Книга Не демонтировать! - Джерри Олшен

Рик засмеялся, но Йошико с самым серьезным видом объявила:

— Не смейтесь! Я думаю, это недалеко от истины.

— Призрак НАСА?

— В некотором смысле. Может, это призрак всей вашей космической программы? Умер Нил Армстронг, и вместе с ним погибли мечты энтузиастов космоса вашей страны. Может быть, и всего мира. Они вспомнили, что некогда вы летали к Луне, но сейчас забыли туда дорогу. Возможно, неисполненные мечты всех энтузиастов материализовали этот корабль.

Рик снова посмотрел на Землю сквозь крошечный треугольный иллюминатор. Неужто он действительно летит на каком-то воплощении всепланетной фантазии?

— Нет, — решительно сказал он. — Этого не может быть. Призраки — одиночные существа. Жертвы убийства. Погибшие в буре…

— Или при кораблекрушении, — перебила Тесса. — Они могут и объединиться.

— Допустим, но тогда им нужен кто-то главный. Представитель. Они не появляются перед живыми все разом.

— Откуда тебе знать? Если призрак стонет в темном лесу…

— Верно, верно. Но что-то внезапно заставляет его исчезнуть, а через минуту явиться снова. По-моему, это больше походит на поведение одиночки, чем на проявление коллективной воли.

Йошико энергично кивнула. Рик спросил:

— В чем дело?

— По-моему, ты прав. А если так, я знаю, чей это призрак.

— И чей же?

— Твой.

Рик от неожиданности расхохотался.

— Значит, это моих рук дело?

— М-м. Ты — командир, и разумно предположить, что именно ты управляешь, э-э, спиритической стороной экспедиции.

Обе женщины смотрели на него испытующе. Минуту назад Рик отметил, что взгляд у Тессы напряженно-требовательный, но сейчас он стал почти гневным.

— Но это же смешно, — возразил он. — Я вовсе не управляю этим кораблем… кроме как обычным образом, — поспешно добавил он, чтобы женщины не начали спорить. — И кроме того, при первых двух стартах на борту никого не было. При втором старте я вообще не присутствовал.

— Однако при первом старте ты находился рядом, — заговорила Тесса. — На следующий же день после похорон Нила. И едва ты вернулся после полета на шаттле — подавленный тем, что дела идут скверно, — как состоялся второй. Если кто-то и решил, что космическая программа скончалась, так только ты.

Рик выпрямился, ухватившись за поручень вверху панели управления, и воскликнул:

— Выходит, ты думаешь, что через меня передаются опасения всех «трекки»[3]и всех подростков в мире, мечтающих стать астронавтами?

— Не исключено. О чем ты только что думал?

— Когда он исчезал? Я думал… — Он добросовестно попытался вспомнить. — А! Я думал, как хорошо, что космос снова стал интересен людям.

— Вот видишь!

— Ничего я не вижу, — раздраженно бросил Рик. — Одно к другому не имеет отношения.

— Имеет. Здесь четкая корреляция: когда ты сокрушался, что всем плевать на гибель космической программы, ты получил персонального «Аполлона», но едва начал надеяться, что мир все-таки хочет продолжить исследования, твой корабль исчез, — объяснила Тесса.

А Йошико добавила:

— И вернулся, когда ты подумал, что из-за нашей гибели пропадет едва возродившийся интерес к космосу.

У Рика голова распухла от этой безумной идеи. Подумать только: он в ответе за все происходящее. В словах Тессы и Йошико имелась своя логика, но принять ее было слишком трудно.

— Не верю, — проговорил он. — Это же космический корабль, а не… не туманный призрак. Вот заклепки, вот переключатели и… и… всякое оборудование.

Тесса улыбнулась.

— Вот как? Но мы уже убедились: это — призрак. Вопрос в ином: стоишь ли за этим ты, Рикки.

— Я? Нет!

— А по-моему — да. Это несложно проверить. Давай проведем эксперимент и посмотрим, что получится.

У Рика подпрыгнуло сердце. Все его чувства к Тессе внезапно улетучились под напором нахлынувшей паники. Призрачная техника — это куда ни шло, это он мог воспринять, даже не понимая природы загадочного явления. Но мысль о том, что он сам подсознательно управляет событиями, напугала его до смерти.

— Никаких экспериментов, — пробормотал он.

Тесса подплыла к нему и настойчиво сказала:

— Ведь ты и сам понял: надо изучить правила игры, чтобы не дать кораблю исчезнуть. Теперь у нас есть теория, и ее необходимо проверить.

Рик снова посмотрел в иллюминатор. Кругом — черная беззвездная пустота. Земля заметно отдалилась. Он тяжело вздохнул. Впервые после старта он по-настоящему понял, что спасателям до них не добраться. Ответствен ли Рик Спенсер за призрак или нет, но сейчас он отвечает за жизнь или смерть трех людей. И может быть — только может быть, — за человеческие мечты там, на Земле. Ну, ладно… Он отвел взгляд от иллюминатора и сказал:

— У нас масса дел и без сумасшедших экспериментов. Надо привести корабль во вращение, чтобы не перегрелась сторона, обращенная к Солнцу, надо определить наши координаты, провести проверку лунного модуля и так далее. Калининград, вы согласны?

— Да, — ответил Григорий. — Со стороны люка температура обшивки поднимается. Притом… — В микрофоне стали слышны смутные голоса, Григорий умолк, потом заговорил снова: — Наши инженеры согласны с вашей теорией, но предлагают на некоторое время воздержаться от ее проверки.

— Неужели инженеры в это верят? — переспросила Тесса.

— Вы поняли правильно.

— Ты шутишь?

— Нет. Не могу… — Снова смутные голоса, затем опять Григорий: — Пока не могу ничего добавить. Но пожалуйста, дайте нам время изучить проблему и не предпринимайте ничего… э-э… необычного.

Рик подтянулся к сиденью кресла. Иванов явно что-то скрывал, но что именно — какую-то информацию или свою растерянность? Этого Рик не мог понять. Во всяком случае, он был рад, что его оставляют в покое, и с удовольствием ответил:

— Согласен на сто процентов. Беремся за дело. Сначала запускаем вращение, прошу пристегнуться.

Лицо Тессы выразило неудовольствие, но через несколько секунд она убрала камеру на место и пристегнула ремни. Йошико улыбнулась и покачала головой.

— Ты уходишь от сути вопроса, — сказала она, пристегиваясь.

Глава 7

Скорее всего она была права. Пока они занимались раскруткой корабля, Рик обдумал доводы Тессы и Йошико. Рассуждая логически, если за появление «Аполлонов» отвечал один человек, то он, Рик, лучше других подходил для такой роли. Однако, даже не принимая в расчет его страха перед непонятными экспериментами, он не мог заставить себя в это поверить. Он не чувствовал себя ответственным за что бы то ни было и особенно — за нынешнее исчезновение корабля. В конце концов и его жизнь была под угрозой, а страсти к самоубийству у него никогда не было.