Книга Кристаль - Поль-Франсуа Уссон

Ее лицо, окаймленное влажными черными прядями, застыло. Она превратилась в свое отражение и теперь созерцала собственную неподвижность. Анжела пристально разглядывала себя. Только глаза двигались на ее лице — слишком темные, по ее мнению.

Она была скорее высокой, выше среднего роста, крепко сложенной, но при этом казалась хрупкой.

«Будь осторожна, Анжела, — повторял ей школьный врач, — у тебя хорошо развиты мышцы и связки, лучше, чем у твоей сестры, но зато у тебя хрупкие кости. Осторожнее с лестницами — ты можешь разбиться как стекло…»

Голубоватые жилки проступали под кожей у основания шеи, затем невидимыми спускались к груди и снова появлялись чуть ниже живота, изгибаясь вокруг неглубокой ямочки в паху. Нерасшифрованная карта… Тонкие, едва заметные разветвления вен выглядели на ней реками. Анжела любила свою кожу, которую лишенные воображения люди называли бесцветной. Ей больше нравились эпитеты «прозрачная», «просвечивающая». Некоторые мужчины говорили, что она обладает особой притягательной аурой. Они признавались в своем внезапно вспыхивающем влечении, одновременно завладевающем разумом и чувствами. Сама Анжела немного опасалась того впечатления излишней уязвимости, женскости, которое она производила из-за собственной кожи. С первого взгляда было сложно разглядеть ее истинную натуру за этой неумышленной, природной соблазнительностью. Невозможно было отрешиться от белизны ее кожи, от ее тонких рук с узкими запястьями, ее резких и точных жестов, обезоруживающей улыбки чуть припухлых губ и от вида великолепных зубов, которые она чистила дважды в день по три минуты, отсчитывая секунды в уме. Она часто переминалась с ноги на ногу, сцепив руки над головой, и собственные ступни казались ей двумя птенцами у подножия кипариса. Словно она с Кристаль в детстве, стремящиеся вылететь из гнезда, но не справившиеся с порывами ветра…

Опьяненная меланхолией, Анжела по-прежнему стояла в тесной ванне, изучая свое тело, не воспринимая его просто как тело красивой женщины. Она пыталась определить, что же с ним не так, где та деталька, которая разладилась и, может быть, никогда больше не заработает. Ее руки скользнули от полных грудей к животу. «Зародится ли когда-нибудь жизнь в этом животе? Но каким чудом?» Она изо всех сил выпятила живот и сделала вид, что пытается вытолкнуть оттуда крошечное существо, сопровождая эту имитацию регулярными частыми вздохами.

«Может, я просто ненормальная?» — спросила она себя. Ее пальцы скользнули к лобку. Складки вагины были важными. Одна рука осталась исследовать их, другая поднялась вверх, к губам. Поглаживающие движения обеих рук были абсолютно одинаковыми. Глаза, рот, влагалище были прорезями в конверте плоти. Два легких движения резцом — и сквозь прорези глаз хлынул свет; прорезь рта была сделана более широкой; и, наконец, разрез вагины — апофема, вечная, незаживающая рана, порой столь сладостная…

Анжела плотнее сдвинула ноги, одновременно напрягая ягодицы, и стиснула руку между бедер так плотно, что едва не вскрикнула. Почему бы не присоединиться к остальным в сауне, в конце концов?..

Глава 6

В коридоре было пусто и тихо. Анжела подобрала соскочившую с дверной ручки табличку, сунула ее в карман халата и направилась в сауну, ступая босыми ногами по узорчатой ковровой дорожке.

Оказавшись в холле, тоже совершенно пустом, она пересекла его, попутно сверившись с висевшим на стене планом отеля. Который час, интересно? Впрочем, какая разница? Однако она не слишком удивилась, обнаружив, что дверь в сауну закрыта. «Черт! — выругалась про себя Анжела. — Неужели я так долго спала?..» На всякий случай она нажала на массивную дверную ручку. Послышался легкий щелчок, и дверь приоткрылась. Изнутри просочилась тонкая змеящаяся струйка пара. Анжела, обрадованная, быстро проскользнула внутрь.

— Есть кто-нибудь?.. — проговорила она.

Но почти сразу же поняла, что сауна пуста.

С другой стороны узкого предбанника, на полу которого были в беспорядке разбросаны полотенца, располагался вход в круглый зал с красивой старинной печью в центре, от которой шел пар. Печь слегка шипела — из-за этого Анжеле еще у входа показалось, что внутри кто-то есть. Перед стеной густого пара Анжела невольно замерла. Затем открыла рот, пытаясь вдохнуть, но вместо воздуха в легкие вошел горячий пар. «Я ничего не чувствую. Это ненормально, — быстро подумала она. — По идее, меня должно было бы ошпарить!» Не в силах ничего разглядеть, она пошла вдоль стены, на всякий случай вытянув руку перед собой. Рука ничего не ощущала — то ли стала призрачной и проходила сквозь предметы, то ли они сами отстранялись при ее приближении. «Я даже не могу понять, жарко мне или холодно».

Дверь за ее спиной скрипнула. Анжела застыла на месте, не решаясь подать голос. «Тебе померещилось, тут никого нет». Потом она ощутила резкую струю воздуха и на сей раз уже отчетливо расслышала щелчок от поворота ручки на наружной двери. Анжела быстро отступила от стены и уже хотела повернуться к двери, но тут сразу обе ее ноги угодили в водосточный желоб, она поскользнулась и упала на плиточный пол. Она тихо вскрикнула и, путаясь в полах халата, стала приподниматься, одновременно пытаясь нащупать стену, чтобы на нее опереться. Но, едва лишь ей это удалось, ее ноги вновь разъехались на скользком полу, и она снова упала, ударившись в этот раз гораздо ощутимее.

— Черт! — с раздражением произнесла Анжела и с трудом узнала собственный голос: создавалось впечатление, что он доносится из-под ватного одеяла.

— Ну, Бог любит троицу, — пробормотала она, поднявшись.

И, словно в подтверждение этих слов, при первом же шаге наступила на развязавшийся пояс халата, отчего потеряла равновесие и, взмахнув руками, упала в третий раз — на бок, так что вся тяжесть тела пришлась на одну ногу. Анжела казалась себе самой неудачливой из мажореток, демонстрирующей неуклюжие «мулине», размахивая руками, словно мельница, и беспомощно суча ногами в воздухе.

Ее голова ударилась о плитки пола, и этот удар буквально оглушил ее, отдавшись во всем теле. Тем временем горячий пар сауны понемногу рассеялся. Анжела судорожно поморгала, борясь с головокружением: больше всего она сейчас боялась потерять сознание. Ее веки смыкались и размыкались — так быстро, что когда она наконец смогла удержать глаза открытыми, то уже точно не знала, теряла ли на самом деле сознание, и если да — то на какое время.

Завеса пара была уже не такой густой. И сквозь нее Анжела увидела Кристаль. Та стояла в центре сауны, возле печи, и медленно, словно священнодействуя, лила воду из ковша на камни. Слабые струйки пара, извиваясь, поднимались к ее лицу.

«Это невозможно. Кристаль давно умерла. Это все из-за того, что я ударилась головой…»

— Анжела?..

Вместо ответа Анжела сделала невероятную глупость: она кивнула и, с трудом изобразив на лице улыбку, приблизилась к печи и взглянула на влажные камни. Они казались ожившими и даже как будто слегка шевелились; такое ощущение создавалось из-за того, что вода, попадая на них, мгновенно испарялась. Анжела проследила глазами за тонкими струйками воды, и ей показалось, что один из камней раскален в буквальном смысле докрасна.