Книга Гром справа - Мэри Стюарт

Дженнифер ничего не ответила. Она тоже пришла в себя, остро осознала, какую допустила ошибку, заговорив так с членом сообщества, к которому в каком-то качестве принадлежала донья Франциска. И никак нельзя отрицать, что последнее заявление сестры Луизы несомненно разумно.

«Кроме того, — сказала монахиня почти базарным тоном, — были документы. У нее были документы».

Дженнифер быстро подняла голову: «Правда?»

«Да. Ты должна их увидеть. Они тебе покажут… Но не будем больше говорить об этом, — сказала твердо старая монахиня и неопределенно посмотрела на траву на могиле. — Куда, хотела бы я знать, я дела мои грабельки?»

«Вот, под розами».

«Спасибо, девочка. Вот, по-моему, и все. Мне пора. Это колокол на детские службы. — Поскрипывая и похрустывая, она начала подниматься. Дженнифер вскочила на ноги и протянула ей руку. — Спасибо. — Сестра Луиза посмотрела на нее искоса и сказала все еще не совсем естественным голосом: — А что касается того, о чем мы разговаривали… Не думай больше об этом. Неправильно, что я слушала, но ты так расстроилась… Поверь, я понимаю твою печаль и потрясение. Все слишком неожиданно и, возможно, тебе сообщили новости… Не так надо было. Ты почувствуешь себя по-другому завтра, после сна. Все эти… идеи. Они рассортируются и исчезнут к утру».

«Да».

Сестра Луиза похлопала девушку по плечу, ее уверенность ощутимо возрастала с каждой секундой. «Ты огорчена и несчастна. Не можешь принять тот факт, что кузина умерла. Но ты обязательно, я тебя уверяю, почувствуешь себя лучше завтра».

«Радость приходит с утра?» — сказала Дженнифер вдруг очень тонким голосом. Сестра Луиза посмотрела на нее с сомнением. Теперь уже Дженнифер прикоснулась к ее руке, быстро сжала и с трудом улыбнулась. — Извините. Вы совершенно правы, сестра, я огорчена и говорю глупости. Конечно, все эти вещи найдут естественное объяснение. Возможно, завтра…»

Монахиня уцепилась за слово, будто за волшебное заклинание. «Завтра. Да, завтра. Ты сейчас возвращайся в свой отель, детонька, хорошо покушай на ночь, обязательно с вином, чтобы заснуть, и хорошенько отдохни. Тогда, если будешь дальше беспокоиться, опять к нам придешь. Нам нечего прятать! — Она сумела произвести пародию на свой раньше такой жизнерадостный смех, и Дженнифер ей улыбнулась. — Будет очень легко отбросить всю эту чепуху. Донья Франциска и Челеста с огромным удовольствием расскажут все, что могут».

Улыбка исчезла с губ Дженни. «Вы не скажете им, что я говорила? Я наболтала кучу глупостей, пожалуйста, вы не можете их забыть и никому не рассказывать?» * «Уже все забыла, — сказала сестра Луиза величественно. — Не волнуйся, девочка, промолчу. — Она посмотрела на Дженнифер хитро и все еще озабоченно. — Если еще что-то будет тебя беспокоить, лучше всего пойти с этим по назначению, к матушке. Ты все равно должна с ней встретиться».

«Конечно. Именно это я и должна сделать. Обязательно с ней поговорю».

«Давай. И все немедленно прояснится. А теперь я должна спешить, а то опоздаю в церковь. — Она взглянула на Дженнифер почти по-прежнему игриво. — Ты, наверное, думаешь, что я совершенно святая женщина, учитывая, сколько я стою на коленях, а я просто старая грешница, которая думает о яблоках и розах намного больше, чем они заслуживают. Ты тоже забудь все, что я сказала, а не должна была говорить».

Дженнифер улыбнулась и ответила, как эхо: «Уже все забыла».

«Благослови тебя Бог, девочка. Найдешь выход сама?»

