины я не встречал никогда. Я обязательно найду ее!

Красавицы уходили от Птолемея и Гефестиона все дальше и дальше. Толпа праздной золотой молодежи двигалась за ними.

Слова Гефестиона вернули Птолемея к действительности:

– Нет, мой друг, я вовсе не отрицаю женщин. Ты видишь лишь оболочку, которая и в самом деле прекрасна. Я же всегда пытаюсь увидеть, что за ней. Эта красавица внушает мне тревогу, когда я вижу твой влюбленный взгляд, устремленный на нее… Впрочем, моя тирада для твоих ушей звучит, по меньшей мере, глупо – сейчас ты все равно ничего не услышишь и не поймешь…

– Здесь ты попал в точку, Гефестион!

Друзья снова рассмеялись.

Стараясь успокоить друга, Гефестион подсказал:

– Знай: в златокудрой девушке я узнал Иолу, возлюбленную Неарха.

Птолемей повернулся к приятелю:

– Признаюсь тебе: ее подруга просто очаровала меня своим совершенством. Обязательно познакомлюсь с ней. Думаю, что Неарх поможет мне в этом.

На губах Гефестиона блуждала усмешка:

– Запомни: боги завидуют красоте смертных, а потому красота опасна. К тому же мудрец прав, утверждая: красивая возлюбленная – чужая возлюбленная.

Стена мужских спин скрыла грациозные фигуры девушек и белоснежную лошадь.

Птолемей подошел к торговцу лошадьми:

– Пошли за деньгами в лагерь македонян. Палатку Птолемея покажет каждый. И сообщи Таиде, что лошадь подарена мной.

Торговец наклонил голову в знак того, что все понял и исполнит.