Книга Элитная кровь - Виталий Романов

Там, до зоны, когда я еще был Владленом Завацким, мы строили дома в Москве. Большие, многоэтажные. Один из них рухнул в конце зимы 2008 года. На счастье, в него не все успели заселиться, а то жертв было бы значительно больше. Дело вышло громкое, тем более перед выборами. Страна жаждала крови виновных, и госаппарат – тоже. Как водится, «стрелочников» отыскали быстро. По слухам, не нашли только главного бухгалтера. Кажется, успел смотать раньше, чем до него добрались. Генеральный и коммерческий директора сели, как и я.

«Вешайся, Инженер!» – сказал Чирик. Вспоминать, что было потом, – не хочется. Первые дни не мог спать от боли, кажется, на теле не осталось ни одной живой точки. Горело все. Чтобы перевернуться с боку на бок и не закричать, требовалось невероятное, невозможное усилие. Впрочем, я почти не ворочался, лежал пластом на холодном полу. Никого не заботило, что я умираю. Никто не подложил под голову хотя бы тряпку, не смочил губы водой. Сам не знаю, как уцелел, почему выжил.

Мы строили хорошие дома и даже могли бы ими гордиться. Да. Пока не появились проблемы с финансированием новых площадок. Виноват ли я в том, что произошло? Глупость… Мы с удивительным упрямством – зажмурив глаза, заткнув уши и неустанно повторяя: «Ничего не вижу! Ничего не слышу!» – движемся к краю пропасти, надеясь на какое-то невероятное чудо. Но в последнее время в России стало плохо с чудесами…

К кризису на рынке недвижимости Россия шла несколько лет. Стоит только вспомнить, что началось в стране после 1998 года. Сразу после дефолта здорово сократилось число рабочих мест, владельцы фирм убрали с дверей таблички «Приглашаем на работу…». Резко вырос доллар, стала воистину деревянной наша «деревянная» валюта.

Потом, спустя два-три года, шок от девальвации стал проходить. Несмотря на чудовищные последствия обрушения рынка госбумаг, обесценивание рубля сыграло и положительную роль для экономики. Сказалось это и на рынке недвижимости. Он стал активно развиваться именно после кризиса 1998 года, когда люди, наигравшиеся в фантики-акции и государственные долговые бумажки, в очередной раз потерявшие деньги в банках, решили инвестировать сбережения во что-то более надежное – видимое, материальное, твердое.

Так на рынок недвижимости пришли первые инвесторы, решившие сыграть на покупке квартир. Поначалу их было не очень много, но мы, строители, мигом почувствовали: ситуация меняется. Вот тут, наверное, и крылась чудовищная ошибка, которая привела к таким жутким последствиям. Цены на жилье сдвинулись с фиксированной отметки, поползли вверх.

И вслед за теми, кто действительно нуждался в квартирах, и теми, кто, обжегшись на ГКО и акциях, перевел долгосрочные активы на рынок недвижимости, – следом за ними повалили венчурные игроки. В наших терминах, «венчурные» – рисковые. От английского слова «venture» – «рисковая ставка», «опасное начинание, предприятие», «спекуляция». На рынке появился избыток средств, и цены моментально отреагировали на это. Конечно же, движением вверх.

Мы – компании, формировавшие «среду» (маркетмейкеры), – все отлично видели, понимали природу «свежих» денег, но стремление урвать побольше и побыстрее подавило разум. Цены росли каждый месяц, и теперь ни один из игроков не мог, не имел права остановиться – едва только он фиксировал, замораживал цены, как тут же оказывался под чудовищным прессом коллег.

А на рынок уже вышли частные инвесторы, несколько лет искавшие, куда можно пристроить сравнительно небольшие свободные капиталы. Люди обнаружили новую игрушку. Наши соотечественники удивительны по своей природе. Глядя на все, что происходило, я иногда думаю, что крах «МММ» или падение рынка ГКО – это не кара для России. Это неизбежная составляющая национальной идеи.

В чем заключается наша национальная идея? В том, чтобы сидеть на печи, грея задницу, а все исполнялось по щучьему велению. Так и жили… Обжегшись в 1998 году на акциях, обесценившихся в десять раз, частные инвесторы принялись вздувать мыльный пузырь цен на недвижимость. За несколько лет стоимость квадратного метра выросла с пятисот долларов до трех тысяч. Зато те, кто успел занять место в основании пирамиды, заработали очень неплохо. А что еще надо Емеле, который мечтает сидеть на печи?

Потом рынок начал выдыхаться. В какой-то момент цены на недвижимость даже нам стали казаться запредельными. Страшное дело: дом в Испании, на берегу моря, стоит дешевле, чем квартира в Москве…

Но выход был найден быстро. У людей не осталось наличных денег, чтоб продолжать загонять рынок на новые невообразимые высоты? Не страшно! На помощь поспешили банки. Надо воспользоваться «передовым» опытом Америки! Посадить всех на долгосрочные кредиты!

И вот уже те, кто хотел купить квартиру в собственность – не для игры, не для перепродажи – для себя, оказались перед фактом, что сделать это не могут никакими силами. Если платить здесь и сейчас. Единственный путь – подписаться на кредиты, которые потребуется отдавать пятнадцать-двадцать лет.

И вот тут, по своей всегдашней привычке, мы стали играть на воздух. На то, чего не существовало в природе. На деньги, которые еще никто не заработал. На дома, которые никто не построил. Как ни странно, до поры до времени все были довольны. Тресты и ДСК получили возможность выкупать новые «пятна» для застройки и гнать, гнать. Банки – удачно, под хорошие проценты, пристроили наличность, посадив на иглу кредитов граждан, мечтавших о квартирах. Покупатели влезли в чудовищную многолетнюю кабалу, зато получили возможность вселяться в новые, только что возведенные многоэтажки.

До поры до времени все были довольны. Система работала. Радовались даже покупатели, оставшиеся крайними в этом механизме, не думавшие о том, проживут ли двадцать лет? И, главное, как проживут – в стране, в которой все слишком часто меняется. Люди были довольны и, закрыв глаза, играли в смертельно опасную игру, пока не приблизились президентские выборы.

Вдруг – как обычно, совершенно неожиданно для всех – выяснилось: в момент возникновения политических рисков, некой нестабильности, «несознательные» граждане страны, измученные многочисленными дефолтами и кидками, предпочли сесть на кубышку. Проще говоря, вывели деньги из всех рисковых начинаний, часть из них обратив в доллары, часть – в евро. Венчурный капитал пополз с рынка…

Конечно, не все отличались подобной предусмотрительностью. Многие – особенно те, кто сел на иглу кредитов, – вынуждены были играть по ранее установленным правилам. Тем не менее приток наличных средств на рынок недвижимости резко сократился. Одновременно с этим частные инвесторы начали изымать средства из коммерческих банков, выводить из прочих финансовых активов. Тех же акций, например. Присел фондовый рынок. Вырос доллар. Поползли вверх ставки межбанковских кредитов. Ухудшилась ликвидность банков, и те засуетились в поисках «живых» денег.

И тут вдруг все – разом – прозрели. Оказалось: людям давно уже дурят голову. Оказалось: цены на недвижимость баснословно завышены. Оказалось: жилье столько не должно стоить, и лишь безудержная игра на повышение, поддерживаемая всеми участниками рынка, задрала цену квадратного метра на заоблачные высоты.