«Думаю, да, спасибо».

«Тогда я тебя покидаю. Аи revoir, mon enfant».

«Аu revoir, mа soeur».

Старая монахиня удалилась через металлические ворота, и Дженнифер осталась одна в кладбищенском саду. Но только на секунду. Только она растерянно остановилась у покрытой горечавкой могилы, беззвучно открылась дверь во внешней стене, и внутрь проскользнула девушка. Она тихо закрыла дверь за собой, обернулась, увидела Дженнифер и замерла с полуоткрытым ртом. Ее грудь вздымалась и опускалась, будто после продолжительного бега. Девушка была молоденькой, с темными волосами и очень красивой. Даже полинялая голубая хлопчатобумажная приютская роба не могла скрыть грации и силы молодого тела. Волосы свободно падали на плечи, будто ветер во время бега разметал их и растрепал. Щеки сияли румянцем. Руки были полны цветов.

Она не знала, что делать, смотрела на Дженнифер, потом мягко прошла по траве и опустилась на колени у новой могилы. Вынула увядающие горечавки из вазы и принялась торопливо устраивать новые на их место.

«Вы Челеста? — Девушка смущенно кивнула. — Я кузина мадам Ламартин. Приехала сегодня к ней в гости и узнала о ее смерти. Сестра Луиза сказала, что вы помогали за ней ухаживать. Я вам очень благодарна».

Челеста села на пятки и смотрела на Дженнифер широко открытыми глазами, одновременно удивленно и опечаленно. «Ее кузина? Извините мадам, должно быть это ужасно обнаружить, услышать… Я вам очень сочувствую, мадам».

«Да, ужасно».

Дженнифер смотрела на девушку с подозрением, но ее красивые глаза выражали только сочувствие и все нарастающее удивление. «Не знала, что у нее есть кузина, — сказала Челеста. — Если бы мы знали, что у нее есть родственники…»

«Вы бы, несомненно, сообщили о ее болезни или по крайней мере о смерти?» — спросила Дженнифер мягко.

«Но конечно! — воскликнула Челеста. Она резко откинула волосы назад и уставилась на Дженнифер. — Правда странно, что она нам не сказала?»

«Да. Очень странно. То есть, если она не была слишком больна, чтобы разговаривать».

Девушка покачала головой. «Были моменты, несколько раз, когда она совсем неплохо себя чувствовала и могла сказать, что угодно. И даже мы сами ее спрашивали, есть ли кто-нибудь, с кем нужно связаться».

«На самом деле?»

«Так всегда делают. — Челеста отвернулась к вазе с горечавками. — А теперь, мадам, я должна идти. Я уже и так немного опаздываю». Она поставила последние цветы и встала на ноги, но Дженнифер взяла ее за руку.

«Один только вопрос… Я должна поблагодарить за цветы для кузины».

«Это мелочь».

«Это очень много — то, что вы ухаживали за ней и старались сделать, чтобы ей было хорошо». Дженнифер задумалась, не зная, как продолжить.

Девушка покраснела и опустила голову. «Это мелочи. Я… Она мне нравилась. Очень жаль, мадам, правда. И что вы узнали это так…» Она неопределенно шевельнула рукой и прикусила губу, глаза ее были заполнены слезами.

Перед явно искренней печалью Дженнифер окончательно растерялась, в этот момент кто-то заговорил прямо за ее спиной: «Челеста!»

Голос доньи Франциски. При его звуке девушка резко обернулась, краска исчезла с ее щек, будто смытая волной. Дженнифер почувствовала, что и сама задышала по-другому, когда обернулась и увидела высокую черную фигуру казначейши, двигающуюся по траве. Она постаралась победить растерянность и сказала очень вежливо: «Надеюсь, из-за меня Челеста не опоздала в церковь, донья Франциска. Сестра Луиза сказала, что она помогала ухаживать за кузиной, и я ее благодарила».