Книга Сила конфиденциальности. Почему необходимо обладать контролем над своими персональными данными и как его установить - Карисса Велиз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из этого удручающего эпизода истории можно извлечь несколько уроков. Во-первых, общество слежки родилось в результате сотрудничества между частными компаниями и государственными учреждениями. Правительство позволило процветать корпоративному сбору данных, чтобы затем получать их копию. Торговле данными позволили разрастись, потому что она оказалась дополнительным источником власти для правительства. В обмен корпорации помогали правительственной слежке. Компания AT&T, например, установила оборудование для слежки по запросу NSA как минимум на семнадцати своих интернет-хабах в городах США. Она также оказывала техническую помощь в прослушивании всех интернет-коммуникаций в штаб-квартире Организации Объединенных Наций, которая является клиентом AT&T (не все компании были рады участвовать в массовой слежке, но все они должны были подчиниться. – Прим. авт.)[113].
Такое сотрудничество продолжает процветать на частном и государственном уровне. Большинство стран не имеют опыта для разработки средств слежки и взлома, поэтому они покупают их у производителей кибероружия[114]. Учитывая их тесные связи, нет смысла делать различия между частной и государственной слежкой. Мы должны решить обе проблемы.
Если мы защитим себя от пристального внимания правительства, за нами будут наблюдать корпорации и передавать эту информацию властям. В 2018 году Джон Робертс, председатель Верховного суда США, предложил набравшее большинство голосов постановление против получения правительством данных о местоположении граждан с вышек мобильной связи без ордера. Он утверждал, что «когда правительство отслеживает местоположение мобильного телефона, оно достигает почти идеальных условий слежки, как если бы оно установило браслет на лодыжку пользователя телефона». Спустя два десятилетия после событий 11 сентября правительство США вернуло своим гражданам некоторые права на конфиденциальность. Однако в реалиях экономики слежки есть много способов получения данных. Вместо того чтобы потребовать у компаний мобильной связи их данные, администрация президента Трампа купила у них доступ к коммерческой базе данных, которая отслеживает передвижения миллионов мобильных телефонов в США. Учитывая, что такую информацию можно купить на рынке данных, правительству не нужен ордер на ее получение. Другими словами, передав полномочия слежки частным компаниям, правительство нашло способ обойти постановление Верховного суда[115].
Если мы защитим себя от пристального внимания корпораций, то правительство будет собирать данные и передавать их корпорациям. Поток информации идет в обоих направлениях. Так, например, данные о миллионах пациентов Национальной службы здравоохранения Великобритании были проданы фармацевтическим компаниям[116]. На момент написания этой книги крупные технологические компании вели переговоры с правительствами по всему миру, чтобы бороться с пандемией коронавируса с помощью приложений на смартфонах. Пандемия подводит нас ко второму уроку, который следует извлечь из слежки, начавшейся после 11 сентября: кризисы опасны для гражданских свобод.
Во время кризисов решения принимаются без тщательного рассмотрения всех за и против, доводов и альтернатив. Всякий раз, когда есть малейшее сопротивление предложенной крайности, призыв к «спасению жизней» заставляет несогласных замолчать. Никто не хочет мешать спасению жизней, даже если нет ни малейшего доказательства того, что предложенные инициативы действительно послужат этой цели. Государственные институты и частные корпорации занимаются захватом власти. Гражданские свободы приносятся в жертву неоправданно без надлежащих гарантий их возврата после кризиса. Чрезвычайные меры, принятые в условиях паники, имеют тенденцию оставаться в силе еще долго после того, как кризис миновал.
«Это никогда не должно повториться» было нереалистичным ответом на террористическую атаку 11 сентября. Это была упрощенная и абсурдная фраза, которая искажала политические дискуссии на протяжении более десяти лет[117]. Абсолютной неуязвимости достичь нельзя. Мы не должны доверять любой политике, которая обещает отсутствие рисков. Единственное место, где не существует рисков, – это шесть футов под землей, когда вы перестаете дышать. Жить – значит рисковать, а жить хорошо – это управлять рисками, не ставя под угрозу то, что делает жизнь лучше. Такие ужасные вещи, как теракты и эпидемии, случаются в мире и будут происходить и дальше. Думать, что мы можем предотвратить их, если откажемся от нашей свободы и приватности, – все равно что верить в сказки. Такое принятие желаемого за действительное может привести нас к добавлению авторитаризма в список трагедий, которые нам придется пережить. Как ни странно, авторитаризм – это трагедия, которую мы в силах предотвратить. Но для этого мы должны защищать наши гражданские свободы. Это означает, что ваши персональные данные должны быть в безопасности. Нежелание рисковать может парадоксальным образом привести нас к бо́льшим опасностям в будущем.
Однако трудно держать в голове ценность конфиденциальности в разгар чрезвычайной ситуации. Когда мы боимся за свою жизнь, последнее, о чем мы будем заботиться, – это наши личные данные. Опасности терроризма и эпидемий ощутимы, в отличие от угрозы потери конфиденциальности. Террористическая атака мгновенно оставляет после себя тела погибших, которые также служат предупреждением для тех, кто остался в живых. Страшные последствия эпидемии проявляются не так быстро: коронавирус, казалось бы, просто отправляет людей на пару недель в больницу, но в итоге он оставляет за собой страшный смертельный след, который может по понятным причинам вселять ужас в сердца людей. Как мы дальше увидим, потеря конфиденциальности также может быть пагубной, как в буквальном, так и в метафорическом смысле уничтожая образ жизни, который мы ценим. Просто в этом случае для понимания последствий потребуется гораздо больше времени.
Сбор данных не ранит нашу плоть и не заставляет истекать кровью, не поражает наши легкие, затрудняя дыхание. Но сбор данных отравляет нашу жизнь, институты общества и его само. Просто нужно время для того, чтобы стали очевидны последствия. Персональные данные токсичны, но это яд медленного действия.
Мы бы более активно защищали наши персональные данные (даже во время кризиса), если бы знали, почему так важна конфиденциальность.
Забыли, что и почему важно
В 2010 году основатель Facebook Марк Цукерберг заявил, что конфиденциальность больше не является «социальной нормой» и пора выходить за ее рамки: «Люди комфортно себя чувствуют, делясь большим количеством разного рода информации о себе с большим количеством людей»[118]. Его заявления не кажутся правдивыми или искренними, учитывая тот факт, что он выкупил четыре дома вокруг своего, чтобы иметь больше личного пространства[119]. И давайте не будем забывать, что весь поток доходов Facebook зависит от использования наших личных данных. За месяц до того, как Цукерберг объявил, что конфиденциальность устарела, Facebook изменила на своей платформе настройки по умолчанию, чтобы пользователи публично делились еще бóльшим количеством персональных
