Книга Укрепрайон «Рублевка» - Александр Смоленский

– Война, точно война! – чуть ли не с гордостью в голосе подал голос Ордынский. – Повоюем, а, Демидов?

Даниил не поддержал тему. Он пристально вглядывался в судейскую вышку, на которой странная, похожая на инопланетянина серебристая фигура главного «спасателя» страны продолжала говорить в микрофон:

– Сегодня ночью, двадцать четвертого февраля, в один час тринадцать минут в районе произошла, по предварительным сведениям, космогенная экологическая катастрофа. На территорию, близко расположенную к месту, где мы сейчас находимся, упал и взорвался метеорит диаметром около пяти метров. Сразу хочу проинформировать, что катастрофа носит локальный характер. Человеческих жертв, слава богу, нет. Однако метеоритная пыль, образовавшаяся в результате взрыва, под воздействием ветра осела в населенных пунктах вдоль всего Рублево-Успенского шоссе.

– Не тяни, директор! – снова прокричал кто-то достаточно громко.

– По имеющимся данным, – оратор не обратил никакого внимания на крик и продолжил, – эта пыль, к сожалению, содержит космические бактерии и вирусы, не известные пока на Земле. Соответствующие службы, медицинские и научные центры страны осуществляют необходимые мероприятия по ликвидации последствий экологической катастрофы. В связи с этим с сегодняшнего дня в зоне, прилегающей к Рублево-Успенскому шоссе, введен карантин. Из соображений государственной безопасности и эскалации паники за пределы пораженного района принято решение временно прервать с пораженной территорией все виды связи. Работает только местный кабельный телевизионный канал, по которому вы сможете получать необходимую информацию. К счастью, удалось восстановить работу местного телефонного узла связи.

Закончив свое выступление, Оржак лихо спрыгнул с вышки. А на нее полез директор ФСБ.

– Теперь о временном режиме проживания в карантинной зоне, – решительно начал Любимов. – Выезд с ее территории категорически запрещается до выяснения всех обстоятельств катастрофы и исследования ее последствий. То есть механизмов воздействия чужеродных вирусов и бактерий на организм человека и природную среду. К сожалению, ученым пока не удается выявить природу метеоритных вирусов и длительность инкубационного периода. Однако по выявленным у некоторых лиц симптомам можно сказать, что есть опасность проявления болезни прежде всего в психических отклонениях.

– Что-то слишком много за половину ночи и еще половину дня они успели узнать о неизвестных вирусах, – то ли вслух спросил, то озабоченно сам себе ответил стоящий чуть поодаль от Демидова мужчина. Его лицо показалось очень знакомым.

– Кто это? – тихо спросил Дан.

– На ловца и зверь бежит, – шепнул ему на ухо генерал. – Мы как раз двигались к нему, когда появились гости. Это ж Духон, еще один олигарх. Как сейчас говорят, бывший олигарх. Хотя по мне что бывший, что нынешний – разницы нет. Главное, что человек масштабный. Познакомлю.

Тем временем Любимов продолжал пугать публику все новой информацией:

– Объявленный по настоянию вирусологов и других специалистов карантин является мерой вынужденной, но необходимой, чтобы оградить незараженную часть территории страны и прежде всего Москву от вирусной опасности. В связи с этим, товарищи, прошу вас проявить терпение и нравственную зрелость. На время действия карантина в пораженном районе вводится комендантское правление. Комендантом назначен товарищ Гулькин Спиридон Петрович, опытный административно-хозяйственный работник, владеющий как местной обстановкой, так и, по специальной линии, навыками эпидемиологического противодействия. С этого момента все вопросы управления районом относятся к его компетенции.

– Товарищ Гулькин, прошу вас взобраться на вышку соседнего корта, – предложил кому-то в толпе Любимов.

На соседнюю вышку действительно поднялся невзрачного вида мужчина в аналогичном серебристом защитном одеянии. В знак приветствия он, глуповато улыбаясь, помахал рукой. Та часть аудитории, которая здесь жила, так сказать, по регистрации в паспорте, мгновенно узнала в нем директора паспортно-визового отдела в прошлом, а ныне заместителя главы местной поселковой администрации.

Аборигены Рублевки разом засвистели и заулюкали.

Тем временем, обращаясь персонально к Гулькину, Любимов внес предложение:

– Предлагается создать также общественный совет из числа авторитетных жителей Успенского поселения, который будет оказывать посильное содействие товарищу Гулькину и направленным в карантинную зону спасательным подразделениям. Еще раз прошу, господа и товарищи, проявить сознательность, соблюдать гражданскую дисциплину и не поддаваться панике! Мы надеемся на скорейший и благополучный исход. Спасибо за внимание.

Так же лихо, как Оржак, Любимов соскочил с вышки и сразу двинулся к выходу по живому коридору, в мгновение ока расчищенному спецназом.

– Паноптикум какой-то! – во весь голос возмутился совладелец молочной империи.

– Это точно, – поддержал его стоявший рядом Демидов.

Оглядев галдящую толпу, он явственно видел, что многие люди совершенно не понимают ни сути происходящего, ни смысла только что услышанного. Но признаки легкой паники были уже налицо.

Кто-то, расталкивая всех и вся, бегом двинулся к выходу. Кто-то неуместно громко, словно в накатившей истерике, дал волю эмоциям и от души хохотал. Откуда-то доносился детский плач.

– Этого еще не хватало, чтоб мною управлял какой-то Гулькин! – размашисто жестикулируя короткими ручками перед носом высокого седовласого, но еще не старого мужчины со следами детской ветрянки на лице, кричал владелец одного из крупных банков Марк Львов.

– Я вас понимаю, как мне кажется, лучше других, – вторил ему собеседник. – Вы управляете такими колоссальными финансовыми потоками, у вас столько клиентов. А тут пожалуйста, какой-то самозванец Гулькин. Что они вообще себе позволяют? Вы же знаете меня! Я признанный писатель и издатель. Мое слово ждут каждый день миллионы читателей. И на тебе, наглое ограничение гражданских свобод.

– А это кто? – спросил генерала Демидов. – Такие страсти! Он что, это все всерьез?

– Это наш местный классик. Здесь из писателей классиков почти нет. Не на что, так сказать, строиться. А наш действительно классик имеет в жилтовариществе один из лучших домов.

– А фамилия-то у него имеется? – Демидов всерьез уважал и ценил литераторов, считая их людьми из другого мира.

– Грешен, точно не помню. То ли Орлов-Таврический, то ли Соколов-Таврический?.. Не читал. Но очень талантливый писатель, ежели домину такую отгрохал. Хе-хе, – доверительно сообщил генерал, усмехаясь себе в усы.

За писателем между тем суетливо переминался с ноги на ногу еще один любопытный персонаж, которого обитатели Рублевки знали не хуже местного парапсихолога Марины Танкер.

Это был достаточно известный в определенных кругах торговец антиквариатом Михаил Николаевич Лескович. В свои шестьдесят пять лет он оставался всеуспевающим живчиком, чьей энергии мог позавидовать, наверное, любой.