Книга Твои нежные руки - Розмари Роджерс

— Неужели?

Холодный взгляд обратился к людям, выгружающим пряности, скользнул по обломкам и мертвым телам, усеявшим палубу, и вернулся к Амелии.

— Как по-твоему, он готов на любую жертву ради тебя?

Девушка поколебалась. Под маской равнодушия скрывалась некая злобная цель. Нет, никакой он не джентльмен. Пират, морской разбойник, низкий негодяй, вождь людей, привыкших грабить и убивать. Как наивна она была, думая, что сможет торговаться с человеком без чести и совести!

— Да, — бросил Кристиан, прежде чем она успела ответить. — Я сделаю все, чтобы спасти ее от этих свиней!

Капитан Джек, почти не обращая на него внимания, обратился к девушке:

— Сколько тебе лет, дитя?

Она замялась, не зная, что лучше: солгать или сказать правду, но, поняв, что особой разницы все равно не будет, призналась:

— В прошлом сентябре исполнилось семнадцать.

Под его откровенным раздевающим осмотром она поежилась, покраснела и опустила голову.

— Семнадцать. Почти женщина. Многие в твоем возрасте уже замужем и имеют ребенка. А то и двух.

Амелия не ответила. Палуба накренилась; судно поднялось на гребне волны, и пиратский корабль толкнулся в борт со зловещим скрежетом дерева о дерево. Капитан повернулся, сделал знак, и Кита подняли на ноги. Юноша яростно сжимал кулаки, пытался бороться. Но на шею ему накинули веревку, впившуюся в кожу: вполне достаточно, чтобы усмирить любого бунтаря.

На палубе воцарилось внезапное спокойствие. Зловещее выжидательное молчание. Холодный озноб пробежал по спине Амелии, превратив кровь в лед. Она затаила дыхание, когда капитан шагнул к Киту.

— Молодой задира, ты что-то слишком дерзок, — издевательски-тихо начал он. — Посмотрим, соответствует ли твоя отвага остроте языка. Несколько наших были убиты сегодня. Хватит ли у тебя мужества жить на борту корабля, под нашим флагом, или позволишь своей милочке-сестрице заменить тебя? Правда, говорят, что женщины на судне приносят несчастье, что и было сегодня доказано как нельзя лучше. Даже если это всего лишь дурацкий предрассудок, бабы все равно отвлекают мужчин от дела и сеют распри. Я лично в любой момент предпочту сильные руки визгу и истерикам. Ну, что скажешь? Сумеешь доказать, что ты настоящий мужчина, заняв ее место?

Кристиан смело встретил его взгляд, несмотря на то что руки тряслись крупной дрожью.

— Я пойду с тобой, хотя никогда не думал, что свяжусь с грязными пиратами, вместо того чтобы стать настоящим матросом.

Капитан иронически усмехнулся:

— Настоящим матросом? Если имеешь в виду этих жалких олухов, вскоре поймешь, как ошибался. Капитан Ярборо давно известен мне как жестокий, бесчеловечный деспот, готовый скорее засечь человека до смерти, чем вспомнить о милосердии. Но ты еще это усвоишь. Всему научишься. Живее, парни, тащи его на борт вместе с другими холостяками, которым надоело рабство на торговом судне.

Этого не может быть! Просто не может быть!

Амелия ринулась вперед и схватила предводителя пиратов за руку.

— Нет! Не уводите его! Заклинаю…

— Он идет со мной по доброй воле. Ему предоставили выбор, — язвительно прошипел капитан, сверкнув прозрачными осколками глаз. — Если пожелаешь занять его место, моя команда будет в восторге, уверяю тебя, и устроит себе праздник на то короткое время, что тебе осталось прожить.

— Ами!

Едва Кита отпустили, как он бросился к ней, схватил за руку холодными пальцами и прижал к себе.

— Я дам о себе знать, как только смогу, — прошептал он, стискивая ее все крепче. Она услышала беспорядочный стук его сердца. Дрожащая рука неуклюже гладила ее по голове. Несчастный мужественный братик пытается еще и утешить ее! Господи, да он напуган не меньше, чем она…

О, вынести это нет сил!

Прильнув к нему, она пыталась что-то сказать, но душили слезы, а сердце болело, словно пронзенное пиратским кинжалом.

И Кит ушел, перепрыгнув через поручень на палубу пиратского корабля. Абордажные крючья были убраны, и ветер наполнил паруса судна под черным флагом. Скоро на горизонте виднелась лишь маленькая точка, но и она пропала. «Саксесс» медленно поворачивал на прежний курс.

Матросы сновали по палубе, убирая мусор, ставя паруса и заворачивая тела в саваны, чтобы бросить в море.

Ничего не замечая кругом, Амелия не отходила от борта еще несколько часов после того, как пиратский корабль исчез. Наконец капитан Ярборо силой оторвал ее от поручня и, обняв за плечи, проводил в каюту, после чего поднес к губам кружку с бренди и заставил выпить.

— Кристиан молод, — вздохнул он, — и силен. Не его первого силой увели пираты. Если повезет, он сумеет скоро сбежать.

Выпитое на пустой желудок спиртное согрело ее, но голова снова закружилась. Не выпуская оловянной кружки, девушка подняла умоляющие глаза:

— А если нет?

Не получив ответа, она закрыла глаза. Еще минута — и девушка услышала стук закрывшейся двери. Теперь она совсем одна, и ей куда хуже, чем после гибели родителей. Тогда она по крайней мере знала, что они покоятся в мире. Но Боже, что станется с Китом? Это она во всем виновата: заставила брата ехать с ней, а ведь он хотел остаться…

Тоска и скорбь разрывали душу, молчаливые бесполезные слезы ручьями лились по щекам.

Прошло немало времени, прежде чем она наконец заснула и грезила во сне о тех счастливых временах, когда жизнь была добра к ним.

Глава 4

Лондон оказался куда больше, чем представляла Амелия, и гораздо грязнее. В воздухе летали частички сажи из дымоходов, желтый туман висел над городом грозовыми облаками. Моросил мелкий теплый дождик, и, несмотря на то что до вечера было еще далеко, улицы застилал полумрак.

За Амелией прислали карету.

— Я всю неделю дежурю здесь, мисс, — пояснил кучер, добродушный круглолицый коротышка, стоявший на пристани, когда «Саксесс» добрался до порта. — Леди Уинфорд уже начала волноваться.

— Могли бы и еще запоздать: людей не хватает, и паруса клочьями, — объявил капитан Ярборо с самодовольной улыбкой, взбесившей Амелию. Как он мог считать путешествие успешным, когда груз похищен, матросов увели на пиратский корабль, а судно едва держится на плаву?! Еще чудо, что они выжили и не попали в шторм, но все равно она, вероятно, больше не увидит Кристиана, и, хотя никому не было до этого дела, Амелия почему-то чувствовала, что больше в жизни не улыбнется.

И теперь, покачиваясь на роскошных, обтянутых бархатом подушках сверкающей черной кареты, на запятках которой стояли два лакея, она думала о том, как наслаждался бы Кит таким богатством. Знакомая печаль вновь нахлынула на нее, но она гордо выпрямилась, отказываясь вновь и вновь перебирать мрачные мысли. Нет, она не позволит им согнуть себя.